Химера. Последний поход

— Будет вам, опять ссориться принялись. — начал было Марук, но Кривошеин пресек его жестом руки.

— Он прав, Марук. Мятежный разум постоянно ищет способ самоутвердиться. Стать главой городища, чем не признание своей значимости и заслуг. Раньше были премии и улучшение жилищных условий, потом наградные и памятные подарки. Закончилось тем, что редкие награды воровали или менялись между собой. Но и у Вас не все так тихи и мирно, Горий? — вернул язву Афанасьев сын.

— Согласен. Акты самосожжений уже никого не восхищают, внутренний огонь тухнет у Люда. Ярых всё меньше, мой дед рассказывал, как от руки зажечь костер мог каждый второй. Сейчас единицы, даже у меня, первого факела городища не всякий раз выходит. Вот были люди, не то что нынешнее племя… Мельчает народ наш. Скоро и вовсе, как горох будет и размером и качеством. — сокрушался Пожарский.

— Время Смуты прошло, сейчас будет тишь да гладь. — радостно улыбнулся Марук.

— Эй, служивые. Третьяк Дырявое Плечо сегодня был на воротах? — спросил Я стражей.

— Он теперь долго на воротах будет, вон висит. — зло ответил мне стражник. Изрубленное тело своего знакомого Я не сразу узнал, посиневшее лицо, высунутый черный язык, выклеванные глаза да отсутствие броньки кого хочешь поменяют. Первая потеря, а всего тридцать шагов по городищу сделал, первым порывом было бежать в лечебницу, но Вязь меня перехватил за руку.

— Позже погуляешь, да не один, а с братьями и берендеем. — затем решил объяснить происходящее. — Третьяк выбрал не тот дом и сложил голову в смуту. Мой наказ, иди со всеми вместе, пока не сдадим отчёт и не пристроим соратников. Затем Я отведу тебя в лоно Церкви. Не вздумай перечить, посажу в острог. Поход окончен тогда, когда о том скажет Верховный Септорий.

Наша остановка не осталась без внимания, меня тут же нагнали побратимы и жрица.

— Что случилось, братко? Ты в лице поменялся. — спросил Таран, Куница же высматривал что-то в моих глазах.

— Знакомого встретил, тот с кем мы нож торганули, дабы вас из Острога выкупить. — признался Я.

— Думаешь, что это та же рука, что и деньгу нашим родным ссыпала? — не сводя взгляд, попал в точку Следопыт.

— Сказывается мне, что нужно промолчать, о том, что слышал от Химеры. Городищу явно пойдёт на пользу такое неведение. Спроси Сергея, он запомнил какой бочонок первым наполнял? Только сделай это без лишних глаз. — попросил побратима. Тот еле заметно кивнул. Меня переполняли чувства, хотелось ворваться в Малый зал и спросить за все Якова, но это будет очень глупый способ покончить собой. Если они так алчут эликсир, пусть получат его.

****

В малом зале было не протолкнуться, отцы-основатели, новые и старые Благородные, тиуны и дьяки. Отдельно сидели Септории и ветераны, Зорий с жрицей, Альберт с поверенным. Столы вновь ломились от снеди, но не сушёных червей, не подгнившей тыквицы не увидел. Ветеран Иван знаками показывал мне молчать и напоминал про разговор в лагере, в ответ получил от меня кивок. Тихие переговоры за столом, стук кружек и чавканье прекратилось, как только Павел Креститель взял слово.

— Благодарю за службу, септории и ветераны. Вашими усилиями решены многие задачи в походе на Север. Вы очистили наш град от грехов, опрокинули Орду и привели наших добрых соседей. Удивительно, как много из ушедших вернулось назад. Обычно с трудом набирается десяток. Я также рад приветствовать за нашим столом не гостей, а соратников. Пожарских, пусть ваш очаг всегда будет горяч. Афанасьево, пусть ваш путь и разум всегда будет освещен в миру под дланью Мира. Отчёт сегодня принимать не будем. Праздник жизни омрачать не следует. — отец сел на стул и перехватил бокал с вином. Затем пристально посмотрел на меня, будто силясь узнать.

После смены блюд слово взял Амир.

