Хирургическое вмешательство

Бледные лезвия, оплетенные кожей рукояти, пышные эфесы и суровые крестовины… Шаман был человек сугубо мирный и штатский, если не считать того, что последние несколько дней ему действовал на нервы бог войны, но перед этим зрелищем не смог бы остаться равнодушным ни один мужчина. В мальчишеском безотчетном восторге Ксе протянул руку к узкому мечу с обвившей рукоять крылатой змеей.

За плечом его полыхнул вихрь.

Ксе мало не в панике обернулся и встретил ясный и напряженный взгляд голубых глаз.

– Ксе, - глядя ему в лицо, тихо сказал Жень, - тут где-то это… бл-лин…

Мечи, казалось, не интересовали божонка вовсе.

– Храм, - спокойно кивнул Ансэндар, облокотившись на край откинутой крышки. – Он тоже в этом доме. Менгра все-таки верховный жрец, Жень. Так удобнее.

– Не люблю жрецов, - процедил подросток. Похоже, он собирался с силами, как тогда, у подъезда Льи: шаману почудилось, что краски сделались ярче, и ауру Женя он практически мог видеть – цвет ее из мирной синевы перетекал в недоброе белое золото.

– Жень, - негромко, не глядя на него, проговорил Анса - не стоит… Не надо бояться.

– Я не боюсь! – взвился божонок.

«Он тоже видит? – мелькнула мысль. – Он жрец?..»

…Жрец показался в дверях.

Вождь тридцатитысячного народа беженцев, верховный жрец неизвестного бога, кузнец-художник и успешный бизнесмен походил на мамонта. Дверной проем он загородил собой почти полностью – огромный, с бычьей шеей и невероятно широкой грудью, густобровый и хмурый, темно-рыжий мужик.

Менгра-Ргет.

Он стоял, скрестив на груди бугрящиеся мускулами волосатые руки, и в упор смотрел на Ансэндара.

Тот неуверенно улыбнулся. Ксе остро почувствовал неуместность своего пребывания в этом доме, и едва не отшатнулся, когда угрюмый взгляд Менгры скользнул по нему. Спокойным остался лишь Жень, и то – только с виду, шаману не было нужды лишний раз прислушиваться к тонкому миру, чтобы понимать, насколько стремителен и раскален вихрь. Бог шагнул поближе к нему и выпрямился; Ксе, оказавшийся за жениным плечом, молча обругал чересчур предприимчивого подростка. Для полного комплекта неприятностей не хватало только стычки с посторонним и лично перед Женем никак не провинившимся человеком. «Что-то Анса того, - печально подумал шаман. – Я же подозревал, что нет у него права обещать. Лья-то почему поверил, умный наш? Блин, нам бы теперь выйти отсюда спокойно! Жрец и так дядька неласковый, только бы Жень никакой штуки не отколол…» Наконец, Ксе решил, что не мешало бы позвать стихию: он не знал, на что способен жрец стфари в чужом для него мире, но исполин Менгра мог и попросту зашибить кулаком. Великая богиня желает их с Женем безопасности, а раз так, пускай ее, в случае чего, обеспечит…

Ксе попытался ощутить Матьземлю – и не удивился ничуть, только безнадежно прикрыл глаза. Вихрь-божонок снова отсекал его от Матери, заключив в колыбель немоты рядом с центром своего бурлящего тела. У Женя имелся собственный план действий. «Прибью гада», - устало подумал Ксе; он не испытывал даже злости, лишь вялую покорность судьбе.

Менгра шумно, как зверь, перевел дыхание.

Ансэндар осторожным движением опустил крышку сундука.

– Жень, - сказал он, - пожалуйста, успокойся. Мы же договорились…

– Договорились? – эхом отозвался Менгра. – Договорились, значит?!

Ансэндар, спокойный и серьезный, смотрел ему в лицо.

– Я дал обещание, Менгра.

И Ксе перестал дышать, когда Менгра с неожиданной для такого могучего человека скоростью пронесся по зале и втолкнул Ансэндара в стену – навалившись всем весом, ударив ладонью в горло снизу вверх, так, что стальные пальцы кузнеца обхватили шею беловолосого точно рогатина. Шаман зажмурился: показалось, что жрец Ансу убьет.

– Ты? – взревел стфари. – Дал?! Ты хоть понимаешь, что ты сделал? Что теперь будет?! Ты понимаешь, с кем ты связался?!

Казалось, он игнорирует присутствие посторонних – но Менгра говорил по-русски. В гневе, как будто потеряв над собой контроль, стфари говорил на языке, который учил не более нескольких лет, и говорил без акцента, не путаясь в построении фраз, не подыскивая слова. «Что-то здесь не так», - заподозрил Ксе, но дальше рассуждать не смог, да и не успел.

Глаза бога сузились от ярости.

Жень медленно, каким-то деревянным движением качнулся вперед; шаман хотел остановить его, придержав за плечо, но рука отлетела как обожженная. В прошлый раз Женем руководили расчет и мальчишеское бахвальство.

Сейчас – ненависть.

– Вот такие суки и папку моего уморили, - очень тихо и ровно сказал он.

Менгра выпустил жертву; глаза Ансэндара закатились, и он сполз на пол, казалось, потеряв сознание.

– П-падлы, - с воистину нечеловеческой злобой процедил Жень; лицо его исказилось. – Ж-жрецы.

Жрец обернулся. Какое-то время они с Женем смотрели друг на друга; Ксе видел, что стфари не испытывает и тени страха, но пренебрегать божонком все же не решается.

А потом Ансэндар, потирая шею, хрипло выговорил:

– Я думаю… что Менгра… не такой.

В лице того не дрогнул ни один мускул, но шаману помстилось, что взгляд его все же на миг стал растерянным.

– Все они – такие, - криво усмехнулся Жень, не сводя с врага глаз-прицелов. – Н-ненавижу жрецов…

– Менгра не такой, - веки Ансы были опущены, но на губах мелькнул призрак улыбки. – Он хороший жрец.

Тот резко выдохнул и сгорбился, тяжело осев на ближайший сундук. Окинул беловолосого мрачным взглядом. «Уй-ё! – осенило Ксе, и он даже подобрался весь, поняв, наконец, что к чему. – Да он же… да они же… блин, я идиот, Лья узнает, ржать будет… но это ж кому сказать…»

– Менгра, - едва слышно шепнул Ансэндар, прикрыв лицо узкой ладонью, - я ведь и… ответить могу.

– Я здесь на птичьих правах, - отрубил Менгра, уставившись в пол. – А ты – тем более.

– У нас был выбор?

– Не было, - жрец коротко глянул на него, но Анса все еще прятал глаза. – Зачем ты их привел? Мы здесь никто. Мы не можем идти против местных властей! Что с нами будет?..

– Менгра, ты даже ни о чем не спросил. – Ансэндар, наконец, отвел руку и медленно поднялся с пола; Жень настороженно следил за ним. – По-твоему, я не знаю, что делаю? Раньше ты так не думал, – в его голосе звучали бесконечная усталость и бесконечное терпение.

– Раньше стфари жили не в чужом доме.

– Ты не хочешь снова обрести свой?

Ансэндар сказал это и опустил голову. Менгра молча уставился на него; лицо жреца смягчилось и просветлело, на нем мелькнуло растерянно-виноватое выражение, а в глазах почудились странные искорки.

– Жень, - сказал Анса. – Подойди.

Ксе изумленно смотрел, как божонок, секунду назад кипевший от ярости, подчиняется, глядя на стфари чуть ли не зачарованно. В голосе Ансы звучала тихая власть, которую непросто было отвергнуть.