Хочу проснуться, когда все закончится

– Но у тебя же отпуск!
– напомнил Саймон.

– Я хочу выйти на работу до его окончания, - не сдавался я.

– А ты никуда не ездил отдыхать?
– удивилась Мелинда.

– Нет, не до этого было.

– У Дэна была операция по удалению памяти, - выпалил Саймон, за что я тут же захотел его убить.

Мелинда испуганно посмотрела на Сару. Все вздрогнули, когда она неожиданно бросила вилку на тарелку, заставив всех, кто был в зале, обратить на нас внимание.

Впервые за весь вечер она на меня посмотрела. Долгим безумным взглядом распяла меня на стене, что была за моей спиной. Я тут же подумал, что уж лучше бы она и дальше продолжала вести себя, как примерный социофоб.

– Я в туалет, - сказала она и резко встала, чуть не опрокинув тяжелый с резной спинкой в старинном стиле стул.

Несколько секунд, мы молча смотрели ей вслед, пока она не скрылась за дверью.

– Что это с ней?
– Саймон растерянно посмотрел на Мелинду. Она тяжело вздохнула, будто специально затягивала с ответом.

– Если бы я только знала про Дэна и его операцию, я бы заранее вас предупредила не говорить при ней об этом.

– Почему?
– спросил я, и напрягся.

– Она недавно вступило в общество тех, кто против операции...

Мы с Саймоном переглянулись.

– Круто...
– я сделал большой глоток вина.

– Дэн, извини, я не знал, что так получится, - виновато сказал Саймон.

– Да кто ж знал...

– Но ведь Дэн абсолютно нормальный, она же видит это, - Саймон снова заговорил с Мелиндой.

– Я не знаю подробностей, но в их обществе считается, что человек, сделавший операцию, становится опасным для общества, - сказала она.

– Но ведь этому нет ни одного доказательства!
– возразил Саймон.
– А вот хороших примеров достаточно.

– Они утверждают, что есть. Но предоставить отказываются.

– Тогда о чем тут можно говорить! Нет у них никаких доказательств. Просто кучка зомбированных идиотов не знает, чем себя занять.

– Сайм, она моя подруга!

– Прости. Но Дэн тоже мой друг. И после операции он ни разу не дал повода усомниться в его адекватности.

– Я понимаю, но с Сарой спорить бесполезно.

Находясь в самом центре этого спора, я чувствовал себя так, будто меня разрывают на куски. Вечер был окончательно испорчен. Неспроста так не хотелось идти на эту встречу. Надо было все-таки притвориться больным.

Через десять минут Сара вернулась, и уже спокойно заняла свое место. Мы бросили на нее недолгие осторожные взгляды, стараясь не выдать овладевшей нами напряженности.

Она снова надела маску безразличия и глубокой опустошенности. Мне даже показалось, что того взгляда, которым она чуть меня не убила, никогда и не было.

Весь оставшийся вечер разговоры не складывались. Все были заняты тем, что упорно делали вид, будто ничего необычного не произошло. Я все больше старался молчать, потому как чувствовал и слышал неестественность своей речи, которая выдавала мое волнение и некое опасение быть высмеянным. Когда через полчаса Саймон попросил счет, возражать никто не стал. Рассчитавшись, мы вышли из ресторана и, молча пошли к машине, держась друг от друга на небольшом расстоянии.

Почувствовав, как резко похолодало, я приподнял воротник и положил руки в карманы куртки. При каждом выдохе я рассматривал образовавшееся передо мной плотное облако, быстро растворяющееся в воздухе. Небо скрыли большие черные тучи. Как тяжелый свинцовый пласт они нависли над землей, и казалось, вот-вот обрушаться непрерывным дождем.

Эта тяжесть передалась и мне. Внутри поселилось чувство какой-то безвыходности и безнадежности.

Сейчас во взгляде Сары я заметил презрение и отвращение ко мне, будто я один из тех малолетних убийц и насильников, которых она каждый день пыталась перевоспитать.

Я почувствовал себя изгоем, больным какой-то неизлечимой и заразной болезнью, или человеком, совершившим преступление, но свободно разгуливающим по улице, избежав наказания.

Впервые я поймал себя на мысли, что боюсь, вдруг кто-то еще узнает об операции. Впервые мне хотелось стать таким как все, стать серой массой, в лицах которой я ежедневно видел боль и переливающиеся всеми возможными цветами и оттенками разочарование.

Впервые я почувствовал вину, и подумал, что делаю что-то не так.

Впервые я стыдился самого себя...

Первой мы отвезли домой Сару. Как только она вышла из машины, я смог, наконец-то, вздохнуть полной грудью. Висевшее в воздухе напряжение обрушилось, как прогнивший потолок. Саймон даже прибавил громкость на радио, пытаясь заглушить тишину между нами.

Когда же мы остались в машине вдвоем, я смог полностью расслабиться.

– Сайм, я надеюсь, эта ситуация никак не повлияла на ваши отношения с Мелиндой?

– Я тоже надеюсь. Она девушка умная и, думаю, сделает правильные выводы. И, в конце концов, именно я виноват, что так вышло. Если бы не ляпнул про операцию, может, вечер закончился бы иначе.

– Ты же не знал, что эта Сара одна из тех ненормальных с манией преследования и навязчивыми идеями. Их, похоже, в этом обществе зомбируют. Ты видел ее взгляд, от которого хочется самозакопаться, без шуток?

– Ну, ты скажешь, Дэн, - рассмеялся Саймон.
– А вообще ты прав - жуткое зрелище. Жаль, что у нее не все дома. Так-то она ничего даже.

– Это как у охотников - отвлекающий маневр, - рассмеялись мы в один голос.

Когда машина подъехала к дому, с неба посыпались мелкие капли дождя, размывая вид из окна.

– Ладно, друг, созвонимся, - сказал Саймон.

– Конечно. Я, наверное, завтра выйду на работу. Надоело слоняться без дела.

– Может, это и правильно. Отвлечешься от ненужных мыслей.

Оказавшись дома, я сразу же почувствовал чудовищную усталость и желание быстрее уснуть, чтобы не прокручивать в голове сегодняшний вечер, называя себя неудачником.

Но, закрывая глаза, я видел лицо Сары. Снова открывал - видел пустоту, сожалея, что нельзя спать с открытыми глазами. Это бы меня сейчас устроило гораздо больше, чем преследование Сары, которое, к счастью, постепенно развеялось в темноте ночи, теряя четкость и красочность дня.

IX ГЛАВА

"Я - идиот!" - первое, что подумал я, открыв утром глаза. Забыл вчера поставить будильник.

Протягивая руку к мобильнику, я очень надеялся, что часы показывают не девять утра, когда я должен быть на работе, как планировал накануне.

5:15. Я облегченно вздохнул. Но уже через полчаса злился на себя, что не могу уснуть. А выспаться бы не помешало: появиться на работе, где после операции меня еще никто не видел, хотелось в хорошем настроении.