Греховный рыцарь

— Так чертовски красиво. Это стоило того, чтобы ждать. Но этого недостаточно. Эта киска моя, Лисичка. Ты поняла?

Я киваю, едва в состоянии осознать его слова и согласиться с чем-либо. Я уже была довольно пьяна; добавьте к этому его одурманивающие поцелуи и оргазм такой интенсивности, и мне конец. Абсолютно, блядь, конец.

Шевеление между моих бедер заставляет меня открыть глаза, и я тут же разочаровываюсь, обнаружив, что он все еще полностью одет.

Я лежу здесь с раздвинутыми ногами, все на виду, а он прячется от меня.

— Александр. — Его имя — просто лепет, слетающий с моего языка.

Я даже не знаю, о чем прошу; я просто знаю, что мне что-то нужно.

Он вытирает рот тыльной стороной ладони, на его грешных губах застыла ухмылка.

Мне хочется отчитать его за то, что он такой высокомерный ублюдок, но, честно говоря, то, что он только что сделал с моим телом… да, я позволю ему это.

Затем его руки опускаются к поясу, и у меня перехватывает дыхание.

Не сводя глаз с моего тела, он стягивает джинсы и боксеры на задницу, обнажая передо мной свой толстый, твердый член.

На кончике блестит сперма, и это заставляет меня облизывать губы, желая снова почувствовать его вкус.

Та ночь стала для меня таким открытием, и я не могу не хотеть повторить ее снова. Во второй раз я не буду так шокирована всем происходящим. Хотя, когда он обхватывает себя руками, я не могу сказать, что меня не беспокоит напоминание о том, насколько он большой.

Из его горла вырывается стон, когда он гладит себя раз, два.

— О, черт, — кричу я, когда он проводит головкой своего члена по моим складочкам, покрывая себя следами моего оргазма. — Алекс, нет. Я не…

— Не волнуйся, моя маленькая воровка. Когда я буду толкаться в тебя в первый раз, ты будешь полностью трезва и осознавать происходящее. Я не буду рисковать тем, что ты забудешь хоть секунду о том, что я владею тобой.

Он дразнит мой клитор, пробуждая зачатки очередного оргазма.

Мне и раньше удавалось несколько раз, но только с помощью моего вибрирующего друга.

Может ли быть так, что… что он даже лучше, чем помощник на батарейках?

Его горло пульсирует, когда он резко сглатывает, его глаза, скрытые капюшоном, находят мои, пока он продолжает дразнить нас обоих.

— Я не знаю, кто ты и откуда, но я хочу оставить тебя у себя, — говорит он так тихо, что я бы подумала, что мне это показалось, если бы не видела, как шевелятся его губы.

Его слов, а также ощущения, что он трется о мой клитор, достаточно, чтобы я погрузилась в очередную мощную волну.

— Лисичка, — кричит он, его глубокий голос эхом разносится по комнате.

Я только успеваю открыть глаза, чтобы увидеть, как он откидывает голову назад, как его член бьется о мою киску, а тепло его спермы покрывает мою слишком чувствительную кожу.

Все его тело напрягается, усиливая и без того рельефные мышцы, которые остаются скрытыми за рубашкой.

— Черт, Лисичка. Это было…

Его слова обрываются, когда его глаза возвращаются к моим едва приоткрытым.

Моя грудь продолжает вздыматься, пока я спускаюсь со своего кайфа, но мое тело сдается быстрее, чем я могу контролировать.

Каждое мое моргание становится длиннее предыдущего, и вскоре я вообще не могу держать глаза открытыми. Задолго до того, как я буду готова, я проваливаюсь в темноту, а мое тело все еще покалывает от блаженства.

17

АЛЕКС

Мои плечи опускаются, и я откидываюсь на пятки, когда она теряет сознание на моих глазах.

Ее темные волосы в беспорядке. Красивая прическа, с которой она оставила Рай, давно разрушена моими руками. Моя грудь слегка вздымается от гордости за то, что я так сильно ее испортил.

Сегодня вечером она выглядела потрясающе, как в клетке, так и танцуя с подругами. Но никогда еще она не выглядела лучше, чем сейчас.

Ее кожа блестит от напряжения, вызванного двумя оргазмами, ее соски все еще твердые, ее грудь покрыта следами моих укусов, а ее киска… Черт.

Я немного отодвигаюсь назад, любуясь ею, залитой моей спермой.

Лучшее, блядь, зрелище в мире.

Ну… может, и нет. Смотреть, как она вытекает из нее, было бы лучше. Но я возьму то, что могу получить прямо сейчас.

Нависая над ней, я убираю с ее лица прядь волос, аккуратно заправляя ее за ухо.

— Кто ты? — снова шепчу я, отчаянно желая узнать все, что только можно, о моей танцующей девушке.

Яростная волна собственничества проникает в меня, когда я думаю о том, что другие увидят ее такой. Наблюдать за румянцем, распространяющимся по ее щекам и груди, когда она приближается к оргазму, и за тем, как закатываются ее глаза, когда в нее врывается наслаждение.

Наслаждение, которое я доставил.

Думаю, на это не может претендовать ни один из тех ублюдков на другом конце ее камеры.

Интересно, думала ли она обо мне, пока занималась с ними тем, чем занимается…

Опустившись ниже, я бесстыдно провел губами по ее губам, не в силах отказать себе в желании попробовать ее на вкус.

— Спи спокойно, маленькая воровка, — произношу я, прежде чем снова сесть.

Я знаю, что не должен, но достаю из кармана телефон и делаю несколько снимков ее тела. Затем я поднимаюсь с кровати и укладываю ее.

Несмотря на то что я говорю себе, что она добровольно выставляет свое тело на всеобщее обозрение, меня все равно гложет чувство вины за то, что я сделал эти снимки, когда она спит.

Этого недостаточно, чтобы заставить меня удалить их. Я просто удостоверюсь, что она знает об их существовании, чтобы не скрывать больше, чем нужно.

Я поворачиваюсь к ванной, но тут меня осеняет идея. Я тянусь за головой и стягиваю с себя рубашку, не успев осознать, что принял решение.

Всего через несколько секунд я уже плотно прижимаюсь к телу моей маленькой воровки, а затем накидываю на нее одеяло, прикрывая ее восхитительную наготу.

Вытащив телефон, я открываю камеру и, заняв позицию, делаю несколько снимков с разных ракурсов.

Через несколько минут я снова на ногах, надеваю рубашку и направляюсь в ванную. Искушение остаться там, где я был, окруженный ее запахом, с жаром ее тела, обжигающего меня, было слишком сильным. Было бы так легко закрыть глаза и заснуть рядом с ней.

Но я не могу. Я не могу сделать этого ни с кем из нас.

Я уже слишком зависим. Проведя ночь, я только подогрею свою одержимость этой загадочной женщиной.