Хлад 4

Другое дело подготовленные бойцы с соответствующей реакцией и рефлексами. Они не думают, они действуют, подчиняясь инстинктам, заложенным на многочисленных тренировках и полученных на практике в результате личного опыта. Разум тоже может не поспевать за ускорившими бег событиями, но тело помнит, что делать и начинает действовать вне зависимости от сознания. Стрелять, бежать, искать укрытие и все остальное, лишь бы выжить.

За свою короткую жизнь я побывал во множестве переделках и мог дать фору любому обстрелянному ветерану в реакциях на действиях в экстремальной обстановке. Стоило появится первым признакам сработавших блокираторов, накрывших переулок вязкой тишиной, как разум уже просчитывал варианты, выбирая пути отхода, отметая лишнее и концентрируясь на главном.

Внешняя магия заблокирована, потоки в энергетическом фоне изменены, значит остаются только внутренние резервы, благо у меня их с запасом — буквально нескончаемый личный источник энергии.

Хлад. Он всегда со мной. Где-то глубоко внутри, неспешно колышется аморфной субстанцией. В любой момент готовый прийти на зов своего носителя, стоит лишь попросить.

Локальный прорыв чистой стихии? Это как минимум два вымороженных до состояния льда городских квартала. Если бы речь шла исключительно о нападающих, то ответ был бы очевиден. Но это Джакарта, плотно заселенные трущобы, сколько здесь проживает людей? Пять тысяч? Десять? Я понятия не имею, и поэтому колеблюсь. Устраивать бойню в таких масштабах, да еще с таким количеством жертв среди мирного населения все равно что нырять с головой в очередной круговорот безумия, откуда потом можно не выбраться.

Ведь Хлад не только помощник, он терпеливо ждет, пока разум носителя не поддаться влиянию, позволив управлять его действиями со стороны, делая то, что делает любая стихия — несет хаос и разрушение.

Становится безумцем я пока не планировал, поэтому вариант с масштабным ударом пришлось отмести. Не сейчас. И не здесь. И точно не в стычке с кучкой бойцов клана Грей. Кстати, чего это они вообще расхрабрились? Нападают так, будто уверены в быстрой победе.

Решили испытать удачу с Проклятым? Или не знали на кого нарвались? Шпион вполне мог не ведать подробностей. Или дело не в шпионе, это мог быть перехват переговоров об отправке группы за границу. Такое вражеский клан должен отслеживать.

В случайность не верилось, слишком грамотно подготовленная засада, наспех такое не делается.

И проклятые блокираторы. Подобные штуки не берут с собой на заурядные операции. Слишком накладно, и слишком опасно, есть риск потерять ценный ресурс. А любой боевой артефакт в войне это ресурс.

Все это мелькает с быстротой молнии. Мир на мгновение замирает, и вновь оживает, раскручиваясь в спираль.

Ниа отчаянно лягает боевика Саграси, пытаясь вырваться и спастись. Равнодушно отмечаю данный факт и обращаю внимание на затишье снаружи. Стрельба стихла, значит вперед пошли штурмовые группы.

Пленница в наручниках-блокираторах бросается на землю, перекатывается, избавляясь от крепкого хвата мужских рук, и попадает в зону прямого обстрела. Но снайпер медлит, значит заметил, что связана и будет прикрывать, как своего.

— Тебе повезло, — тихо шепчу одними губами, Ниа понимает, в глазах девчонки мрачный огонь, она знает, что за ней пришли, но пока не уверена, что сможет выбраться.

Воин Саграси допускает ошибку, пытаясь достать лежащую на земле пленницу, вытягивает руку вперед. Стрелку этого хватает с избытком. Следует выстрел. Звука все также нет, но рука дергается, получив пулю. И только через секунду становится понятно, насколько фатальный оказалось нанесенное выстрелом повреждение. Звучит крик.

— А-А-А-А!!! — боевик орет, потому что конечность не просто провисла, ее буквально разорвало в районе предплечья. Кисть и часть руки до локтя со смачным шлепком падают на землю. Бывалому ветерану оторвало выстрелом руку.

