Халхин-Гол, до и после. Часть вторая

– А, ведь, правда, Фарид Алимжанович, Иванова тоже отправили туда. Как кто-то сказал – поехал за гвардией. Совсем как ты.

– Завидуйте молча, товарищ полковник.

Так, переговариваясь, они дошли до парадного входа (Никифоров остался на стоянке), предъявили документы на входе и уже собирались проходить дальше, как их отвлёк военный с петлицами капитана. Оказывается, сразу по прибытии они должны подойти в кабинет №… по приказу Ворошилова. Он хочет переговорить с полковниками до начала совещания.

– Здравствуйте, товарищи! Проходите, пожалуйста, присаживайтесь.
– Ворошилов, видимо, не желая тратить время перед совещанием, смотрел какие-то документы народного комиссариата обороны. Когда полковники сели за небольшой столик напротив Ворошилова, он снял очки, помассировал уставшие глаза и отложил пачку документов, предварительно перевернув их чистой стороной наверх. И сделал он это, скорее всего, чисто автоматически, а не потому, что боялся показать полковникам то, чего им не надо видеть.

– У нас есть ещё несколько минут до начала совещания, оно, кстати, будет про завершающую стадию войны в Монголии.

Полковники переглянулись.

– Конечно, это всё спокойно решается и без вас, дорогие друзья, и от вас здесь не требуется каких-либо действий, но лучше, если вы, всё же, будете в курсе. Поэтому я вас пригласил сейчас по другому вопросу. Как, Владимир Иванович, улучшили ваше владение английским языком? Вот и хорошо. Как говорил Остап Бендер – немецкий вы и так знаете. Поэтому, вот вам книжка.

– Munchen-Schwindel, - прочитал Левицкий на обложке, и тут же перевёл на русский, - мюнхенская подлянка.

– Ну, я бы перевёл несколько мягче – мюнхенская подстава, но и ваш перевод передаёт суть действия. В Мюнхене, в 1938 году вся Европа получила подлянку, извиняюсь – подставу. Так в книге, фантастической (пока) книге, описано, что ждёт Европу после этой подлянки до 1941 года. Дальше автор писать не стал, ибо неисповедимы пути. Так вы, товарищ Набережных, сейчас возьмёте эту книгу и ненароком представите её нашим «друзьям» и партнёрам по переговорам. Издана эта книга в Швейцарии, автор известный журналист-аналитик, тираж по 1500 экземпляров на немецком и французском языках. Но фурора она до сих пор не произвела. Как вы уже догадались, это обратный перевод с английского опуса на эту тему из сайта вашего времени про историю начала второй мировой войны. Потом можете в кулуарах переговорить с членами делегации англо-французской, о том зачем нам заключать договор с ними если они не собираются защищать даже дружественную им Польшу. Чтобы направить Гитлера против СССР? Нет уж, увольте. Как говорят в ваших фильмах, побольше здорового цинизма. Вы человек маленький, от вас ничего не зависит, так что вы можете говорить всё, что хотите. А работу организуем так, чтобы каждые полчаса был перерыв на перекур. Вы, кстати, курите, товарищ Левицкий, пардон – Набережных?

– Курю, товарищ нарком. Даже если бы не курил, ради такого дела – закурил бы.

– Вот и хорошо. Будем считать, инструктаж пройден.

– Ага, по технике безопасности.

В это время вошёл вестовой и сказал Ворошилову, что совещание начнётся через три минуты.

– Пойдёмте, товарищи. Вам надо присутствовать. Вы должны быть в курсе последних событий.

И они втроём прошли в малый конференц-зал Наркомата Обороны. При входе в зал, Ворошилов остановился, показал жестом друзьям, что они могут входить и занимать свободные места, а сам раскрыл папку с документами и несколько секунд листал бумаги.

«Не хочет входить с двумя полковниками в компании. Уже не по чину», - подумал Ахмеров, - и правильно делает».

Фарид Алимжанович и Владимир Иванович прошли по широкому проходу почти до самых задних рядов и скромно сели, рядом с военным, на петлицах которого блестели по две звёздочки генерал-майора. Обменялись вежливыми кивками и притихли, ожидая продолжения.

