Хлад 4

И они умирают. Все трое. Сразу.

Никаких шумных эффектов, никаких взрывов и криков. Никакой стрельбы. Улицу окутывает мертвая тишина в мгновение ока.

Три тела падают на землю истуканами. Жизненная энергия человеческих тел выпита жадным до тепла Хладом. Он проявляется на долю секунды, но этого хватает, чтобы дотянуться до всех троих, убив в мгновения ока. И тут же вернуться обратно, порывом холодного ветра мелькнув в воздухе.

Я спокойным шагом подхожу к мертвецам.

Ниа лежит на земле неловко подвернув ногу. Остекленевший взгляд смотрит в бездонное синее небо Джакарты. Прикрывающие ее бойцы безвольными куклами валяются рядом.

Я отдаю символический салют погибшей девчонке, мое знакомство с ней оказалось недолгим. Разворачиваюсь, окидывая равнодушным взглядом безлюдную улицу. Пространственная магия вновь заработала, а значит пора уходить.

Глава 18

18.

Территория Канады.

Район Великих Озер.

15:30 по местному времени.

Вдох. Выдох.

Сердце работает мощно, ритмично. По венам разгоняется кровь. Без химии, искусственных стимуляторов или магии. Только чистая старая кровь без обмана. Мышцы напряжены, и уже немного устали. Но это приятная усталость хорошо тренированного тела, когда есть осознание, что любые достижения твои и только твои, и не зависят от посторонней помощи. Например Хлада.

Вдох. Выдох.

Что может быть лучше пробежки по пересеченной местности в глухих канадских лесах? Ни о чем не заботясь, не думая, не переживая, выбросив лишние мысли из головы, мимо деревьев и кустарников, по твердой дорожке в удобных кроссовках.

Вдох. Выдох.

Воздух холодный, немного сырой, температура низкая, но недостаточно для адепта стихий. На мне обычный тренировочный костюм из тех, что продают в магазине. Никакой армейской формы, ни одежды, что так любят наемники, обычный спортивный костюм. И это тоже влияет на самочувствие, позволяя отрешится от дел. Сделать вид, что внешнего мира с его проблемами и заботами не существует. Есть только лес, едва заметная дорожка, похожая на заброшенную звериную тропу, и ты, бегущий по ней, вдыхая и выдыхая.

Вдох. Выдох.

После Джакарты понадобилась короткая передышка, поэтому вместо возвращения в бразильские джунгли, неожиданно для всех, включая себя, я отправился в старое убежище в уединенных канадских лесах. Подальше от цивилизации и от всего, что ее окружает. Слишком много произошло за последнее время. Нужна пауза оглядеться, чтобы понять куда ведет выбранный путь. Ведь если сломя голову нестись вперед, то можно не заметить, что остается по сторонам.

Вдох. Выдох.

Руки двигаются в такт размеренному дыханию. Ноги перебирают быстро, сами зная куда ступить, чтобы не зацепиться за кочку или выглядывающий из-под земли толстый корень. Разум свободен, тело знает, что делать, освобождая сознание. Но даже здесь в лесной глуши на пробежке контроль не теряется, и поэтому фактор, вносящий дисгармонию в окружающий мир, воспринимается подобное резкому, как ледяная игла уколу.

Вдох. Выдох.

В этот раз помехой стал медведь. Его еще не видно, но подсознание уже отметило присутствие впереди, предупреждая разум, параллельно предлагая несколько сценариев поведения. Сворачивать не хотелось. Старая заброшенная звериная тропа оказалась не такой старой и не столь заброшенной, но слишком удобной для пересеченного бега. Поэтому…

Вдох. Выдох.

Прямо на бегу повел рукой. Из воздуха зародились снежинки, свернулись в круговерть, вертясь вокруг кисти и формируясь в веретено. Два удара сердца — и веретено превращается в кинжал с извилистым лезвием из странного бело-льдистого материала.

Медведь появился из-за стволов деревьев, встал на задние лапы, вытягивая морду с открытой пастью. Раздался громкий рев. Хозяин леса протестовал против вторжения двуногого пришельца в свои владения.

Я неспешно сбавил бег, пока полностью не остановился, разглядывая четырехлапого красавца.

Морда здоровая, сам мощный, шкура черно-бурого окраса лоснится, а значит питается хорошо, следовательно сильный и быстрый. От такого не убежать, только аппетит раззадоришь.

Долгие пять секунд мы с медведем оценивающе разглядывали друг друга. Затем огромная туша слегка качнулась вперед словно собираясь броситься на дерзкого человечишку.

Не знаю, так ли это было на самом деле, или мишка проста хотел удержать равновесие, или же собирался встать на четыре лапы и отойти, в любом случае, реакция с моей стороны последовала немедленная. Я метнул кинжал быстро и резко из неудобного положения снизу, но это не повлияло на точность броска. Льдисто-белая молния мелькнула и пронзила насквозь толстый ствол, рядом с мордой медведя.

Брызнули щепки. В мягкую шершавую поверхность медвежьего носа вонзились деревянные щепки. Мишка обиженно взревел, огромные лапы принялись тереть морду. Я не двигался, оценивая бросок. Убивать не хотел, но был готов это сделать, если зверь не поймет намека.

Из пасти медведя вырвался рык, огромная туша дернулась вперед наказать обидчика, но тут же резко остановилась. Вокруг моей ладони вновь зарождалась белое облачко, сквозь которое проступали хищные очертания нового клинка.

Долгую секунду огромный лесной хищник, способный легко заломать человека гораздо большей комплекций, чем я, стол на четырех лапах и смотрел на меня. На секунду даже показалось, что в черных глазах мелькнуло понимания, что следующий шаг принесет смерть.

Затем мишка отступил. Неохотно, то и дело оборачиваясь, мотая мордой из стороны в сторону, в попытке избавиться от засевших в носе болезненных заноз, но двигаясь в противоположном от меня направлении.

Сообразительный. Даже удивительно, что соотнес появление непонятной белой штуки и собственную боль. Правильно говорят, что иной раз звери бывают умнее людей.

Силуэт медведя косолапя бежал боком, пока наконец не пропал среди деревьев. Стало тихо. Так и не превратившись в еще один кинжал белое облачко вокруг моей ладони растаяло.

— Беги-беги, ищи себе других туристов на завтрак, — напутствовал я, окончательно скрывавшего медведя.

И рассмеялся. Короткое приключение, как ни странно, взбодрило. Сомнительно конечно, что действительно угрожала опасность, но всегда есть место случаю.

Дальше пробежка прошла без происшествий. Тропа привела к хижине на берегу озера. Из почерневших от времени бревен, но достаточно крепкий дом стоял уже не один десяток лет, являясь частью собственности огромного лесного массива. По документам земля принадлежала одной из корпоративных структур, в свою очередь входящих в состав некого концерна. Цепочка продолжалась еще долго, в конце теряясь в одной из оффшорных зон Латинской Америки. И никто не знал, кому на самом деле принадлежит собственность.