Чтение онлайн

ЖАНРЫ

Химера. Последний поход
Шрифт:

— Ты говорил, что они последователей Мары разозлили, причем мы тут? — начал расспрашивать ветерана.

— Мы видоки, а про вражду то старая история. Во-первых, ты их в бестиарии не видел, так как они скорее зверолюди, то есть ближе к берендеям, чем к выродкам. Ведьмы и черный люд хвалят смерть, берендеи, родоверы и лесной люд напротив жизнь, просто видят это по разному. Перевертыши промышляют охотой, а стойбища их стая ставит лишь на летний период, когда пищи в изобилии, а их самки тяжелые. Как только щенки встают на ноги, считай трехгодовалые, тут же начинается гон. Слабые и раненные гибнут в пути, остальные имеют право на жизнь. И вот вот думай, стая рванула на новые богатые пищей места, а на них утопцы или прочая нечисть похозяйничала, подчистую

подъела все живое. Уж не помнит никто, как первый из перевертышей в своей обиде кинулся на нежить. С тех пор и воюют. А как след свой, ставят снежную бабу, намекая, что Мара толстая, ибо жрет много, а срок ее Солнце определяет. Как приходит весна остается от кумира Мары только мокрое место. А сами они весной празднуют победу жизни. Переняли повадки от своего тотема, тьфу. Обросли шерстью и не чураются человеческого мяса. А здесь на Юге частокол не больше двух полных аршин (четыре метра), а в малых поселках и того меньше. В рыбацкой деревне, наш ночной гость через забор перемахнул легко. Потому, ежели нет зверья, то и человечек может накормить.

— Берендеи их не привечают из-за хитрости. Обмануть простака легко, а вот ежели обман вскроется, то лишь вся стая отобьется от обиженного. — отозвался Остап.

— К Вам заходят беры? — резко спросил Сет.

— Бывал один, все просил грамоте и счету научить. Но как только пальцы на руках заканчиваются, вся наука прекращается. Запомнил его, так как за потуги наши, крепко помог поселению. — ответил возничий.

— Остап, а почему в охранении лишь два человека? Михаил и Еремей? Не мало ли на такое количество людей? — задал Я вопрос.

— То для вас-гостей стоят. Черный Дол сам себя защитить может. — усмехнулся санник.

— Это как? — изумился ответу.

— Тебе же За столом сказали. Мы одно целое, ежели вороги у ворот, то все как один встаем на защиту. У Южан на сотню один десяток ополчения или стражи. У нас из сотню людей, сотня защитников.

— А дети и старики?

— А подавать стрелки и дротики? Вязать раны, приносить воду и пищу? Таскать дрова для жаровни и глазеть в лес? Тебе если палец жечь, рука дернется? Голова направит взор, а тело сожмется для отпора? Я — это Мы. Мы — это Я.-отозвался Остап. — Потому обидев одного родича, ты обидел всех. Поморы и ушкуйники уже узнали, как это бывает, убить одного из нас из-за пустяка или по праву сильного, что будет если снасильничать одну из нас… Всех их, кто был на той Ладье, их детей и стариков, баб и дома…. Род не помнит имена, но не забывает и не прощает Зло. Имя Брата Сета и берендея Мрака выбиты в памяти предков. Их будут знать и помнить моя кровь и кровь детей моих детей.

— Не горячись, Остап. Передай старосте, что за поселением следили, больно скоро хвостатые объявились и нагнали быстро. Значит не более чем в десяти верстах стая стоит. Вожак ранен, то моя заслуга. А четверых они потеряли у реки.

— Хочешь сказать, что одолел пятерых, старик? — c недоверием переспросил санник.

— Я отвел их за собой ниже по реке, к утопцам. Пока стая рубилась с ними, Я подрезал вожака. Затем выбивал по одному. Лишь когда бился с двумя, меня и порвали. — улыбнулся своей хитрости Сет.

— Умно. — признал Остап. — Мы обычно так не воюем. Только от защиты бьемся, сами только в случае смертоубийства родича можем пойти.

— Мрак от вас пару месяцев назад ушел? — одна мысль о том, что Я знаю этого бера, озарила меня.

— Где-то так. — признался возничий. Крепко же захотел учиться, ежели и на Юг ушел к родоверам и с купцом прогулялся до торжка. Такая тяга достойна уважению. Я помню его образ сильного и волевого человека там, на поляне, когда рубились с Плакальщицей.

Оглядев лес в очередной раз увидел мечущиеся тени, что бежали через лес, огибая деревья.

— Брат Сет, десяток рванул на прямую, скоро и сам увидишь, остальные на том же расстоянии держатся.

