Грехи Матери

— Давай, бабуля, — крикнул крючконосый засранец. — Поднимай колени.

Я поплелась дальше.

— Тебе нужно, чтобы я вернулась и помогла? — крикнула жилистая охранница с отвратительными коричневыми зубами во рту. — Не хочет ли старушка прокатиться на инвалидной коляске?

Я побрела дальше, шаг за шагом по чавкающей грязи.

— Мы все ждем тебя, — сказал Толстер, когда я добралась до городской черты. — Возможно, тебе стоит вернуться.

Я сделала глубокий вдох и ступила на первый из булыжников мостовой. Не могу описать, как сильно мне хотелось присесть и немного отдохнуть. Я была не в форме. Ужасно растренированная и страдающая от десятилетия беззаботной жизни и целой жизни, полной заслуженных болей и шрамов. Я была старой. Я неестественно состарилась из-за отторжения Источника хрономантии, так давно. Пустые оправдания моей летаргии. Я поклялась богам, лунам и самой себе, что, когда вернусь в Райсом, снова начну делать упражнения.

Я молча протащилась мимо Толстера и его насмехающихся охранников. Мимо полазийки и ее мужчин, мимо Джуйи и Арикса. Я прошла мимо них в затонувший город.

— Хватит глазеть, — крикнула я через плечо. — Я не собираюсь вас ждать.

— Сильва! — Голос Джуйи, полный тревоги. Я остановилась и повернулась к ней, вздохнув. Остановиться было плохой идеей, и я не была уверена, что смогу продолжить. — Твой шарф.

Я сняла с шеи конец шарфа и подняла его вверх. Золотистое переплетение ткани меняло цвет, приобретая оттенок болезненной охры. Откуда-то из глубины города мы услышали грохот, похожий на камнепад, когда рухнуло одно из зданий. В этом затонувшем городе обитали не только призраки. То, что осушило озеро Лорн, кого-то пробудило.

Глава 4

Мы медленно шли по этим разрушенным улицам, вглядываясь в темные переулки и напрягая слух и зрение в поисках любых признаков нападения, которого, я была уверена, долго ждать не придется. Толстер и его стражники шли впереди меня, держа щиты и приготовив копья. Насмешливые выпады прекратились. Теперь, когда появились признаки опасности, они все стали такими профессионалами. Я спросила себя, продлится ли это до тех пор, пока не умрет первый из них. Никогда нельзя предугадать, как люди отреагируют, когда запахнет жаренным. Я видела, как люди, которых превозносили, как героев, писали под себя и съеживались при первых признаках настоящей опасности. И я видела, как те, кого называли злодеями, пользовались случаем и подвергали себя опасности, чтобы защитить тех, кто их осудил. Единственный способ по-настоящему испытать силу меча — ударить им по чему-нибудь.

Я отступила в задние ряды, поближе к Ариксу, и перевела дыхание. Он еще не удосужился снять свой щит. Хороший солдат, опытный солдат, знает, что нужно беречь силы на тот случай, если это понадобится. Он протянул мне руку, и я, стиснув зубы, схватила ее. Я был благодарна за поддержку и в то же время ненавидела себя за то, что нуждалась в ней.

— Как ты думаешь, что случилось с разведчиком? — спросил Арикс у рослого полазийца, когда мы остановились у здания, которое, похоже, когда-то было чем-то вроде храма. Это было массивное здание с высокими шпилями на каждом углу, один из которых обвалился, и куполообразной крышей. Вокруг каменной кладки росли выжженные солнцем водоросли, а зловоние стало невыносимым, заглушая даже землистый запах ила.

Крупный полазиец пару секунд пристально смотрел на Арикса, затем указал на фиолетовую повязку, закрывавшую его рот.

— Что? Харкская гончая проглотила твой язык? — спросил Арикс. Его больной глаз съехал набок, и он ударил себя рукой по голове, чтобы его поправить.

— Он не разговаривает, — сказала женщина из Полазии, стоявшая на шаг позади нас. — Во всяком случае, не на людях. У него сладкий голос, как мед и оргазм. — Она шлепнула мужчину по заднице. — Но только для меня. — Она прошла мимо нас и направилась к началу группы. — Почему мы остановились? Если мы проведем весь день, разглядывая старые здания, наступит ночь, да? У меня нет желания здесь спать.

