Грань. Игры со смертью

Она оглядывает зал ресторана, но Эрика нигде нет. То ли он покинул здание, то ли затаился где-то внутри. Астарта стискивает кулаки, ногти впиваются в ладони. Искать его здесь — самоубийство. Он знает её имя, лицо. Если он решит сдать её властям, то скоро сюда нагрянут защитники правопорядка с дубинками и наручниками, готовые увести её в камеру без лишних вопросов. Эрик мог сообщить о ней с самого начал, и каждая секунда промедления сжимает петлю на её шее. Надо уходить, пока есть шанс.

Она пробирается к гардеробу, стараясь не бежать, чтобы не привлечь внимания. Зал гудит голосами, кто-то смеётся, кто-то звенит бокалами, но ей кажется, что все взгляды устремлены на неё — осуждающие, любопытные, подозрительные. Астарта снимает свою ветровку и накидывает на плечи. Руки дрожат, пальцы плохо слушаются, когда она застёгивает молнию до половины. Она выходит на улицу, и вечерний воздух обволакивает её — влажный, с привкусом пыли и бензина. Улица перед рестораном почти пуста: редкие прохожие спешат по своим делам, вывеска «Фатум» бросает жёлтые отблески на асфальт, где-то вдалеке шуршат шины машин. Астарта срывается на бег, не оглядываясь, чувствуя, как ветер хлещет по лицу. Она добегает до супермаркета, забирает свой рюкзак, перекидывает его через плечо и замирает. Дальше — пустота. План отсутствует.

Она идёт от супермаркета, не выбирая направления, просто шагает вперёд, чтобы не стоять на месте. Улицы сменяют друг друга: узкие переулки с мусорными баками и граффити на стенах, широкие проспекты с фонарями, что отбрасывают длинные тени, спальные районы с редкими огоньками в окнах. Мысли кружатся, цепляясь друг за друга. Босс велел не звонить — но что, если это был намёк на крайний случай? Она представляет, как набирает номер, как её голос дрожит, объясняя провал. Что он скажет? Выговор? Угрозы? Или просто молчание, за которым последует что-то хуже? Босс не прощает ошибок, особенно таких. Но что делать? Денег не хватит на билет домой — девятичасовой перелёт через океан стоит куда больше, к тому же, у неё с собой только поддельный паспорт, который могли вычислить. Даже на ещё одну ночь в дешёвой квартире не хватает. Она рассчитывала на оплату за заказ, как всегда, но теперь это призрак, растворившийся в воздухе. Пересечь границу без документов — тоже не выход. Её схватят, особенно если Эрик заявил властям. А он мог. Или не мог? Почему он поступил так странно?

Астарта останавливается у фонарного столба, облокачивается на него, чувствуя холод металла через ткань ветровки. Мысли о ресторане возвращаются, как заноза. Эрик вытащил её пистолет, спрятал у себя, но не закричал, не указал на неё, не устроил сцену. Он мог бы поднять шум — «человек с оружием!» — и десятки людей бросились бы к выходу, а охрана вызвала бы подмогу. Но он ушёл молча, оставив её в растерянности. Знает ли он всё? Или только часть? Может, он играет с ней, выжидает, как хищник, что загоняет добычу? Астарта кусает губу, пытаясь сложить кусочки пазла, но они не сходятся. Жар в теле усиливается, голова тяжелеет, как будто кто-то налил в неё расплавленный свинец.

Шаг за шагом, улица за улицей, ноги сами несут её вперёд. Она не замечает, как оказывается у знакомого места — заброшенной многоэтажной парковки, что возвышается над районом, как бетонный скелет. Серые стены покрыты трещинами, окна зияют пустыми проёмами, ржавые балки торчат из перекрытий. Здесь всё пошло не так в первый раз. Она стояла на крыше, прицелившись из винтовки, но промахнулась. Теперь вокруг тишина — только ветер свистит в щелях, да где-то вдалеке лает собака, надрываясь в ночи. Астарта заходит внутрь, шаги отдаются гулким эхом в пустоте. Холод бетона пробирается через подошвы туфель, запах сырости заполняет лёгкие. Она достаёт кнопочный телефон из рюкзака, пальцы дрожат, пока она ищет контакт босса. Это её последняя надежда. Никто другой не ввяжется в её дела, слишком рискованно. Остаётся он, хоть от одной мысли об этом её выворачивает.

Глубокий вдох, попытка собрать мысли в кучу: что сказать, как оправдаться? Пальцем нажимает вызов. Гудков нет. Вместо них — холодный, механический голос: «Данный номер не зарегистрирован в сети». Астарта моргает, сердце пропускает удар. Звонит снова — та же фраза. Ещё раз, ещё — ничего не меняется. Может, связь? Первый этаж, бетонные стены, слабый сигнал — логично. Она цепляется за эту мысль, как утопающий за соломинку, и поднимается на крышу. Наверху ветер бьёт в лицо, волосы лезут в глаза, цепляются за очки. Она набирает номер снова и снова, но слышит только: «Данный номер не зарегистрирован в сети».