А снайпер хорош. Другой под таким углом мог и промазать. Впрочем, плевать. Я выбрасываю из головы и Ниа, и засевшего в отдалении стрелка, концентрируюсь, вытягивая из внутренних резервов немного энергии.

Рывок в противоположном направлении от выхода в переулок, где мертвой грудой искореженного металла застыла машина Саграси. Быстрый бег, ускориться до максимальных величин, не обращая на помехи внимание.

Позади резкий крик.

— Он уходит! Сюда!

Ах ты мелкая дрянь. Воспользовавшись, что боевик потерял сознание от болевого шока, Ниа завозилась на земле и принялась орать, привлекая внимание загонщиков.

Может вернуться и свернуть наглой сучке шею? Ладно, пусть живет.

Выход из переулка, улицы, наполненные народом. С этой стороны туземцы еще не поняли, что происходит. На меня таращатся удивленные глаза. Отталкиваю и бегу дальше.

Еще больше ускориться, проскользнуть сквозь цепь оцепления, пока она не стала сплошной.

Поздно. Наперерез бросается мужик в одежде местных, но с типичным европеоидным лицом, плечо оттягивает ремень с коротким пистолет-пулеметом. Оперативник под прикрытием, оставленный контролировать обстановку на прилегающей улице.

Я не останавливаюсь. Боевик вскидывает оружие. Черное дуло нацеливается прямо в грудь. Прямо на ходу качаю маятник, взгляд стрелка на долю секунды рыскает в сторону, но этого хватает для заключительного рывка.

Он не стреляет, просто не успевает. Резкий удар под дых. Из рта с шумным выдохом вырывается воздух, тело складывается пополам. Продолжаю связку и бью коленом в лицо, с такой силой, что сминаю в кровавое месиво. Это не просто удар, это удар, усиленный магией. Оперативника опрокидывает назад, хрящи носа вбиты в голову, челюсть сломана, выбиты зубы. Как минимум три месяца в больничке. Либо услуги очень дорогого целителя.

Ни замирая ни на секунду, перескакиваю капот древней развалюхи, оставленной у лавки с фруктами. Смугложий хозяин что-то возмущенно орет. Неважно.

Новый рывок и новое ускорение. Сквозь оживленную толпу, стараясь выбраться на оперативный простор за границы действия блокирующих артефактов.

Еще один боевик Греев попадается на повороте, вынырнул из-за угла, словно пробка из-под шампанского. Встреча оказалась для обоих сюрпризом, но я уже в боевом трансе, так что реагирую первым.

Кулак выбрасывается вперед. Удар выходит смазанным, противник демонстрирует неплохую реакцию и дергает головой назад. Тут же пинаю его по колену, перехватываю руку с вытащенным из кобуры пистолетом и как на тренировках пробиваю в гортань четко отработанным движением кистью, сложенной в копье.

Хрип. Кадык смят в кисель. Глаза боевика заволакивает пелена приближающейся смерти. После таких ударов не выживают.

Отталкиваю мертвеца в сторону, не обращая внимания, как он становится на колени, держась за горло. Многочисленные свидетели короткой стычки из числа туземцев, как ни странно реагируют спокойно на «драку» между парочкой белых. Им плевать, только на лицах легкий интерес от происходящего.

И снова рывок и опять ускоренный бег, на этот раз резко свернув в сторону. Должно же когда-нибудь это проклятое блокирующее поле исчезнуть.

Сердце стучит как сумасшедшее, по венам жидким азотом разливается пропитанная Хладом кровь, мышцы не чувствуют усталости, сейчас их подгоняет магия, наполняя небывалой для обычного человеческого организма силой.

В отдаленно слышатся выстрелы. Они быстро приближаются, грохот уже на соседних улицах и чуть дальше. Выжившие Саграси вступают в бой с давним недругом, без стеснения используя автоматическое оружие.