Грезы наяву

– Не знаю, Эл. – Эти мысли слишком долго мучили его, и, когда он посмотрел в сочувствующие глаза Элен, отражающие лунный свет, они снова появились, причиняя боль. – Может быть. Она ставит меня в тупик. Она приводит меня в ярость. Она сводит меня с ума. И несмотря на все это, я хочу ее. Она придает мне бодрости. Она заставляет меня смеяться.

– Понятно, – спокойно произнесла Элен. – Так что же мешает тебе рассказать ей о своих чувствах?

– Ее поклонники. Она, наверное, слышит признания в любви по десять раз в день. Из чего я заключаю, что такое же впечатление она производит на каждого мужчину, которого она встречает.

– Согласна, у нее масса обаяния. Похоже, что Чарльз Уэксфорд тоже очарован ею.

– Я это уже заметил.

– А ты не думаешь, что к тебе она испытывает более глубокие чувства?

Сидни вспомнил о синяках на ногах Джесси.

– Раньше я думал, что нет. Теперь я не знаю. Я совершенно не понимаю, что происходит в этом маленькой рыжей головке.

Не сказав ни слова, Элен развернула лошадь и поехала обратно к ранчо. Сидни не стал возражать.

– В каком-то смысле Джесси и Чарльз отлично подходят друг другу, – деликатно сказала Элен. Но эти слова словно острый кинжал пронзили его сердце.

– Что ты хочешь сказать? – сухо спросил Сидни.

– У них схожие характеры – оба очень импульсивные, чрезвычайно общительные, неимоверно деятельные.

– Это правда, – огрызнулся он.

– Как такая девушка сможет здесь выжить, Сидни?

– Не знаю.

– Я думаю, ей надоест. Она захочет, чтобы ты развлекал ее.

Он-то знал наверняка, каким образом будет развлекать Джесси Хуберт, если ей все надоест, – на своей большой кровати.

– Этого недостаточно, – заметила Элен.

– Чего?

– Ну, того самого, – понимающе улыбнулась она.

– Я знаю.

– Необходимо, чтобы два человека, которые находят друг друга привлекательными, обладали схожими характерами, имели одинаковые вкусы и привычки – нужна духовная основа.

А вот этого как раз не было. Точнее, вообще ничего не было. Ничего, кроме сладкого трепе та перед ожиданием чего-то большего. Кроме чего-то неуловимого, что заставляет человеческое сердце биться быстрее, а мысли путаться. Тою необъяснимого, что дает о себе знать каждый день, каждую ночь, каждую секунду.

Но всего этого было недостаточно, если она не разделяла его чувства. Он с удивлением отметил, какое же ему удалось проявить терпение. Он был однолюбом и нуждался в ком-то, кто исповедовал те же нравственные принципы, что и он сам. Ему не нужна женщина, которая утром целуется с одним мужчиной, а вечером пьет шампанское с другим.

– С таким сердитым взглядом ты подойдешь на роль Гринча в Рождественской сказке, – поддела его Элен.

– Давай наперегонки до загона, – с вызовом отозвался Сидни, пришпоривая лошадь.

Элен легко обогнала его.

Когда он добрался до загонов, она уже разворачивала лошадь.

В дружеском молчании они соскочили с лошадей и расседлали их.

– Не хочешь кофе или чего-нибудь покрепче? – спросила Элен.

– Нет, спасибо, не сегодня.

Она долго стояла, глядя на него.

– Если ничего не получится у тебя и… ладно, как ты думаешь, у нас с тобой может быть шанс?

Последнее время Сидни часто чувствовал себя одиноким. До Джесси такого не было, но с тех пор как она приехала, его постоянно терзала мысль об одиночестве.

Возможность провести остаток жизни одному в пустом доме, за пустым обеденным столом, в пустой и холодной постели пугала его.

Но если он не свяжет свою жизнь с Джесси, может быть, он найдет свое счастье с Элен? Ему многое нравилось в этой женщине: ее спокойствие, ее постоянство, ее зрелость. К тому же по многим причинам общество Элен лучше одиночества.

– Не знаю, что и сказать, – тихо признался Сидни.

Элен печально улыбнулась, и он заметил боль в ее глазах.

– Тебе не нужно ничего говорить прямо сейчас. Я не требую немедленного ответа. Просто подумай об этом.

– Хорошо.

– Сидни обними меня. Только на минутку. Сидни притянул ее к себе и крепко обмял.

Он ощутил прекрасное братское чувство заботы и глубокой привязанности к Элен. Однако он был абсолютно уверен, что это не было чувством мужчины к женщине, предложившей ему себя. И он знал, что она понимала это.

Наконец Элен отстранилась, заправила капризно выбившуюся прядь своих аккуратно уложенных волос за ухо.

– Ну, ладно. Спокойной ночи, Сидни.

Она повернулась и быстро пошла к большому дому. До его слуха донеслось приглушенное рыдание.

Господи, всего лишь месяц назад его жизнь казалась так благословенно проста. Но теперь он был уверен, что не сможет вернуться к прежнему образу жизни. Он уже не будет удовлетворять его.

– Джесси, пожалуйста, остановись, – взмолился Чарльз. – Прекрати. У меня уже все болит от смеха.

Джесси, Чарльз и несколько гостей готовились к соревнованиям родео, завершающего эту неделю отдыха, до которого осталось два дня.

– Ладно, – отозвалась девушка, слезая с распиленной бочки, которую ковбои наспех соорудили для нее. – На сегодня хватит. Встретимся за ленчем.

– Я помогу тебе отнести снаряжение.

– Все в порядке, Чарльз, я сама справлюсь.

– А тебе не приходит в голову, что я просто хочу побыть с тобой наедине? – Он игриво щелкнул ее по носу.

Джесси отодвинулась от него, и он нахмурился.

– Джесси, я больше тебе не нравлюсь?

– Конечно же ты мне нравишься, – сказала она.

– Я не могу поверить, что мне так весело, – сообщил ей Чарльз. – Прежде я бы никогда не поверил, что здесь; в этой глуши, можно так развлекаться.

Она прикусила губу.

– Тогда зачем ты решил устроить здесь гостевое ранчо, если в действительности не верил, что в этой, как ты говоришь, глуши можно получить удовольствие?

– И ты меня об этом спрашиваешь?

– Я первая задала вопрос.

– Ну, хорошо, Джесси, хочешь правду? – Он остановился, скрестил руки на груди и посмотрел на нее.

– Да, хочу.

– Отлично. Так вот, я устроил гостевое ранчо, потому что в качестве его организатора я мог пригласить тебя.