Хищный инстинкт

Глава хмыкнул и плавно развернулся. Он был в одних шелковых домашних брюках. И, к моему удивлению, когда я практически вытащил вампира из кровати, находился там совершенно один.

– Странно себя ведешь. Обычно ты в решениях не сомневаешься и ничего не боишься, - сказал Кристофер.
– А ведь я могу твою Эфу позвать. Она вырвется из любого окружения, купит билет и сядет в дорожную карету. Днем уже будет с тобой. Хочешь?

Пройдя до валяющихся на полу подушек, я лег прямо на пол, смяв одну из них и положив под голову.

– Ты в курсе, Крис, что моя девушка возненавидела тебя за сам факт вопросов под подчинением? Вопросов, которые нужны были для расследования, чтобы она точно вспомнила увиденное, ни больше, ни меньше. Весь вечер Эфа не хотела разговаривать из-за того, что я не расквасил твою холеную физиономию. А теперь ты предлагаешь заставить ее с помощью вампирского управления выбить дверь родительского дома и бежать ко мне, меняя кареты? А знаешь, что будет потом? Ее папаша телепортирует дочку обратно. Так мы ее и будем перетягивать? Кто сильнее? Пока она не свернет всем нам шеи.

– Может?

– Может, - нехотя признал я, - но не будет. Горячая она, но добрая и любящая, моя заноза.

Кристофер лег в метре от меня, обложившись подушками и тоже начал рассматривать потолок спальни.

– Что горячая - в курсе. Вы на все Крыло эмоции расплескали, пришлось своих на этаж ниже спустить, пьяные были, чуть не ползали, - он согнул одну ногу в колене, упираясь в пол, а вторую закинул сверху и по-мальчишески ей закачал.
– Я ее не отпущу, сам понимаешь. Девушка - гарантия, что ты, зная уже о непричастности оборотней, не бросишь расследование.

Я спрятал усмешку.

– Недоверчивый ты, «партнер». Но у меня там свой интерес остался. Разве не помнишь, как убийцы бессознательным телом оборотня по Барну елозили? Эти ублюдки где-то держат или даже убивают моих подопечных. Так что я отправлюсь к Красным. А к Эфе с известием Кин-Кин пошлю. Сообщу, что свою работу с амулетом Филиппа выполнила, может отчет писать. Пока я расследование завершу и к ней приеду, ты контроль снимешь.

– А самому сейчас съездить и забрать?

– Бросить все, ворваться, поругаться с ее родителями, подтвердить их мнение, что новый знакомый дочку портит и совсем ей не пара? Лучше дать им время поговорить, Эфа как раз с родителями разберется, отдохнет немного.

– Вижу-ты сам себя уговариваешь. Оставляешь ее в безопасности?

Была у Кристофера дурная привычка задавать вроде уважительные вопросы, но с двойным дном.

– Не оставляю. Но в безопасности. У нее есть удивительная способность оказываться в эпицентре событий, причем опасных, и обязательно - без меня. Одно приключение с твоей кровью говорит о многом. Мой волк начал беспокоиться, капризничать, о работе почти не думает. Ладно, хватит о моей девушке. Скажи лучше, как к Красным в Кемпорт без подозрений проникнуть? По словам Кин-Кин - он недалеко от Барнвилля, но и город, и замок покрупнее.

Вампир гибко повернулся, подперев рукой голову и внимательно на меня уставившись.

– Кемпорт? Там скоро Бои без правил начнутся. Красные очередное шоу «Всех убью

– один останусь» устроят. Проникнуть в Кемпорт сейчас легко, на эти Бои наши со всего побережья съезжаются. У меня даже приглашение для белого есть. Вампира.

Я не отреагировал. Глава явно что-то задумал, но как правильно подать - не знал. В словесных баталиях он был еще не силен, слишком быстро взлетел, не набрал опыта.

В ответ на мое ленивое молчание, вампир не выдержал:

– Если глотнешь моей ритуальной крови, тебя будут воспринимать как молодого вампира. Проникнешь зрителем на Красные Бои...

Волк внутри зарычал и потребовал немедленно напоить наглеца его собственным предложением.

– Не интересует, - равнодушно закидывая руки за голову ответил я.

– Ты же примарх, слугой не станешь. Что за принципы дурацкие?

Пожав плечами, я даже не стал отвечать. Мой волк, в отличие от нынешних ипостасей оборотней, был создан для войны с вампирами, и ненавидел их чистой, незамутненной, искренней ненавистью.

Кристофер подскочил и прошелся по комнате. За ним летел шлейф из слабого ветра и белесого тумана. Странно для белого, обычно они с ветром слабо работали.

– А если...
– вампир остановился, наклонил голову к плечу, ловя мой взгляд, - рунное клеймо? Временное, сойдет через неделю. А эффект тот же, будут воспринимать как молодого, только что из птенцов.

– Я тебе что, корова?

– Да что ж такое! Что за чванливость?!

– Это, уважаемый, называется гордостью. Я на сделки с совестью не иду, стар для самообманов.

– Ладно, - он сел рядом, скрестив ноги, - могу поцарапать.

– Поцарапать?
– удивился я.
– Никогда о таком не слышал. Да и заживет на мне в минуты.

– Я могу особенным образом поцарапать, у тебя же, в отличие от остальных есть старые шрамы от когтей вампиров? Если пройтись по ним - пахнуть будешь. Все заживет после оборота, только шрамы как были и останутся, так что держи себя в руках. За это время осмотришь замок в Кемпорте. Найдешь доказательства - вызовешь меня, партнер, дам тебе свисток и мелкую почтовую зверушку для вызова.

Я задумался. А вот это предложение интересное, и волк вроде бы не против, он этими шрамами гордится как медалями.

– Только учти, - сказал я, тоже присаживаясь и расстегивая сорочку.
– Обещаю, если обнаружу хоть одно побочное действие, специально или нечаянно - без разницы, я вернусь сюда и тебя убью. Из разочарования. Мы поняли друг друга.

Глава Белых улыбнулся уголком рта, ему тоже понравилось ощущение опасности, которое появилось в воздухе.

– Я ваших примархов почти всех недолюбливаю, ты знаешь. Зато тебя, Люшер, ценю и уважаю. Перестань угрожать, лучше смотри и восхищайся как я тебя фигурно разрисую. Я же белый, мне нужны восторги.

Он протянул руку и на кончиках длинных нервных пальцев выросли желтоватые тонкие когти, тут же окутавшиеся голубоватым свечением. Легким движением, с замахом, словно играючи, он резанул по самому крупному шраму на моей груди.

– Первый день запаха.

Царапина на толстом грубом шве порозовела и воспалилась, но не зажила мгновенно.

– Второй день. Третий день.

Три отметины точно по рубцам неприятно воняли.

Красуясь, Крис с щелчком втянул когти, но сияние, потемневшее до черного, по- прежнему оставалось на руках. Ох, скрывает что-то глава Белых, темнит. В договоренностях не юлит, но о себе чего-то не договаривает. Не слышал я никогда о возможностях подобных меток.