Грязное белье

– Я предпочитаю стоять.
– Он мог бы сесть на что-нибудь мягкое, но не на эти стулья. Если бы Брэда не было рядом, он мог бы позволить себе расслабиться и испытать неприятное ощущение ерзания, но Брэду совершенно не доведется стать свидетелем этого.

Раздраженно вздохнув, Брэд плюхнулся на стул напротив него.

– Серьезно. Ты ведешь себя так, будто мы больше не друзья. Ни один из нас.

Возможно, это было мелочно, но Адам не хотел дружить с Брэдом.

– Мне просто нужно немного пространства и времени. Хорошо?

Брэд нахмурился.

– Знаешь, тебе не обязательно было переезжать из дома, чтобы получить это. Я все еще не могу поверить, что ты живешь в этом убогом комплексе.

– На самом деле, в основном, здесь очень мило. И да, мне действительно пришлось съехать, потому что это твоя идея - предоставить мне пространство. А теперь, пошли. Мне действительно нужно закончить с этим.

Брэд поджал губы, и этот жест, который Адам раньше находил очаровательным, теперь сводил его с ума.

– Попытка поговорить о том, что произошло, не лишает тебя свободы. Как и указание на то, что человек с клинической тревожностью и ОКР не должен уходить и жить сам по себе.

– Я и двух шагов не отхожу от этого гребаного заведения.

– Нет. Но я видел, как у тебя случались приступы паники из-за того, что хлопья оказались не в порядке. Тебе не следует оставаться одному.

Адаму пришлось приложить немало усилий, чтобы не скомкать свои записи в комок.

– Брэд, пошел на хуй.

– Отлично. Пошел я нахуй. Я просто позволю тебе посидеть здесь и поразмыслить над лабораторными данными, прежде чем ты помчишься к своим планам.

Он сказал, что уходит, но Брэд задержался, раздувая ноздри, его жесткие каштаново-черные кудри затрепетали от негодования, прежде чем он поднялся со стула и вышел вон. Он действительно вышел, повел себя так, как мог только Брэд.

Как только он скрылся из виду, Адам наклонился вперед, уткнувшись лбом в середину стола. Он с минуту глубоко дышал, пытаясь избавиться от чувства вины и взаимных обвинений, которые вызвал в нем Брэд, а также от замешательства.

Вот почему я не могу быть рядом с тобой. Потому что я не могу сказать, где ты прав, а где нет. И я начинаю бояться, что если я не разберусь в этом сейчас, то не разберусь никогда.

Глава 8

КОГДА Денвер наконец прибыл в Уоррен-Холл с двумя пакетами тайской еды, было почти семь тридцать, то есть на полчаса позже, чем он обещал Адаму. Да, он добрался до кампуса вовремя, но не учел, что ему пришлось пятнадцать минут искать место для парковки и тащить свою задницу через лужайку, чтобы добраться до кампуса биологических наук. Задержка выбила его из колеи, но даже в назначенное время он чувствовал бы себя неуютно в этом месте.

Парень, не закончивший среднюю школу, вероятно, не должен был чувствовать себя как дома в студенческом городке.

Но что его по-настоящему поразило, так это то, что Ист-Сент считался «дружелюбным» кампусом. В Такер Спрингс было два университета: Университет Джона Д. Такера, частное учебное заведение, в которое ходили все невероятно богатые дети Колорадо и других стран, и Восточный государственный университет Сентенниал, колледж земельных грантов. Как колледж, университет Такера не был известен ничем, кроме своей джазовой программы, хотя на местном уровне его кампус считался отличным местом, где на него смотрели свысока. В Ист-Сенте царило дружелюбие. В Ист-Сенте проводились общественные ярмарки и фольклорные фестивали. Ист-Сент за небольшую плату предоставлял посетителям свой общественный тренажерный зал, включая плавательный бассейн.

Однако Ист-Сент все еще оставался университетом, полным умных молодых людей, которые были, ну, очень умны. По дороге в Уоррен-Холл Денвер прошел мимо двух митингов (один - студенческой группы «Новые либертарианцы», а другой – «Сыроеды», кем бы они ни были) и услышал больше пятидясетидолларовых слов, чем мог себе представить. Двое молодых людей, которых Денвер принял бы за вечно прихорашивающихся геев, вели бурную дискуссию о Канте и Юнге, но остановились, чтобы откровенно поглумиться над проходившей мимо хорошо обеспеченной принцессой женского общества. Даже рекламные листовки на досках объявлений были пугающими.

К тому же, он чувствовал себя слишком большим, чего обычно не испытывал. Обычно его рост, ради достижения которого он упорно трудился, позволял ему чувствовать себя в большей безопасности. Только не в кампусе Ист-Сента. Здесь его размеры заставляли его чувствовать себя причудливым и чужим, еще большим чужаком, чем он был на самом деле.

Денвер старался не привлекать к себе внимания, пробираясь по лабиринту коридоров к отделу энтомологии, хотя тот факт, что ему приходилось постоянно проверять свой телефон, чтобы следовать указаниям Адама, нисколько не помогал. Когда он, наконец, подошел к двери зеленой лаборатории, обозначавшей конец его путешествия, Денвер постарался придать своему лицу непринужденное выражение.

Распахнув дверь, он столкнулся лицом к лицу с высоким, худощавым молодым человеком с оливковой кожей и густыми вьющимися волосами, чьи ноздри раздулись при виде Денвера.

– Могу я вам чем-нибудь помочь?
– спросил он таким тоном, что стало совершенно ясно: у него нет ни малейшего намерения каким-либо образом помогать Денверу.

Даже с руками, занятыми едой и мобильным телефоном, Денвер, не задумываясь, мог бы разорвать парня пополам, но все равно внутренне съежился.

– Ищу Адама Эллери.

Молодой человек слегка смягчился.

– О. Я понятия не имел, что «Тайская кухня» открыла службу доставки.
– Он достал бумажник.
– Сколько?

Господи Иисусе.

– Э-э-э.
– Денвер взглянул на пакеты в своих руках, как будто в них мог быть способ прекратить этот разговор.
– Уже оплачено. Он здесь?

Темноволосый парень закатил глаза и протянул руки.

– Я отнесу ему.

То ли это был перебор, то ли что-то еще, Денвер не был уверен, но он отодвинул пакеты подальше от мальчика и наградил его взглядом, который приберегал для парней с явно поддельными удостоверениями личности.

– Адам?
– позвал он чуть громче.
– Ты здесь, малыш?

Было особенно приятно видеть, как глаза его мучителя округлились, а рот открылся при слове малыш, но это было ничто по сравнению с тем, как Адам появился из-за угла. Адам просиял, превратившись из измученного комка нервов в краснеющую красавицу при виде Денвера.

– О, привет! Извини, я высматривал тебя, но кое-чем увлекся. Проходи.

Темноволосый парень, казалось, подавился собственным языком.