Грехи Матери

— О да. Полагаю, они думают, что это будет очищение мира или что-то в этом роде. Пока существуют пророчества о конце света, найдутся глупцы, которые будут стремиться к тому, чтобы он произошел. Они, вероятно, думают, что будут править тем, что останется.

— Культ! — Я выплюнула это слово. — Моя дочь — лидер кровавого культа.

— Боюсь, это так и есть.

Я провела рукой по лицу. Ты даже не представляешь, как я скучаю по возможности по-настоящему похоронить голову в двух руках.

— Где она?

В моей голове что-то встало на свои места. Как и Сирилет, я всегда любила головоломки, по крайней мере, теоретические. Но, в отличие от моей дочери, я не настолько вдумчива, чтобы их разгадывать. Оставь меня наедине с головоломкой, и я буду беспокоиться о ней, разбирать ее на части и решать любыми необходимыми способами, даже если мне придется уничтожить ее в процессе. Однако, если мне будут представлены все фрагменты, и я смогу сосредоточить свое внимание на чем-то другом, мой разум продолжит соединять все части вместе. У меня еще не было всех кусков; возможно, если бы они у меня были, все сложилось бы по-другому, лучше. Но кое-что внезапно встало на свои места, и я содрогнулась от осознания того, что делала моя дочь. Сирилет действительно собиралась убить нас всех.

— Что ж, — сказал Джамис. — Вот тут-то и начинается самое интересное. Она...

Внезапно у меня закружилась голова, и я пошатнулась. Все было как тогда, когда эмпатомант воздействовал на мои эмоции, но теперь я знала, что нужно искать признаки эмпатомантии, но их не было. Джамис бросился вперед и поддержал меня, схватив за руку. На мгновение я почувствовала благодарность. Затем я вспомнила, что этот ублюдок сделал со мной, и вырвала свою руку.

Я все еще собирала кусочки головоломки, оставленные Сирилет, и мысленно раскладывала их по местам, когда над башней поднялся флаер Ро'шана и завис рядом с нами. К тому времени друзья-торговцы Джамиса начали подниматься по лестнице. Одна из торговок, эффектная женщина с длинными светлыми волосами, уже спросила Джамиса, что происходит. Он так и не успел ответить, так как флаер выбрал именно это мгновение, чтобы появиться. В полете они довольно шумные — несколько пар тонких лопастей, вращающихся в унисон, создают настоящий грохот. Однако Джамис был прав, нам нужно было поговорить в другом месте. Если кто-то из торговцев сотрудничает с Сирилет, мы не могли допустить, чтобы они узнали о том, что мы говорим.

Мы поспешили подняться на борт флаера со всей возможной поспешностью. Джамис, я, Имико, Хранитель Источников Полтер и, конечно, Кенто. Она взяла управление на себя, сменив землянина, который управлял этим хитроумным устройством. Затем мы поднялись в воздух над башней. Мощь и перспектива всегда противоречат друг другу, всегда раскрывая друг друга такими, какие они есть на самом деле. Форт Вернан — чудо, построенное, чтобы стать самым высоким сооружением на всей Ише, мечтой Хранителей Источников, но флаер с легкостью поднялся над ним.

Джамис встал рядом с моей дочерью и указал на одну из других башен. Кенто проигнорировала его, и флаер продолжал подниматься. Я видела, как Полтер кутался в свою мантию, а Имико потирала руки. На такой высоте было довольно прохладно, но я этого не чувствовала. У меня в животе был Источник пиромантии, маленькое пламя согревало меня. Кенто развернула флаер, и мы уже удалялись от Форта Вернана и Ланфолла. Вдалеке темное пятно на горизонте скрывало ночное небо, заслоняя звезды. Я вздохнула, позволила своим ногам сдаться, села на пол флаера и надулась.

— Что ты делаешь? — спросил Джамис у Кенто.

Моя дочь бросила на торговца быстрый взгляд.

— Мы не собираемся в твою башню. Мы собираемся навестить мою маму.

Глава 20

По мере нашего приближения Ро'шан быстро увеличивался в размерах. Шум флаера был настолько сильным, что затруднял разговор. Это был один из маленьких кораблей, предназначенных для перевозки людей на короткие расстояния. Маленький трюм, но флаер был быстрее своих более крупных кузенов.

Имико прошлась по палубе, достала фляжку, отхлебнула, прошлась еще немного. Под глазами у нее залегли тени, движения были резкими и отрывистыми. Я хотела подойти к ней, но она избегала моего взгляда. И, кроме того, нам нужно было многое обсудить, и я не думала, что перекрикивать грохот флаера — лучший способ это сделать. Этот разговор следовало отложить на потом.

