Громкий шепот

Моя грудь вздымается, а воздухе то и дело образуются огромные облака пара от моего разгоряченного, как у разъяренного быка, дыхания.

Я смотрю на отца, вытирающего кровь с губы.

– А ты никогда – никогда, черт возьми! – не смей говорить так про мою жену! Лучше присмотрись к Саманте, которая побывала в койке у каждого мужчины с фамилией Гилберт, кроме тебя. Хотя я свечку не держал, кто знает.

– Макс, – шепчет Валери, обвивая меня руками за талию со спины. – Перебор. Успокойся, они не стоят ни одного твоего слова. Пойдем домой.

Злость так сильно сдавливает мою грудь, что дыхание сопровождается хрипами.

– Извинись… Макс. – Мама с трудом выговаривает мое настоящее имя. – Ты же на самом деле не это имел в виду. Попроси прощения.

Я закрываю глаза, сжимая зубы до скрежета.

– Нет. – Встречаюсь с ними взглядом. – Я говорю вам: нет! – Не знаю, для кого это произношу: для себя или для них. – Не звоните мне с просьбами, не требуйте помощи, потому что мой ответ всегда будет «нет».

Родители смотрят на меня с отвращением. Сейчас они даже не стараются его скрыть.

Еще одна машина останавливается за воротами, и Саймон бросается ко входу. Охрана преграждает ему путь, поэтому он выкрикивает:

– Я клянусь, что старался их остановить! Это все Саманта.

Я усмехаюсь этому цирку.

– Разберитесь в своей придурковатой семейке и, ради бога, не лезьте в мою! Иначе не отмоетесь от всего, что я на вас вылью. Ты учил меня грамотно защищать клиентов, но я стал профессионалом в защите своей семьи.

– Мама, папа, пойдемте, – зовет Саймон, как маленький мальчик в панике. Он боится за свою задницу. Отлично, значит, мои слова все же возымели эффект.

Родители отступают, качая головой.

– Ты такой эгоист, – выплевывает мама.

– Учился у лучших, – бросаю на прощание.

Разворачиваюсь, беру за руку Валери и направляюсь к дому. Она крепко сжимает мою ладонь, потому что, кажется, все мое тело дрожит. Я даже не замечал этого, пока Валери прижималась ко мне во время разговора. Она не обнимала меня, а держала.

Не давала мне упасть.

Я слышу, как отъезжает одна из машин, и лишь когда достигаю порога дома, понимаю, что вторая все еще стоит на месте.

– Макс, – окликает меня Саймон.

Я ничего не могу поделать со своими рефлексами и разворачиваюсь. Это просто заложено где-то на генном уровне.

– С днем рождения, брат. Мы просто не должны были родиться вместе. Слишком много человек для одного дня, каждый борется за свое место. – Он садится в машину и срывается с места, не дожидаясь моего ответа.

Мы возвращаемся домой, и все делают вид, что не заметили нашего отсутствия. И я чертовски благодарен за это. Не думаю, что смог бы сейчас рассказывать о том, что познакомил отца со своим кулаком и чуть не довел маму до инфаркта.

Валери наклоняется и целует меня в щеку. Ее губы задерживаются на моей коже, и мне хочется свернуть весь этот праздник жизни для того, чтобы наконец-то вручить Валери подарок.

– Все хорошо? – Она дарит мне еще один легкий поцелуй.

– Теперь да, – отвечаю я и, как и всегда после этого вопроса, смотрю в ее глаза, ставшие для меня домом.

Глава 40 Валери

– Куда мы идем? – хохочу я, лежа на плече Макса вниз головой. Мои глаза находятся на уровне его упругой задницы, которую, если честно, хочется укусить. Он несет меня в таком положении уже около пяти минут, пока шагает вниз по нашей улице. – Я могу пойти ногами.

– На тебе мои любимые босоножки, а тут лужи размером с Тихий океан, не говоря о том, что холодно. Ты не пойдешь пешком.

– Я бы могла надеть сапоги или кроссовки, если бы ты мне позволил.

– Хочу смотреть на тебя в этих босоножках. – Макс умудряется пожать плечами, хотя держит весь мой вес.

Я фыркаю и сжимаю ладонью его ягодицу.

Через пару минут мы останавливаемся, и Макс опускает меня на крыльцо маленького домика, выкрашенного в голубой цвет. Он очень прост на вид, выполнен из дерева и окружен террасой со всех сторон.

Интересно.

Обычно террасу делают либо на заднем дворе, либо спереди, а не по всему периметру. Небольшой двор усажен деревьями, но сейчас они уже сбросили всю листву. Это придает территории мистический вид.

– Где мы?

Макс отпирает дверь и жестом руки призывает меня пройти внутрь. Я делаю шаг, половица под ногой издает скрип, и звук отлетает от стен, погруженных в темноту.

– Макс? Ты меня пугаешь, – нервно хихикаю я, оглядываясь на него.

– Бу! – Он делает выпад вперед, одной рукой пытается схватить меня за талию, а другой щелкает выключателем на стене.

От испуга я рефлекторно отбиваю его руку, и Макс стонет.

– Черт, хороший удар. – Он потирает запястье.

– Не пугай меня та…

Только сейчас я понимаю, что теперь все помещение залито теплым светом, открывающим вид на белые стены с нежно-голубыми разводами. Кручусь вокруг своей оси и осматриваюсь. Мольберты разных размеров и видов, а вместе с ними множество полотен стоят вдоль стен. По центру установлено два рабочих стола из красного дерева, а рядом с ними расположены удобные трехэтажные тележки со всеми необходимыми материалами для рисования. Множество органайзеров с кистями, карандашами, мелками. Тюбики красок различных марок, расцветок и видов. Несмотря на то, что в помещении и так достаточно света, на столах прикреплено множество ламп. И последнее, за что цепляется мой взгляд, – великолепный стул с поддержкой коленей и поясницы.

Мне кажется, что я издаю восторженный визг, прежде чем броситься на шею к Максу.

– Это восхитительно! – Покрываю его лицо мелкими быстрыми поцелуями. – Как ты все это сделал? Ты же не разбираешься во всем этом, – обвожу рукой помещение.

– Ради тебя я бы разобрался даже в ядерной химии.

Макс хватает меня за бедра, обивает мои ноги вокруг своей талии, а затем пересекает комнату и усаживает на стол.

– Мы не будем осквернять это помещение, – качаю головой я. – Тут будет только дух искусства, а не секса.

Макс скользит ладонью по моим лопаткам, стягивая бретели платья.

– А я вот считаю, что нужно проверить, насколько устойчив этот стол, – шепчет он, касаясь губами уха.

Я подгибаю пальцы ног от резко устремляющегося в низ живота тепла.

– Имей в виду, я не сниму с себя ни одной вещи. Ты меня не соблазнишь.

– Можешь ничего не снимать. Я хочу, чтобы ты была в этих босоножках, они сводят меня с ума.

– Это «Валентино».

– Отлично, значит, это будет секс втроем.