Грёзы и предостережения

В мыслях прочно обосновался Шай. Вот он забежал немного вперед, спрятался, а потом выскочил, словно из ниоткуда, напугав так, что у меня от обиды задрожали губы и чуть не пролились слезы. Вот извиняясь, шутит, стараясь меня отвлечь. Тянет за собой, крепко держа за руку…

В какой-то момент я услышала тихие шаги, чье-то падение и гул ругающихся голосов. Тихо, не делая лишних движений, шагнула ближе, а потом меня словно дернула к тому телу, что я узнала даже в темноте.

— Шай, — упала на колени, рядом с преобразившимся, но он даже не пошевелился.

Безжизненно лежал с закрытыми глазами. Упала ухом на грудь, молясь о том, чтобы услышать удар. Выдохнула облегченно, расслышав тихое, приглушенное сердцебиение. Коснулась холодно рукой высокого лба, стирая выступающую полоску сочащейся крови. В этот самый момент я не замечала ни проступающей на лице чешуи, ни выпирающих клыков, ни измененных черт его лица. Передо мной лежал мальчик, тот мальчик, что всегда был рядом, защищал меня, оказывался в нужное время в нужном месте.

— Рина, — дернул меня кто-то за плечи и я, с трудом сконцентрировав взгляд, узнала Оретта. Рейттар сидел, опираясь спиной на стену, второй рукой прикрывая бок.

Мазнула по нему взглядом и тут же отвела глаза, смотреть на него было тяжело.

— Что с ним? — глупо пробормотала я, разглядывая огромные кровоточащие раны на теле рупантари. — Почему он такой? — Боже, что я несу? — Нужно перевязать, — суетливо дернулась, оглядываясь по сторонам в поисках подходящего куска ткани.

На глаза попался краешек импровизированного слинга, что остался на мне. И я обретя надежду, принялась тщательно перевязывать раны, разрывая ткань.

— Бесполезно, — удержал меня Оретт.

— Почему? — моргнула, широко распахнув глаза. Что-то было неправильно, но сознание, словно затуманенное дурманом, отказывалось выдавать очевидное.

— Раны… Они не затягиваются… Крови потерял слишком много, — сквозь зубы процедил рейттар. — Тебе нужно уйти.

— Почему? — вновь, как заведенная кукла повторила я, не отводя глаза от лежащего на каменистом полу преобразившегося.

— Тут… Опасно…, - выплюнул слова Оретт.

— Тогда нужно уходить вместе. Помоги мне поднять его, — попросила я.

Смех, грубый и какой-то… болезненный.

— Рина… Посмотри на меня, — потребовал отсмеявшись рейттар, но я упрямо не желала смотреть. Не решалась, боясь увидеть в его глазах что-то такое, что перевернет мой мир и снова причинит боль. — Ну же, малышка. Ты же не трусишка.

— Не называй меня так, — вскинула голову и пристально уставилась в сверкающие синим огнем глаза. — Можешь оставаться тут, но мы с Шаем уходим, — твердо произнесла я, голосом пытаясь внушить себе ту уверенность, которой не испытывала.

В полумраке сложно было заметить детали, но зрение уловило, как дернулся на щеке Оретта нерв. Отвернулась, не хочу видеть это жалостливое сожаление в его глазах.

Напружившись, поднялась, взгромоздив себе на плечо тяжелое тело. И осела бы под его весом, если бы рейттар не поддержал с другого бока.

Сделать мы смогли лишь несколько шагов, а потом все вместе упали.

Громкий болезненный стон разорвал тишину коридора.

Рванулась к Шаю, но он не приходил в сознание. И тут меня накрыло пониманием:

— Ты тоже ранен?

Вопрос еще не успел затихнуть, а я уже скользила руками по телу рейттара, отыскивая повреждения и вызывая новые болезненные стоны.

— Почему не сказал?

— Это неважно, — отмахнулся от меня Оретт, буквально выбесив меня.

— А что важно? Что вообще для тебя важно? — вскричала я, отстраняясь от этого балбеса.

— Ты! — выплюнул он, и это прозвучало так, будто меня только что обвинили во всех смертных грехах, и их явно возглавляла глупость.

Рассмеялась горько, болезненно.

— Другого времени у тебя не нашлось? — хмыкнула я, стискивая его рану, из которой плескала кровь.

— Не нашлось, — упрямо буркнул рейттар, но я уже не слушала его.

Сосредоточено вспоминала о том, как совсем недавно вот так же под моими руками истекал кровью Фират. Что я делала тогда? Вспомнить, мне нужно вспомнить. И тогда я спасу их.

— Держи так, — ухватив руку Оретта, сильно прижала ее к кровоточащему боку. — Не отпускай! — посмотрела убедительно и грозно, на что он лишь хмыкнул.

И откуда у него силы на вот эту всю белиберду? Убила бы. Вот выберемся, и кто-то обязательно за все получит. И за холодные взгляды, и за своевременные признания.

Вернулась к Шаю, бережно размотала рану. Кровь и не думала останавливаться. Все так же сочилась, унося за собой жизнь. Сколько крови у рупантари? Почему не работает регенерация?

— Хочешь, фокус покажу? — спросил мальчик златовласую девочку.

— Хочу, — улыбнувшись, ответила она, предвкушая что-то интересное и удивительное. Шай всегда радовал ее новыми открытиями и чудесами, вот и сейчас…

Рука мальчика вытащила из ножен на боку меч, что он носил уже целую декаду, причисляя себя к воинам.

— Какой красивый, — восхитилась девочка, — дашь подержать…

— Дам. Но позже. Сейчас смотри, — и мальчик все так же улыбаясь, ударил себя мечом по руке. Брызнула кровь, девочка испугано отпрянула и отвернулась, не сумев удержать хлынувших из распахнутых в ужасе глаз слез.

— Дара, ты чего? — забеспокоился парень. — Смотри! — попытался привлечь он ее внимание.

— Дурак! Ни за что! — упрямо отвернулась малышка, качая головой и сильнее зажмуриваясь.

— Ну не будь трусишкой, посмотри! — настаивал мальчишка. — Я же тебе фокус обещал. Доверься мне.

С опаской девочка слегка приоткрыла один глаз и он, заметив это, улыбнулся:

— Смотри! — провел второй рукой по порезанной руке, стирая кровь и оставляя чистую кожу.

— Что? Как? — удивилась девочка.