— Хах. Молодняк не справился с азартом погони, значит и вожака при них нет. Босик, клади стрелку да бей наверняка. Остап, гляди чтобы лошадку не порезали

и ее не понесло. Ника, быстро за спину возничего и спрячься под шкуры. Началась потеха. — Брат коротко раздал указания, а сам радостно вскочил на ноги, обвязал пояс веревкой, а второй конец кинул мне. — Привяжи к полозьям, чтобы не выбили с саней. Да и сам подвяжись. Забава перейди на перед к Веронике, толкайся-брыкайся, но не дай себя с саней скинуть, то верная смерть.

Сначала послышался треск веток и маленьких поваленных деревьев, а затем появились и сами твари. В сумерках смотрелись грозно, массивные тела, резкие прыжки взрывающие снежный наст и горящие глаза. Если волколаки больше волки, чем Люд, то перевертыши наоборот. Тело напоминало человеческое, лишь руки были длиннее, лицо более вытянутое и густая шерсть. Уже не скрываясь, твари рванули на перерез. Я перехватил самострел, а рядом положил меч. Глазами выбирая мишень. Но тени двигались рывками, да и сани трясло, потому ни о какой точности речь быть и не могло. Из всей стаи особо выделялся огнено-рыжий. Он яро бежал, временами помогая себе руками и обгоняя всех остальных, да раззадоривал других своими криками и воем.

— Сынок пришел за отца мстить. Тот правда с проседью был. — заметил его Брат Сет, а затем громко и на выдохе закричал. — Ату тебя, рыжая псина. Ату…

Молодой вожак будто взбесился и резко ускорился, отрываясь от собратьев. Спустя сотню ударов сердца, вырвался из леса на дорогу шагах в тридцати, уменьшая расстояние с каждым рывком. Храмовник перевел топор за спину, а сам потянулся к зверю, натягивая веревку. Внезапно слева прыгнула тень наперерез движению саней, тут же щелкнул самострел Остапа. Раздался громкий визг, переходящий в скулеж, и тень кубарем завертелась на обочине. Возничий коротко ударил вожжами по крупу криволапа да потянул струну оружия. Тем временем рыжий сделал рывок, запрыгивая на сани, и тут же последовал сильный удар. Брат Сет махнул топором снизу вверх и отсек левую лапу и повредил ухо. Взрытый санями и копытами лошадки снег окрасился в красный. Стая протяжно завыла, потеряв за короткий миг двоих, но преследовать сани не прекратила. Храмовник выдернул у меня из рук самострел и, быстро прицелившись, метнул стрелку чуть ниже красных глаз преследователя. Заговоренная стрела прошила насквозь шкуру, разрывая ткань, а тело беззвучно уткнулось в сугроб и там упокоилось.

— Заряжай. — Крикнул брат, а сам принялся корчить рожи, дразня стаю. Все больше перевертышей высыпало на дорогу, нагоняя сани.

— Без толкового вожака, просто щенки. — кричал храмовник. — Сколько стрелок осталось?

— Еще три в тубе. — ответил Я, передавая снаряженный самострел. Дорога круто повернулась, а старик присел от неожиданности. Тут же привстав на согнутые ноги, выстрелил второй раз. На сей раз тени метнулись в рассыпную, лишь последний не успел. Стрелка вонзилась в живот, ломая зверя пополам.

Сухо щелкнул струной Остап, отправляя очередного врага крутиться волчком на земле, в попытках вырвать короткий снаряд из груди.

Погоня внезапно прекратилась после потери пятерых.

— Горю весь азартом. Прям молодость в жилах плещется. — произнёс Брат, плюхнувшись на сани.

— Пройдет скоро. То в тебе обрядовый отвар говорит. — охладил пыл Остап.

— А Я то размышляю, что же такого произошло. Будто несмышленыш, рвусь на сечу. — усмехнулся Сет. — Забава, отпусти топор, а ты Вероника пойди сюда.

— Иду, тятенька. — пропищала сиротка, с трудом выбираясь из-под шкур. — Все спокойно?

— Босик, не спи. Огляди лесок, ждать ли гостей?

— Отстали, вернулись к подранку. Ты скажи мне. Так они люди, али нелюди? Поначалу думал зверь, а ближе подпустили из, вроде и человеческого в них немало.

— С волками жить… То люд лесной, что отринул свою природу, а живет по обычаям стаи. Мёртвые земли Севера их изменили сильно, потому и выглядят они иначе. Но не рассчитывай на их дружбу или попытку приручить. За вековую историю никому не удалось. Сколько перевертыша не кормили, а он все в лес смотрит.

Поделиться с друзьями: