Громкий шепот

– Это девочка, – заключает друг.

Моя жена – экстрасенс.

– Где ты его нашел? То есть ее, – быстро исправляюсь я.

– На пороге, – горько усмехается он. – С долбаной запиской: «Это был лучший секс в моей жизни».

– Ты знаешь, кто мог принести ее?

– Понятия не имею.

– Ты… думаешь, это твой ребенок? – нерешительно спрашиваю я.

Валери очередной раз закатывает глаза, словно ее утомляет наша тупость.

– Она как две капли воды похожа на него, – указывает на Нейта. – Макс, заставь свой мозг работать, ради бога.

Я плюхаюсь в кресло, выдерживаю молчание и действительно заставляю свое серое вещество функционировать.

– Нужно снять материалы с камер в твоем районе. Допросить соседей, охрану. И сделать тест ДНК, это не обсуждается, – безапелляционно произношу я. – Ребенка следует отвезти в больницу и проверить на все заболевания. Взять отпечатки с автолюльки и других вещей и…

– Нет, – качает головой Нейт, – ее не будут исследовать, как лабораторную крысу. – Он встречается со мной измученным взглядом. – Не могу это объяснить, и ты, наверное, посчитаешь меня сумасшедшим, но я уверен, что она моя. Это невозможно не ощущать, не знаю…

Валери обнимает его со спины, когда у него не хватает сил, чтобы совладать с речью.

– Хорошо, как скажешь, – киваю. – Мы поддержим любое твое решение.

Нейт бросает взгляд на Валери и произносит:

– Ты можешь пока поулыбаться ей? Мне нужно поговорить с Максом.

Валери протягивает руки, он медленно и нехотя передает ребенка.

С ума сойти. Это самый быстрый отцовский инстинкт, существовавший когда-либо в мире.

Валери что-то напевает малышке и удаляется в кухню. Брауни, виляя хвостом, как крыльями мельницы, бежит за ними.

За мгновение Нейт рассыпается на части, оседая на пол. Я быстро оказываюсь рядом с ним, как и всегда это делал.

– Ей опасно быть рядом со мной. Я не справлюсь. Я сам с собой не справляюсь, – раскачивается он в моих руках.

– Ты справишься. Всегда справлялся. Мы будем рядом.

Мерзкое чувство крадется в моей душе, напоминая о том, что я так хотел верить в брата, родного по крови, когда у меня и так был и есть брат, родной по душе.

Глава 39 Валери

Вечер, да и день в целом был просто сплошным сумасшествием. Оставив Нейта и Макса наедине, я сразу позвонила Аннабель. В конце концов, мы не знали, когда ребенок в последний раз ел, а в нашем доме явно не нашлось бы чего-то кроме проклятой горы попкорна и сладостей.

Мне было страшно держать эту крошку на руках, она действительно была почти невесомая. Я боялась прижать ее груди, чтобы, не дай бог, ничего не сломать в ее маленьком тельце, но в тоже время старалась обхватывать как можно крепче. Это было так странно и приятно одновременно, что, несмотря на мою собственную тревогу, улыбка не сходила с губ.

До меня доносились отголоски разговора Нейта и Макса, но я старалась их игнорировать. Больше всего меня потрясли звуки, граничащие с плачем, исходящие от самого улыбчивого и светлого человека на этой планете. Впервые Нейт обнажал свои шрамы, заставляя мое сердце обливаться кровью.

За самыми яркими и широкими улыбками таятся самые израненные души.

Аннабель и Леви вместе с детьми под мышкой примчались быстрее ветра. Даже моя подруга, имеющая маленького ребенка, на мгновение опешила перед малышкой.

– Мамочки, она такая маленькая. Марку был год, и он казался мне крошечным, когда я впервые увидела его, но она…

Я лишь кивнула, потому что тут нечего было добавить.

Друзья привезли с собой все необходимое для новорожденных, потому что именно такой и была малышка. Думаю, что ей от силы неделя.

Макс и Леви разбирались с Нейтом, и в конечном итоге он уснул от бессилия, после чего мы все вместе позаботились о ребенке, действуя как слаженная команда. Я не задавала вопросов, не лезла в душу Макса, но по его взгляду понимала, что Нейт в полном беспорядке, и это не впервые.

Когда мы заверили Аннабель и Леви, что все будет хорошо и мы справимся, они отправились домой, оставив нас наедине с малышкой.

– Это безумие, – шепчет Макс.

Мы лежим на кровати, а между нами сопит ребенок.

– Да. – Я встречаюсь с ним взглядом, аккуратно поглаживая бархатную ступню малышки.

– Ты бы хотела иметь детей?

Я чуть не давлюсь при неожиданном вопросе Макса, но, быстро совладав с собой, отвечаю:

– Не знаю. То есть… да, наверное, хотела бы, но не в ближайшее время. Я хочу быть здоровой для него или нее. – Макс понимающе кивает, и я спрашиваю: – А ты?

– От тебя – безусловно, но я тоже хочу, чтобы ты была здоровой.

Прикусив губу, размышляю о том, как чутко и терпеливо он всегда относится к моим проблемам.

– Я хочу пойти на терапию, – выдыхаю признание, к которому долго шла, пытаясь справиться в одиночку. – Мне бы хотелось, чтобы ты был рядом.

– Я всегда буду рядом.

Макс опирается на локоть и целует меня в лоб.

Никто из нас больше не произносит ни слова, продолжая зачарованно смотреть на малышку. Постепенно усталость берет верх, и мы засыпаем, окутанные детским ароматом с головы до пят.

* * *

Я открываю глаза, встречая новый день, и сразу натыкаюсь на уже родные теплые глаза.

– С днем рождения, Валери, – шепчет Макс, стараясь не разбудить ребенка, умиротворенно спящего между нами.

Я протягиваю руку и касаюсь его щеки. Он обвивает горячими пальцами мое запястье и притягивает к своим губам в мягком поцелуе.

– С днем рождения, Макс.

Так необычно разделять день, в который ты появился на свет, с человеком, которого любишь. Значимее этого может быть, наверное, только день рождения собственного ребенка.

Кстати…

– Вам с Нейтом все равно нужно показать ее врачам. Мы даже не знаем, когда она родилась.

– Да, я займусь этим сегодня.

Я озадаченно вскидываю бровь.

– Мы должны быть на приеме в честь дня рождения в обед.

Макс еще раз целует мое запястье, не сводя с меня глаз.

– Мы никуда не пойдем.

Что ж, я могла предположить, что сегодняшний день будет необычным, но его слова стали для меня освежающим душем.

– Но… а как же твоя семья?

– Моя семья здесь.