Надо сказать, что вход полковников в зал не прошёл незамеченным. По рядам пронёсся шёпоток, мол, кто это, откуда это. В довольно тесной, не очень большой среде высшего комсостава Красной Армии, где все друг друга знали (и все друг на друга стучали), появление новых лиц, тем более в таких скромных званиях, вызывало интерес. Обсуждение продолжалось бы и дальше, но тут вошёл Ворошилов, все встали и замолчали. Климент Ефремович прошёл на своё место в президиуме, где уже были Шапошников, Штерн, Кузнецов, Локтионов и восходящая звезда наркомата – Г.К. Жуков, пока ещё комдив. Ворошилов сел и остальным сказал, что могут садиться.

Совещание начал вступительным словом народный комиссар обороны Советского Союза. Буднично, без пафоса, как давно ожидаемое дело, он предложил собравшимся товарищам выслушать представителей группировки войск сосредоточенной в Монголии, о готовности к завершающей стадии военной части конфликта. Напомнил, что основной задачей войск является обеспечение территориальной целостности Монгольской Народной Республики и предотвращение дальнейших нарушений со стороны маньчжуро-японских сил. Первым, Ворошилов предложил выступить комдиву Жукову – руководителю Группы Советских Войск в Монголии. Георгий Константинович в своём выступлении обрисовал картину состояния дел на фронте. Жуков подчеркнул, что практика конфликта показала правильность решений командования Красной Армии о необходимости сосредоточения избыточных для данного театра военных действий, сил и средств, чтобы методом ротации частей и подразделений, как можно большее число военнослужащих получило хотя бы минимальный опыт участия в боевых действиях.

Таким образом, прошли практическое обучение около трёхсот пятидесяти тысяч человек состава Красной Армии. Ещё сто тысяч человек участвовало в действиях по обеспечению функционирования боевых частей и находилось в условиях приближённых к боевым. Срок пребывания на линии соприкосновения для рядового и младшего командного состава – от десяти до двадцати суток, в зависимости от конкретных обстоятельств. Некоторые подразделения прошли ротацию дважды. Это позволяет утверждать, что мы имеем порядка четырёхсот тысяч обстрелянного состава. Жуков считает, что основную роль – учебно-тренировочного центра для Красной Армии этот конфликт в основном выполнил. И теперь его надо успешно закончить разгромом противостоящей группировки японо-маньчжурских «учителей».

Кроме того, Жуков показал на карте места расположения японо-маньчжурских войск, основные укреплённые точки, перечислил состав сил, количество техники и вооружения, подчеркнув при этом большую роль авиации в получении разведданных. Жуков доложил совещанию, что благодаря применению новой тактики ВВС, использованию новых самолётов, которые, в принципе, проходят войсковые испытания, участвуя в этом конфликте, наша авиация получила полное превосходство в воздухе, что будет иметь решающее значение для предстоящего наступления. Затем Жуков обрисовал положение сил Красной Армии, сдерживающей атаки японцев, и отдельно рассказал о силах и средствах предназначенных для проведения наступления. Силы и средства расстановлены таким образом, что на участках прорыва перевес в численном составе, технике и средствах поражения достигает значений 5 к 1, а на некоторых участках 7 к 1. Приготовлено достаточное количество боеприпасов и средств поражения. В общем, войска к наступлению готовы, только ждут команды.

Следующим выступил Лев Захарович Мехлис, который оценивая морально-политическое состояние советских войск, подтвердил высокий уровень готовности группировки.

Завершил совещания Ворошилов, сказав, что высшее военно-политическое руководство страны утвердило план действий по разгрому японо-маньчжурских сил вторгшихся в пределы Монголии и одобрило действия руководства группы Советских войск в Монголии за прошедший период. Командному составу приказано держать войска в готовности + 2 часа от момента получения пакетов с конкретными распоряжениями по началу разгрома противника.

«Нормальный, такой, партхозактив. Вот как, оказывается, это происходит у военных», - подумал Ахмеров, но никому ничего не сказал. На этом совещание закончилось.

Через три дня после совещания в наркомате обороны, в газете «Правда», появилось коротенькое сообщение о приезде делегаций Франции и Англии на переговоры. Владимир Иванович, и так не часто появлявшийся в институте из-за загруженности, вовсе перестал приходить на работу в кремль. О том, что происходило во время совещаний в наркомате обороны, было неизвестно. Как же, совещания военных миссий – совершенно секретно.