Джамис советовался со своим ручным Хранителем Источников. Он не выглядел счастливым и часто бросал на Кенто острые взгляды. Я впервые видела его встревоженным. Мне это понравилось. Его Хранитель Источников стоял неподвижно, только рука его плясала по ноге, пальцы постукивали по бедру. Я мечтала о том, как выброшу его из флаера и буду смотреть, как он падает, крича, навстречу своей смерти. Он тоже старался не встречаться с моим сверкающим взглядом.

Я размышляла. Я говорю это в основном потому, что это звучит намного лучше, чем признание в том, что я дулась. Мое сердце разрывалось на части слишком быстро и в слишком многих направлениях, и я изо всех сил пыталась осмыслить все, что произошло. Ошеломляющее опьянение от чужого желания к мужчине, который использовал меня, чтобы завоевать трон, которого еще не существовало. Предательство Имико. Она умоляла меня покончить с этим. Покончить с ней. Моя давно потерянная дочь, которую я считала мертвой два с половиной десятилетия, внезапно появляется на свет. Затем она называет самого могущественного врага, который у меня есть, своей матерью — не думай, что это ускользнуло от моего внимания. И, конечно, все еще оставался вопрос о Сирилет. Что она задумала и почему? И где она была? Джамиса прервали, прежде чем он перешел к этой части, но мне все равно нужно было знать.

Когда мы достигли Ро'шана, над горизонтом уже начало светать. Солнце встало из-за летающей горы, и город превратился в огромный силуэт. Кенто поднимала флаер все выше, пока мы не оказались над Ро'шаном, глядя на город сверху. Ро'шан выглядел точно так же, как я помнила. С одной стороны густой лес, в котором деревья росли слишком быстро. Озеро, сверкающее в лучах рассвета, голубая вода глубиной всего в пару футов.

Сам город, построенный из полированной белой кости и украшенный замысловатой архитектурой, подобной которой нет больше нигде в мире. По улицам уже ходили жители. Я увидела много пахтов, горсточку гарнов и даже несколько землян. Чего я не увидела, так это таренов. Когда-то маленькие слепые опекуны мира сновали по городу слепыми толпами, начищая здания до блеска, несмотря на то что не могли их видеть. В то время я сочла это курьезом, но мне следовало обратить на это внимание. Дело было не в том, что вокруг было меньше таренов, а в том, что их не было совсем.

В тот момент, когда температура внезапно повысилась, мы поняли, что попали в странную, замкнутую атмосферу Ро'шана. Кенто полетела на флаере не в Крэгхолд, где, как я помнила, стояло большинство кораблей, а во дворец. Я никогда не знала, что у Мезулы есть личный причал во дворце, но, полагаю, в этом был смысл. Как только мы приземлились, Кенто прогнала нас с флаера. Она не дала мне времени задать ей множество вопросов, которые роились у меня в голове.

Мы все устали, особенно я, но Кенто не позволила нам отдохнуть. Она провела нас через дворец в большой тронный зал Ранд. Я хорошо его помнила. Я рассталась с Кенто в том большом зале. Положила ее на пол — Ранд возвышалась над ней — и убежала, ее крики эхом отдавались у меня за спиной, проклиная меня за мою трусость. Я думала, что не готова стать матерью. Что я передам ей свои грехи и шрамы. Самооправдания. У меня это хорошо получается.

По всей длине большого зала стояли широкие костяные колонны. Вдоль стен тянулись темные дверные проемы, ведущие в неизвестные места. В углу лежала груда широких золотисто-коричневых листьев, как будто их занесло ветром и их сюда сгребли.

В центре зала возвышался огромный стол, поверхность которого была на уровне моих плеч. За ним могли бы разместиться пятьдесят землян, и еще осталось бы свободное место. Позади стола стояли два трона, там, где раньше был только один.

У Мезулы уже были посетители. Она возвышалась над столом, точно такая, какой я ее помнила. Ее змееподобный хвост свернулся под ней, пушистый коричневый мех поднимался по бокам. У нее было туловище пахта, покрытое мехом и увеличенное до гротескных размеров. Ее голова была почти земной, хотя на ней не было глаз, только плоская кожа. Ее руки, все шесть, находились в постоянном движении. Они скручивались и поворачивались, длинные пальцы сгибались. На ладони каждой руки сидело по одному глазу с узким, как у пахта, зрачком. Одна из этих рук метнулась в нашу сторону, и Мезула улыбнулась. Ее зубы были остро заточенными ножами, как у тарена. Мезула — гротескное воплощение народов Оваэриса, которые она помогала создавать.