— Полные сани трофеев, личные заслуги призыва и дивные приспособления. Наконец-то свершилось предначертанное, и три града бились, как один народ. Мы все видели количество голов королей, крепкие тела кислотников и разбитое оружие воев. Тяжёлым испытанием был бой в Мёртвом городе, но вы с честью выстояли. Пусть Мать-Земля дарует избавление от ран, а Отец-Небо воодушевит на новые подвиги. Задание отцов вы выполнили, остальное вторично. — Полумесяц улыбнулся мне и мигнул глазом.

— Смена блюд.!!!

— Каждый раз, когда наши дети уходят на Север, на моем сердце лежит камень, увижу ли Я их снова? Таких разных и лишённых детства, материнской ласки и плеча братьев. Кто заменит им отца в их тяжёлом походе? Мы прощаем нашим детям грубости и шалости, даже обиды, что принесли они нам. Когда они возвращаются домой, к сожалению не все, Я одновременно и счастлив и опечален. Счастлив, что дите Храма дома, опечален, что быстро он повзрослел в суровом северном краю. Порой детям кажется, что мы, отцы Храма, через чур требовательны и жестоки, но это не та правда, которую они достойны. Правда в том, что они одеты, обуты и вооружены. Накормлены и спят в тепле. Выпьем за наших детей, что не вернулись с похода. Почтим их память, ешьте за них, пейте за них, не забывайте их. Живите с верой в полный рассвет, ведь ночь всегда заканчивается. Ваши руки куют победу, а ноги топчут супостата. Пусть дети взрослеют в свое время. Амено. — Пастырь сел на свое место, без лишней суеты и волнений, хоть речь была проникновенной.

И ещё, Я кажется начал видеть отцов и их окрас. Под золотым светом святости скрывались едва заметные грязные пятна. Больше всех испачкан был Павел. Только Я начал присматриваться, как на меня стали обращать внимание.

— А вот и наш герой, редкий дар и дурные манеры. Что ты высматриваешь, Босик? — неожиданно спросил меня Яков.

— Трудности похода научили меня постоянно быть на чеку. А долгая дорога с братом Сетом принесла привычку все проверять. — ответив Пастырю, Я задумался. Ведь не ответил на вопрос, а сказал правду о другом. Неужели и сам стал лукавым?

— Уважение тебе высказали, можешь присоединиться к с своему призыву. — выпроводил меня Павел. Поклонившись на все три стороны, Я вышел из-за стола.

****

В спину дунуло неприязнью, обидой и удивлением. Затем теплотой и грустью. Скорее всего жрица приободрила, мне это живо напомнило маменьку.

Улица встретила морозом и острым ветром. В лицо кинуло пригоршню снега с крыш, а ноги сами несли меня в амбар. Проверяя даром тёмные углы, был вознаграждение за внимательность. По моим следам шёл соглядай. Я ускорил шаг, подняв ворот, со стороны должно было казаться, что прячусь от непогоды. Резко передумал и пошёл в сторону Острога. В этом городе так мало знакомых лиц.

Добрый вечер, Гварды. Кто скажет, как найти ратника Эльдара? — обратился Я к скучающим сторожам со знаками Амира.

— Чего его искать? — смазнув меня ленивым взглядом, глаза Стража уперлись в знак септа на моём плече. — Добрый вечер, септ. Простите за мою глупость. Гвард Эльдар выполняет задачу по яслям. На юге, как Вы уже знаете, война, много сирот и скитальцев. Вот наши на Юг и ушли за прибытком… Ещё до Смуты. Говорят тварей вылезло несчитано, первых беженцев всех пожрали, кто до Чёрного Дола не дошёл.

— Какие новости ещё есть с Юга? — удивился Я такого исхода.

— Вам лучше в корчму сходить, там и узнаете все пересуды. Только знак септа разверните, чтобы Люд языки не прикусили. — посоветовал гвард.

— Там, за моей спиной маячит тень. Вы всех знаете, может просветите, кто такой любопытный? — спросил Я, особо не надеясь на ответ.

— Служка крестов вроде. Их одежка. — приложив руку к голове, рассмотрел соглятая вой.

— Благодарю за службу. — я собирался было уйти, как меня остановили вопросом.