Грешник

— Калпепер, — наконец сказал Коул, и я почувствовала, как кровь прилила к моим щекам от того, как он это произнес. — Я собираюсь открыть глаза.

— Нет, ты этого не сделаешь, — я положила кусочек ему в рот.

Он пожевал пирог некоторое время прежде, чем проглотил. Последовал громкий вздох.

— Пока не открывай, это еще не все, — сказала я. — Вердикт?

— Мммм.

— Готов к следующему?

— Он шоколадный?

Это был шоколадно-карамельный пирог с хрустящей корочкой и морской солью. Это была самая лучшая еда, если вы были в нужном настроении.

— Практически да.

— Только небольшой кусочек, — предупредил он.

— Хорошо. Я не очень-то и хочу делиться им с тобой, в любом случае.

Он послушно открыл рот, и я дала ему маленький кусочек карамели-политой-шоколадом. Я напомнила:

— Глаза все еще закрыты.

Вкушая шоколад, он застонал еще громче.

— Этот, — сказал он, — будет тем, которым я с радостью позволю убить себя. Глаза все еще закрыты?

— Да, — сказала я. — Открой рот.

Я снова заставила его ждать, пока рассматривала линии его скул, его подбородок и брови, все это было настолько целеустремленным, и ослепительным, и уместным в этом сгустке целеустремленности и ослепительности. Затем я наклонилась через стол и поцеловала его отрытый рот. На вкус он все еще был как карамель. Я услышала, как он замычал, звук вибрировал на моих губах, а потом он положил свою руку мне на шею и поцеловал в ответ, ревностно и уверенно.

Мое сердце готово было разорваться от переполнявших чувств. Ему не было знакомо, каково это — качать кровь, а не лед.

Я села на место. Коул вытер помаду салфеткой. Я ждала, пока мой пульс вернется в норму.

Я сказала:

— Также, у меня есть это.

Я кинула ему футболку с пирогом-убийцей.

Коул застонал в третий раз, как будто этот вкус был его любимым. Он потерся щекой о футболку. Затем он взял вилку и съел свой пирог в два укуса.

Я ела свой дольше, во-первых, потому, что жевала, а, во-вторых, потому, что исследовала его новый телефон, пока ела. Я открывала всевозможные приложения, все они были на имя Коула.

— Ты серьезно хочешь, чтобы я стала твоим онлайном?

Коул улыбнулся. Своей настоящей улыбкой.

— Я доверяю тебе.

Глава 18

 КОУЛ •

К тому времени, как я добрался до студии со свитой операторов, я уже отправил музыкальные концепции Джереми и Лейле и продумал, какой должна быть серия. Я понял, что, до тех пор, пока я делал их интересными, Бейби не попытается сделать что-то неприятное.

Сайт www.sharpt33th.com работал таким образом: каждый «сезон» длился шесть недель, и, в большинстве, было шесть-девять серий, которые могут появиться в любое время. Это не казалось самым логическим способом выпуска шоу, но так было до того, как я прибыл, и я полагал, что шоу будет работать таким образом и после того, как я уйду. Бейби получила мощную аудиторию при помощи приложения «SharpT33th» для разный девайсов, и эти зрители была вознаграждены за свою преданность тем, что первыми узнавали о новых нерегулярных сериях. Идея была в том, что, когда объект разрушений Бейби делал что-то гениальное, это незамедлительно выкладывали в Интернет, и если ты пользовался своим телефоном, то мог стать первым, кто узнает. После первой взрывной публикации в сети серии добавляли в архив, и их мог смотреть кто угодно и когда угодно. Идеально было раз в неделю, но в моем контракте указано, что меня могут привлекать два раза в неделю «если материал и спрос будут оправданы».

Эти дополнительные эпизоды обычно появлялись, когда ее объект опускался на дно.

Я не собирался этого делать.

Студия звукозаписи, тесная, серая и бездушная, была непривычной для меня, но хорошо знакома Лейле, которая, когда мы приехали, пожала руку звукооператору и сразу полезла искать чайный гриб в холодильнике. Джоан и Ти притаились со своими камерами.

— Привет, чел, — сказал звукооператор. Я — Данте. Как оно?

Мы с Джереми обменялись взглядами.

— Бывало и лучше, — ответил я. — Сколько у нас времени?

Что Лейла, что Данте выглядели оскорбленными тем, что разговор сразу пошел о делах, но правда была такова: студии делали меня беспокойным. Я не говорил, что мне там не нравилось; просто, когда я занимаюсь музыкой, всегда наступает дедлайн. Не имело значения, сколько времени было у «Наркотики»; в конце всегда получался новый альбом, втиснутый в определенное количество часов, проведенных в студии, до того, как мне было назначено снова возвращаться в тур. Времени никогда не хватало на то, чтобы сделать песни такими, как я хотел. Ничто никогда не выливалось в катастрофу, но было близко. Достаточно близко, чтобы я никогда не забыл, каковы были ставки.

Также, в студии было жутко холодно. Как системный тест для моих натянутых волчьих нервов.

— Вы хотите, это, ну типа, ознакомиться с оборудованием? — спросил Данте. — Я имею в виду…

— Чего я хотел бы, — сказал я, — так это положить свою аппаратуру, и чтобы те двое там начали подключаться к вашему оборудованию, пока ты открываешь свою страницу в Википедии, чтобы я мог понять, с кем ты уже записывался и увидеть, станем мы лучшими друзьями или смертельными врагами в конце сессии.

Данте посмотрел на меня. Лейла посмотрела на меня. Камеры посмотрели на меня. Джереми поставил свой кейс на пол и открыл защелки, чтобы достать свой бас.

Никто не двигался.

Джереми поднял взгляд. Он любезно и очень удивленно произнес:

— Оу. Вы не знали? Коул не говорит по пустякам.

Иногда я мог быть мудаком. Иногда мне было плевать.

Все принялись делать то, что я сказал.

— Также, — добавил я, — можно ли сделать это место более теплым? Я не чувствую свои чертовы пальцы.

Джереми встал и поправил ремень своей бас-гитары. Он сыграл монотонный риф и остановился, чтобы настроить.

— Прямо как в старые времена.

— Почти, — сказал я. Я не говорил о Викторе, но думал об этом. Мои глаза были устремлены на Лейлу, пока она возилась с барабанной установкой.

— Какую из тех штук мы делаем? — спросил Джереми. Он имел в виду файлы, которые я отправил. — Я побаловался с некоторыми из них.

— Какие ты прочувствовал?

Джереми взглянул на камеры. Они в ответ взглянули на меня. Он спросил низким, повседневным голосом:

— В зависимости. Каким способом?

Боже, я любил умных людей.

— Особые гости, — сказал я, поворачивая свой телефон, чтобы он мог увидеть.

— Мда, шумно, — подытожил Джереми. — Ладно, этот третий файл. Надо делать так?

Он сыграл небольшой отрывок, чтобы я мог понять, какой именно он имеет в виду.

— Слышишь это? — сказал я Лейле, которая подняла взгляд с отвращением на лице. — Работаем с этим. Надевай свою мыслительную кепку.

Я не знал, надевалась ли мыслительная кепка поверх ее дредов.