Грёзы и предостережения

— Небесные лорды! Мы собрались здесь, чтобы по древнему праву выбрать следующего предводителя рейта! — громко провозгласил Масдайн, взявший на себя роль распорядителя. — Оретт! Киариз! Пусть Хагони откроет истину о достойнейшем! — произнес ритуальную фразу старик, едва вызванные им рейттары сделали шаг в центр магматического круга.

Вспыхнувший ритуальный огонь мгновенно разбежался по окружности, огораживая противников от остальных горящей стеной, что не пустит внутрь никого, пока одно из сердец не перестанет биться.

Невольно Оретт поморщился, вспомнив этот самый Огонь Очищения, загоняющий его, подростка, в центр. Тогда горячее пламя металось вокруг них, приближалось, облизывало опаляющим жаром, таким выжигающим все вокруг, что внезапно пересохшим легким становилось нечем дышать.

…И ты чувствуешь ни боль — нет, она придет позже, сейчас ты лишь ощущаешь запах жженых волос и кожи, судорожное подрагивание чуть затвердевшей лавы под шаткими босыми ногами. И страх, настолько мощный, что ты не в силах связно мыслить, не то, что кричать, взывая о помощи…

Застывшая лава под босыми ногами шелохнулась, прогибаясь под его весом, и совсем рядом прорвалась струйкой обжигающего огня.

— Только принявший дракона рейттар не сгорит в нем и сможет выйти, — повторяли им старейшины.

И мальчишки верили, молились, боялись, но преодолевали этот круг, отыскивая выход. Не все. Многие так никогда и не смогли переступить пламенную черту, сгорев в огне. Что ж будущий Предводитель изменит это обычай. Хватит уже отправлять детей на верную смерть!

Киариз напал неожиданно, исподтишка, не дождавшись, пока круг сузится и внутреннее пламя окрасится в сиреневый цвет, символизируя начало битвы. Усмехнувшись Оретт, отразил атаку. Выпад, поворот, еще один выпад…

Лава под ногами трепыхалась, двигалась, обжигая ступни, заставляя постоянно подпрыгивать и совершать немыслимые выверты, только бы остаться на ногах. Эта была еще одна из ловушек круга — упавший, уже не встанет. Только ступни рейттара, могли спокойно передвигаться по кругу, любая другая часть тела тут же оказывалась, охвачена пламенем. И Оретт знал об этом не понаслышке — сам видел, как вспыхнув, подобно сухому дереву, моментально под громкий нечеловеческий, мучительный крик сгорел оступившийся Джеймер. И эта картинка до сих пор жива в памяти и будет преследовать его всю жизнь.

— Слабым и трусам не место среди рейттар! — отголоском всплыли в памяти слова Некодоса, когда он вытащил из Огня обожжённого Айвира, шрамы, на плечах которого прямое свидетельство вероломства толкнувшего его тогда Киариза. И только заступничество Масдайна спасло их от расправы.

«Странно, старик постарел, хотя тогда был довольно молод, а Некодос совсем не изменился. И почему мне раньше это никогда не приходило в голову?», — отражая очередной выпад Киариза, размышлял Оретт.

Ему бы быть сосредоточенным на битве, а он дерется с каким-то отрешенным спокойствием, словно не сам вступил в бой, а наблюдает со стороны. Может, в этом и есть смысл круга Истины? В демонах внутри него, которых он должен повергнуть?

Нарочито медленные и растянутые движения Киариза, вдруг сбивают Оретта с пришедшей в голову неосторожной мысли. Словно тот чего-то ожидает, хранит силы, сражаясь не в полную. Это настораживает и за очередным нападением следует стремительная и молниеносная контратака. Задел…

— Выжидаешь? Ждешь подмоги от папочки? — шепчет в лицо противнику синеглазый рейттар и отскакивает, не дожидаясь ответа.

Киариз болезненно стонет, хватаясь за правый бок, а потом недоуменно смотрит на полную крови ладонь.

Меч вновь ударяет о меч, высекая искры. Пот уже давно струится по обнаженным телам, на которых из одежды лишь короткие кожаные штаны. Струйки крови сочатся из пропущенного Ореттом удара в плечо, чтобы тут же запечься, оставляя большие тёмные пятна.

— Жду, когда твоя королева станет моей, — торжествующе усмехается, скривившийся от боли, Киариз. — Как она будет вырываться, стонать и всхлипывать под моими ласками, а потом просить еще и еще, закатывая глаза от удовольствия, — бьет словами Оретта противник и эти удары много болезненнее, чем все нанесенные за бой раны. Лишь железное самообладание и холодная рассудительность, позволяют тому не сорваться в ярость и не выместить всю свою злобу на противнике. Ведь поддавшись эмоциям так легко совершить ошибку, а ему нужна эта победа.

— Из круга выйдет только один, — напоминает он, не поддавшись на провокацию.

Киариз заливисто смеется, дергая рукой и доставая что-то из-за пояса брюк:

— Ты так в этом уверен? — лава под ними вдруг дергается, а потом начинает медленно опускаться вниз: — Видишь ли, папочка так давно у власти, что знает все секреты древних, — издевается рейттар, нанося удар за ударом, а потом резко отскакивает, вступая в новый круг, и снова взлетает вверх, оставляя противника одного внизу: — Я достаточно порезвился с тобой, но пора Предводителю выйти из круга, а тебя ждет встреча с очаровательными папочкиными питомцами, — отбрасывает под ноги Оретта, ставшую уже ненужной вещицу.

Оретт и сам не понял, как в ответ вылетела его рука с заготовленным заранее и припрятанным метательным ножом. Угодив острием точно в глаз Киаризу, нож сбил уже мертвое тело с платформы, прямо под ноги вырвавшихся неизвестно откуда преобразившихся.

И все сливается в череду бесконечных выпадов и ударов — преобразившиеся, обезумившие, брызгающие слюной, с пустыми глазами, окружают Оретта со всех сторон. Где-то в стороне на краю зрения беснующаяся голодная стайка рвет на части тело его недавнего противника. С завидным спокойствием и отрешенностью рейттар вступает в новый бой, понимая, что ситуация точно безвыходная, ему не пробиться к выходу, даже если бы он знал, где этот самый выход находится, и все, что ему остается, забрать с собой как можно больше мешающих друг другу, невероятно живучих и смертельно опасных тел.

Что ж он это предвидел. Остается только надеяться, что остальная часть предвидения тоже исполнится и Некодос будет повержен.

***

Бой казался бесконечным. Рука давно устала наносить удары налево и направо, а противников меньше не становилось. Снова и снова взлетал вверх потяжелевший меч, и снова опускался, срубая очередную голову.

Если бы не драконье зрение, если бы не вливаемые в него Дреймом силы, Оретт уже давно бы упал под ноги преобразившимся, как очередная отрубленная голова.

Откуда их столько? И какие-то они странные — меньше, медлительнее, слабее, чем те, которых он встречал до этого. И тупее. Хотя какой интеллект, когда они смотрят пустыми глазницами?

Ещё три шага и он доберется до стены и тогда хоть горящая саднящей болью спина будет прикрыта. Интересно, сколько у него осталось времени до того, как он пополнит ряды этой жаждущей крови обезумевшей толпы? Убить себя что ли? Если бы не Дрейм, который отправится вслед за ним, он бы так и сделал. И не Рина…