Греховный рыцарь

— Ты еще пожалеешь, что согласилась на все это, — предупреждает он, когда я делаю шаг к тому месту, где все еще прячется Блейк.

— Ты жалеешь только о том, чего не делаешь, — замечаю я, прежде чем исчезнуть за углом.

Он чертовски осуждающий человек для того, кто едва существует.

— Мне очень жаль, — говорит Блейк еще до того, как я вхожу в комнату.

Она лежит на спине по диагонали кровати, свесив ноги с края.

— Все в порядке. Деньги есть деньги.

— Я ненавижу это.

— Я знаю, Би. Но ты мало что можешь сделать, — говорю я, опускаясь рядом с ней и беря ее руку в свою.

— Я скучаю по этому, — говорит она, вздрогнув. — Я никогда не думала, что скажу это. Но… танцы. Это… не знаю, это терапия.

— Ты вернешься к этому. Тебе просто нужно дать своему телу время, — мягко говорю я, беря ее руку в свою.

Она испускает тяжелый вздох, от которого у меня щемит сердце.

То, что мы приняли за простуду на Рождество, превратилось в грипп, а затем, со временем, в воспаление гланд. Блейк была так больна. Такой слабой и вялой. Она всегда была для меня таким маяком силы и энергии, и видеть, как она страдает и существует лишь как оболочка того человека, которым она была раньше, было тяжело. И не только мне. Мне неприятно видеть, как ее здоровье отражается на Зейдене, нашем маленьком брате. Ну, уже не совсем маленьким. Две недели назад ему исполнилось одиннадцать, и всего через несколько месяцев он перейдет в Академию Ловелл.

Это был долгий путь к выздоровлению для нее. Она расстроена, а Дереку не нравится, что его лучшая девочка почти не работает. А она более чем готова вернуться к этому.

— Не могу поверить, что он убедил тебя пойти сегодня вечером.

Я пожимаю плечами. — Ничего особенного.

Повернув голову в сторону, ее светло-голубые глаза мечутся между моими.

— Правда? Мне казалось, ты говорила, что никогда не захочешь туда возвращаться, пока жива.

— Вернуться… — задыхаюсь я. — Нет, — вздыхаю я. — Он ничего не говорил. Он просто… черт.

— Все будет хорошо, — она пытается заверить меня, хотя это не очень убедительно. — Я уверена, что парень тебя не вспомнит. Если он вообще там будет.

У меня сводит желудок, ложь, которую я наплела сестре о той ночи, горчит на вкус, словно я только что ее пролила.

Я сказала ей, что вернулась домой вся на нервах из-за того старика, который трогал меня без разрешения и посадил к себе на колени.

Очевидно, это далеко от правды.

Настоящей причиной того, что я ввалилась в дом той ночью с размазанной по лицу косметикой и дрожащим от холода телом, был он.

Парень с серебряными глазами, который за те несколько минут, проведенных вместе в его спальне, открыл мне о себе больше, чем я могла предположить.

Так много изменилось в моей жизни с той ночи.

Мне неприятно, что это произошло из-за него, но ничего не поделаешь.

Сделав то, что он сделал, он открыл внутри меня что-то, что просилось наружу. И это дало мне уверенность в себе, чтобы сделать шаг вперед и стать тем человеком, в котором нуждалась моя сестра, моя семья, пока она выздоравливала.

Черт, я даже едва узнаю ту невинную девушку, которая вошла в тот огромный дом несколько месяцев назад.

Расправив плечи, я втягиваю в себя уверенность.

— Ты права. К черту его. Дерек предложил заплатить мне вдвое больше, и я полностью намерена отложить эти деньги вместе с этим, — говорю я, доставая деньги из заднего кармана, чтобы показать ей.

— Я знаю, что мне, наверное, не стоит гордиться тем, что ты делаешь, но… Я так горжусь тобой, Иви. И я не могу отблагодарить тебя за то, что ты сделала за последние несколько месяцев.

Застенчивая улыбка тянется к моим губам.

— Мне это нравилось. — Она вскидывает бровь. — Почти. И это даст нам жизнь, о которой мы всегда мечтали, в самое ближайшее время.

Искренняя улыбка тянется к ее губам и становится такой большой, что на щеках появляются ямочки.

— Я не могу дождаться. Только ты, я и Зей. — Ее глаза стекленеют, когда она представляет себе это, а мы обе игнорируем слона в этом сценарии.

— Машина приедет в семь тридцать, верно?

— Э… да. Ты…

— Я еду, — перебивает она. — Только обслуживать.

Меня охватывает облегчение от того, что она будет там. Ничего плохого не случится, пока за мной присматривает моя свирепая старшая сестра.

— Пойдем, — говорит она, заставляя себя сесть. — Мы собираемся подготовиться к вечеринке.

Я бросаю взгляд на часы: до возвращения Зея из школы еще несколько часов, и вскакиваю на ноги.

— Вперед.

Не сказав ни слова отцу, который снова скрылся в своей комнате, чтобы, надеюсь, напиться до беспамятства, мы выходим из квартиры, рука об руку.

Перспектива провести несколько часов с лучшей подругой почти заставила меня проигнорировать доказательства того, насколько дерьмово мы живем в этом здании. Стены покрыты граффити, улики употребления наркотиков разбросаны по углам, а на лестничной клетке пахнет мочой.

Однажды… однажды мы уйдем отсюда в навсегда.

2

ИВИ

Как и в прошлый раз, когда я готовилась войти в этот дом, Блейк исполняет мои указания, чтобы сделать меня похожей на кого угодно, только не на себя. В последнее время это происходит все чаще и чаще. Она с легкостью натягивает на мою голову белокурый парик, и я быстро вживаюсь в созданную мной роль.

Иви — зануда-художница, которая скорее проведет жизнь за набросками, чем будет общаться с людьми, но эта версия меня, эта… лисица… она совершенно другая.

Она жаждет общения, внимания и похвалы со стороны мужчин. Она питается выражением их лиц, когда они окидывают взглядом ее тело, желая получить чуть больше того, что она предлагает. Надеясь, что они станут теми счастливчиками, ради которых она нарушит свои правила.

Этого не случится. Я провела твердую черту на песке в отношении того, что я готова сделать. И я полностью намерена придерживаться своих моральных принципов, даже если они висят на волоске.

— Ну, это… хуже, чем я ожидала, — признаюсь я, когда Блейк достает из сумки, которую только что взяла у входной двери, два наряда и демонстрирует два черных корсета. — Мужчины — подонки, — бормочу я, потянувшись за своим платьем — если его вообще можно так назвать, — когда она протягивает его мне.

— Они богаты и думают, что могут получить все, на что обратят внимание. Это хорошо для наших банковских счетов. Нашего будущего.

— Но не для нашей добродетели.

Она изучает меня, и на ее губах появляется небольшая улыбка. — Добродетель? Что это? Кажется, я потеряла свою некоторое время назад.