Это не связь. Номер удалён — боссом или кем-то за него. Он стёр себя из системы, будто его никогда не существовало. Астарта опускает телефон, чувствуя, как холод пробирает до костей. Босс знал. Или подозревал, что она провалит заказ во второй раз. Его слова — «после выполнения тебе позвонят», «это твой последний шанс» — теперь звучат как приговор. Она вспоминает базу: пустой кабинет, минимум мебели, готовность к быстрому уходу. Заказчик настаивал на винтовке, на дистанции, но потом её отпустили с пистолетом, будто это не имело значения. Всё складывается в страшную картину. Её подставили. Она — приманка, отвлекающий манёвр в игре, о которой ей не сказали. Роль, на которую она не подписывалась.

Сзади раздаются шаги — тихие, но уверенные. Один человек. Астарта прижимается к стене у выхода на крышу, прислушиваясь. Сердце колотится в горле, ладони потеют. Если это Эрик, она ударит и побежит. Астарта быстро завязывает волосы в тугой хвост, чтобы не мешали, и замирает, вглядываясь в тень лестницы. Шаги останавливаются ниже, не поднимаются. Надо уходить. Без оружия она не справится.

Лестница пуста. Астарта спускается, стараясь ступать бесшумно, но бетон крошится под ногами, выдавая слабый хруст. На пятом этаже шаги возобновляются — медленные, размеренные, будто кто-то прохаживается взад-вперёд. Она выглядывает из дверного проёма, прижавшись к косяку, и тут же прячется обратно. Это Эрик. Он стоит у окна, осматривая пожарную лестницу — ту самую, по которой она сбежала в первый раз. Сердце Астарты бьётся, как подбитая птица, рвущаяся из клетки. Он здесь, он следил за ней.

Пора уходить из здания. Но что дальше? Без денег, без оружия, без документов. Нет ничего. Она ощущает себя волком, загнанным в капкан, и вспоминает день из детства: серый зверь, тощий, за ним тянулся след крови, он отгрыз себе часть лапы, чтобы вырваться из ловушки. Астарта гналась за ним через лес с ружьём деда, ветки хлестали по лицу, дыхание срывалось. Волк упёрся в обрыв — отвесную скалу над рекой. Он скалился, рычал, но не нападал, зная, что проиграет. Астарта наступала, жалея его, но понимая, что надо добить, избавить от мучений. Она прицелилась, сняла предохранитель, но зверь прыгнул вниз сам, разбившись о камни. Сейчас она — этот волк.

Астарта отходит от проёма, прислоняется к стене, чувствуя холод бетона через ветровку. Как босс узнал о провале? Либо он изначально не верил в её успех, либо за ней следили. Если следили, то после убийства Эрика с ней бы связались — Нил, кто-то из его людей. Но телефон молчит. Слежка продолжается? Или её бросили? Слишком много вопросов, но мысль о наблюдателе даёт искру надежды. Если она отберёт у Эрика пистолет и убьёт его, всё ещё может закончиться. Если оружие при нём. И если она справится.

Астарта мотает головой, отгоняя сомнения. Надо действовать. Это её прыжок с обрыва — отчаянный, но который обозначает, что она не сдаётся. Ведь драться она не умеет, оружия нет, шансов мало. Напролом? Бесполезно. Прыгнуть на него сверху, выхватить пистолет, выстрелить? Только так. Лестница без перил — её шанс. Она осматривается, замечает куски осыпавшегося бетона у стены — мелкие, серые, шершавые. Подбирает горсть, поднимается на пролёт выше. Глубокий вдох, пальцы сжимают камни. Надо привлечь его.

Она кидает их вниз — кусочки бетона падают, ударяясь о ступени, издают глухие звуки, похожие на шорох шагов. Астарта прячется за выступом, пригибаясь, и ждёт. Эрик выходит на лестницу, смотрит, прислушивается. Его движения плавные, как у зверя, что чует добычу. Астарта напрягается, собираясь с силами, и прыгает ему на спину. Удачно — ноги обвивают его талию, одной рукой она цепляется за шею, второй шарит под пиджаком.

Пистолет на месте, но не один — два, один в кобуре, другой, кажется, просто за поясом. Её сердце замирает. Один — её, второй — его. Он вооружён, он готов. Эрик бьёт её спиной о стену, и она начинает сползать, уже не может достать свой пистолет — слишком далеко. Пальцы тянутся к тому, что в кобуре, к его фиксатору, но тот не поддаётся — хитрый замок, времени нет. Эрик хватает её за руку и ногу, стаскивает с себя одним резким движением. Астарта падает на ступени, катится вниз, ударяясь спиной о бетон. Боль вспыхивает в рёбрах, острая, как осколки стекла, впивающиеся в тело. Она стискивает зубы, вскакивает, хромая, и бежит к выходу. Но Эрик быстрее.