Грешник
Шрифт:
— И тебе не пришло в голову сохранить это в процессе? — сказал я. — Ты работал с проектом из шести человек и не подумал, что «в какой-то момент после барабанного трека я нажму на некоторые кнопочки на этой чудо-машине и сохраню его»?
— Я сохранил, — настаивал Данте. — Отключение электричества все испортило. Типа как поврежденные файлы. Машина не хочет запускать все обратно снова.
Я даже не был уверен, о какой машине он говорил. Я был уверен, что это сделала Бейби. Я также был уверен, что она сделала это, чтобы заснять,
— Покажи, — сказал я. — Покажи мне поврежденные файлы.
Данте прокручивал кучу пустых экранов.
— Они пропали, чувак. Я не знаю…
— Это наиболее очевидная вещь, которую ты сказал за весь день. Это твоя работа? Видел ли ты что-то из этого раньше? Скажи мне, как так получилось, что у нас все еще есть барабанный трек.
Если он был в курсе плана, то сейчас проделывал хорошую работу, выражая ложное удивление. Он просмотрел еще на несколько экранов и пробормотал:
— Это вроде как последнее сохранение, которому уделялось внимание; я не знаю, я не знаю…
Я махнул рукой в сторону Ти, который стоял позади моего плеча.
— Надеюсь, ты счастлив, что твоя полнейшая некомпетентность транслируется на всю планету.
Я выбежал. В комнате звукозаписи Джереми паковал свой бас обратно, потому что он знал меня, а Лейла все еще сидела позади своих барабанов, потому что не знала.
— Мы можем перезаписать это, — предложил коп-басист.
Девушка-оперативник покачала головой. Она знала.
Леон похлопал меня рукой по плечу, а потом достал свои ключи от машины.
— Это было запланировано, — сказала Лейла. Она не выглядела удивленной, но было сложно сказать, это потому, что она была в курсе плана Бейби, или потому, что уже обжигалась, или потому, что она на самом деле верила, что это подстроено.
— Я знаю, что ты пытаешься вынудить меня пнуть твою установку, — предупредил я, — но я слежу за тобой.
Джереми сказал полицейским, как рад он был тому, что они пришли и что, по крайней мере, камеры записали их вклад. Он убедился, что записал их номера телефонов. Пожал Леону руку. Закрыл за всеми ними дверь. В этом он был хорош.
Я позвонил Бейби.
— Это не тот способ, которым ты можешь заполучить меня на свою сторону.
Бейби сказала:
— Что?
— Ой, да ладно.
— Я не телепат.
— Я знаю, ты хочешь драмы. Но ты снова вмешалась в альбом, — сказал я, — и… — я остановился, потому что не мог придумать, как закончить предложение. У меня не было и пол-унции влияния. Я был ровно там, где начинал. Я думал, что был настолько умен, чтобы обойти систему и записать альбом без лейбла, в качестве покровителя, и теперь я снова был просто товаром.
Я думал о том, как она была заботлива в начале.
Я опрокинул одну из стоек для микрофонов. Она едва ли произвела звук в этой бессмысленной, универсальной студии. Это не было местом, где делают музыку. Это было местом, где записывают рекламу для музыки.
Я понятия не имел, какого черта я себе думал.
— И что, Коул? Я не люблю когда мне угрожают, еще и без причины. Я работаю. У меня звонок по второй линии. Я не знаю, что случилось, но буду рада помочь.
Мне хотелось огрызнуться «Это война!», но запал уходил из меня. Мне не верилось, что трек
пропал. Я просто не мог в это поверить. Какая пустая трата всего.— Я хочу свой Мустанг, — сказал я ей. — Вот как ты можешь помочь. Дай мне мой Мустанг.
Я отключился. Я чувствовал себя собакой без зубов.
Если бы Виктор был здесь, я бы повернулся к нему и сказал: «Давай словим кайф».
Но его не было. И я был под прицелом камеры. И это больше было не для меня. Это больше было не для меня.
Я взглянул на Джереми.
Он сказал:
— Что думаешь?
Я сказал:
— Я желаю, чтобы Виктор вошел в эту дверь.
Камера была направлена прямо на меня. Бейби выигрывала эту игру безальтернативно. Мой мозг заработал, в поисках какой-то тяги, какого-то способа обратить это в свою пользу, но ничего не вышло.
Джереми сказал:
— Этого не случится. Мы должны работать с тем, что имеем, — он помолчал. — Какой способ, Коул?
Смехотворный вопрос, потому что это судно с треском уплыло прочь.
Мой телефон завибрировал из-за сообщения. Оно было от Изабел. В нем говорилось только: «Тебе лучше записывать что-то, под что я смогу танцевать».
Я так и делал, но оно пропало. Я представил, как звучал бы трек, пока она танцевала под него. Потому что это была и выдумка, и воспоминание, я четко знал, как будут чувствоваться ее бедра, прижатые к моим. Изабел Калпепер, идеальная десятка.
Я хотел эту золотую звезду.
И тогда как будто туман в моей голове рассеялся. Я повернулся к камере Ти.
— Ты записывал все это время, верно?
— Ох, эй, — встревоженно сказал Ти. — Ты знаешь, это моя работа. Я…
Я махнул рукой, прерывая его.
— Я просто хотел убедиться, что у тебя есть то, что мне было нужно. Давайте сделаем это.
Джереми усмехнулся.
Глава 19
ИЗАБЕЛ •
В свой первый день на посту Виртуального Коула Сент-Клера я провела много времени в Интернете. Не только потому, что публиковала обновления, но и из-за того, что исследовала то, каким образом Коул смотрел на мир. Я вдруг осознала, что знаю всего несколько его песен, так что я слушала музыку в одном наушнике, пока инструктор курса СПМ показывал фильм в темной комнате. Оставшиеся песни я слушала по дороге к «Блаш». Я никогда не читала его интервью, поэтому открыла сайты и пролистывала их, пока Сьерра прикалывала к моей одежде разные куски ткани в подсобке. Пока она их откалывала, я прослушала часть материалов «Наркотика: за группой». После того, как она отпустила меня закрыть магазин, я посмотрела видео групп, которые Коул хвалил в своих записях или упоминал в интервью.
Я узнала, что маленький жест рукой, который я заметила в первом эпизоде, значил, что Коул собирался представить что-то новенькое или вычудить какой-то виртуозный музыкальный отрывок или танец. Я записала это. Или, вернее, сделала мысленную заметку, что он никогда случайно не показывал этот жест, когда был со мной. Он не принадлежал реальному Коулу, а был частью его шоу. Он, должно быть, был придуман для этого.
Я узнала, что у него была вечная шутка с журналистами, которая заключалась в том, что они каждый раз спрашивали, чего он боится, а он всегда отвечал «ничего».