— Я что-то видел, — сказал Толстер нарочито хриплым голосом. Я знала этот тон. Я слишком хорошо его знала. Бравада обычно заглушает страх.

В дверях храма появилась фигура. Это был землянин, мужчина с длинными темными волосами и такой же бородой, одетый в мантию необычного золотого цвета, расшитую по рукавам драгоценными камнями. Он прислонился к двери храма, тяжело дыша и прижав одну руку к телу. Затем он поднял глаза и увидел нас.

— Бегите! — крикнул мужчина и бросился на нас.

Маршал Аракнар поджег свою руку с помощью пиромантии и крикнул: «Остановись!» очень властным голосом. Человек в мантии его проигнорировал.

Гвардеец с крючковатым носом встал перед человеком в мантии, подняв щит, чтобы остановить стремительный натиск. Он напрягся, ожидая удара, но человек в мантии прошел прямо сквозь щит и вбежал в центр нашей группы, его мантия развевалась. Крупный полазиец шагнул вперед и обхватил человека в мантии, сжав его в медвежьих объятиях. Это было ошибкой. Человек в мантии исчез.

Маршал вздохнул и резким движением убрал руку. «Призраки!» Он покачал головой. Местность кишела ими. Очень многие из них бродили по старому Пикарру, где тридцать лет назад терреланцы и орранцы высвободили столь мощную магию Источников, что призраки сохранились до сих пор. Озеро Лорн было создано, когда Ранд и Джинны применили еще более могущественную магию, так что вполне логично, что призраки будут жить здесь даже спустя тысячелетие. И все же я никогда раньше не видела призраков, столь отчетливых и похожих на живых. Даже те, кто обрел форму благодаря моей некромантии, не были такими... реальными.

Крупный полазиец закашлялся, дернулся, его спину свело судорогой. Затем он болезненно выпрямился и застыл как вкопанный.

— Деса? — спросила полазийка. Она осторожно подошла к своему мужчине и протянула руку, чтобы коснуться его спины. — Что это?

Деса с громким стуком повернул голову и уставился на нее. Его глаза были широко раскрыты, из них, словно алые слезы, текла кровь.

— Я сказал вам бежать, — прорычал он из-под своей вуали. Возможно, при жизни его голос звучал как оргазм, но после смерти это был глухой виноватый скрежет, который иногда следует за таким сладостным освобождением. — Убирайтесь, убирайтесь, убирайтесь!

— Прости, любимый, — сказала полазийка. Со скоростью молнии она выхватила один из своих мечей и вонзила его в спину Десы, мимо щита. Плечо Десы хрустнуло, когда он повернулся, и его большая рука схватила руку женщины из Полазии, прижав ее к мечу. Полазийка, уже тянувшаяся за другим мечом, вскрикнула от боли. Деса повернул свою руку и сломал ей запястье. Тогда она взвыла, забыв обо всех попытках сопротивляться. Деса отдернул руку и отшвырнул женщину прочь. Она врезалась в Толстера, и они оба упали в ил.

Большинство из нас застыли от шока, не зная, что делать. Даже я. Я потратила годы, оттачивая рефлексы, очертя голову бросаясь навстречу всем мыслимым ужасам, сражаясь с монстрами, богами и женщинами. И все же я бросила все это, когда уехала из Йенхельма и взяла фамилию Сильва. Я таращила глаза, как последняя деревенская дура.

Другой полазиец бросился вперед и схватил Десу. Он был меньше ростом, но с мощной мускулатурой. Я уже видела, как дерутся полазийцы. Может, им и не разрешали носить оружие, но они знали, как драться. Он схватил Десу за руку и, развернувшись, швырнул его через плечо в грязь. Плоть и сухожилия оторвались, и рука Десы вылетела из сустава. Полазиец пониже ростом медленно поднялся, держа руку своего друга. Он повернулся, чтобы посмотреть на Десу, как раз в тот момент, когда мертвец встал на ноги, его голова вернулась на место, кожа на шее содралась. Деса рванулся вперед и вниз и вцепился зубами в лицо мужчины пониже ростом.