Ход коня

– Есть свежее печенье, – сказала бабушка. – Угощайся. Будешь пить кофе или сок? – Она кивнула в сторону стола, на котором был накрыт кофе.

– Сок, пожалуйста, – ответила Натали. – И немного печенья.

Бабушка взяла себе кофе, налила Натали сока и стала смотреть, как та выбирает печенье. Когда Натали тоже села, бабушка дала ей откусить пару раз, прежде чем начала рассказывать.

– Дед Новы Бальцар в молодости изучал греческую философию и, как я уже говорила, увлекся эпикурейством. Это древнее учение, где подчеркивается важность душевного спокойствия.

– Душевного спокойствия, – повторила Натали, как будто пробуя на язык эти слова. В них чувствовался привкус взрослой, самостоятельной жизни. И Натали нравилось, что бабушка взяла с ней именно такой тон. Хотя сама тема и не показалась Натали особенно веселой.

– В эпикурействе самое главное – достичь атараксии, то есть душевного и телесного покоя, избавляющего человека даже от страха смерти. Другая цель эпикурейства – победа над болью.

Натали сделала глоток сока. Это был хороший клубничный сок, на вкус почти домашний.

– Есть четыре краеугольных камня эпикурейства, – продолжала бабушка. – Их можно рассматривать как четыре правила, которым человек должен следовать, если хочет добиться того, что мы считаем целью жизни. То есть достичь душевного спокойствия и счастья. Мы считаем, что для этого следует прежде всего избегать вещей, вызывающих тревогу. Например, политики. Жить лучше в спокойной обстановке, среди друзей. Как мы здесь, к примеру. С другой стороны, нужно стремиться к тому, что приносит радость. Не кратковременное удовольствие, а ведет к устойчивому, продолжительному состоянию счастья. Четвертый краеугольный камень эпикурейства одновременно самый простой и самый трудный. Мы полагаем высшим благом отсутствие боли.

– Отсутствие боли, – растерянно повторила Натали. – Так вот почему… резинка? Разве тебе не больно?

Бабушка кивнула. После чего оттянула резинку на запястье и отпустила, как в прошлый раз. Она вздрогнула, когда резинка ударила ее по руке. Но Натали тут же заметила легкую улыбку в уголках губ бабушки.

– Это больно, – ответила бабушка Инес. – На какую-то секундочку. Иногда приходится подвергать себя тому, с чем хочешь свыкнуться. Чувство боли выполняет важную функцию в нашей жизни. С моей стороны было бы самонадеянным утверждать, что я уже достигла высшего блага.

Натали кивнула. Она не поняла и половины того, что сказала бабушка, но ей почему-то хотелось, чтобы этот разговор никогда не заканчивался. Бабушка была такая красивая… Ее теплый голос обволакивал, как этот сад с его запахами и звуками. А сахарное печенье так и таяло на языке. И вокруг Натали улыбались открытые, дружелюбные лица.

И никто, абсолютно никто за ней не следил.

Наверное, появление папы было вопросом времени, но до тех пор Натали хотела наслаждаться каждой секундой.

– Бабушка, – робко начала Натали, – можно я здесь… только до завтра?

Бабушка смотрела на нее полными любви голубыми глазами. В лучах солнца ее светлые волосы светились, образуя ореол вокруг головы.

Она кивнула:

– Я подумаю, что можно сделать. В любом случае сегодня вечером ты предоставлена сама себе. Мы с Новой будем на телевидении.

* * *

Про себя Мина отметила, что Педер не тот, что раньше. Усталый, он сидел за столом, обхватив руками голову, и вспоминал время, когда тройняшки были новорожденными. Потом вытащил и со свистящим звуком открыл банку «Нокко», как это часто делал раньше. Как бы в доказательство того, что он – прежний Педер.

Рубен и Адам стояли, прислонившись к стене, и тоже выглядели усталыми. Адреналин после дневного рейда в квартиру Ленор Сильвер стремительно истощался. Вопрос Ленор был снят с повестки дня. Теперь ею и найденным ребенком занималось другое подразделение, в то время как группа Юлии снова сосредоточилась на поисках Оссиана.

На столе – завернутая в бумагу стопка бутербродов. Плохая замена полноценному ужину, но никто не выглядел особенно голодным.

Круги под глазами Юлии стали почти черными, и Мина догадывалась, что дело не только в работе, учитывая то, с каким упорством Юлия игнорировала сообщения, снова и снова появляющиеся на экране ее телефона. Она отключила звук, но не уведомления. Мина заметила, что сообщения приходят от одного человека, которого Юлия называла «чертовым недотепой».

Единственным, кто не выглядел изможденным, был Кристер. Он походил скорее на грозовую тучу и почти лихорадочно жевал бутерброд. Боссе у его ног с тоской глядел на хозяина.

– Итак, подведем итоги, – объявила Юлия. – Начну с того, что в последние дни все вы очень хорошо поработали. Сделали всё, что было должно, и даже больше. Я имею в виду похищенную девочку.

– Мы знаем, кто она? – спросил Адам, распрямляя спину.

– Нет пока. – Педер широко зевнул. – Коллеги изучают заявления о пропаже детей, поступившие за последние два месяца, в Стокгольме и по всей Швеции. Послан запрос в Интерпол. Может, девочку похитили за границей. Ее найдут, это вопрос времени. У Ленор нет шансов.

– Чертова ведьма, – выругался Кристер и вытер рот.

Боссе коротко гавкнул, выразив тем самым согласие с хозяином.

– Так что у тебя, Рубен, с Ленорой? – спросила Юлия.

Рубен как будто хотел ухмыльнуться, но передумал. Вне сомнения, для него день тоже выдался долгим.

– К сожалению, мы ни на йоту не продвинулись в поисках Оссиана, – сказала Юлия. – Его похитительница неуловима.

– Это никуда не годится. – Педер поставил на стол банку из-под энергетического напитка. Он действительно как будто оживился и заговорил быстрее, чем раньше: – Завтра суббота. Прошло три дня. Если с ним действительно всё как с Лилли…

Ему незачем было заканчивать фразу. Мина уже поняла его, остальные коллеги тоже. Если всё как с Лилли, Оссиана завтра найдут мертвым. Чтобы этого не случилось, им, полицейским, нужно что-то предпринять. Вопрос, что.

Мина достала бутылочку спиртового геля и протерла руки. Не потому, что возникла такая необходимость, просто нужно было что-то сделать. Что угодно.

– Как я уже говорила, – сказала Юлия, – нет ничего, что указывало бы, что эти случаи как-то между собой связаны. Наверняка мы имеем дело с другим преступником. При этом, конечно, существует хотя бы теоретическая вероятность того, что он позаимствует сценарий убийства, произошедшего прошлым летом. Ничего нельзя исключать. Поэтому я согласна с тобой, Педер. Это совершенно невозможно. Я только не представляю, что делать.

Мина вспомнила Винсента. Интересно, как повлияло бы его участие на ход расследования? Смог бы он им помочь? Нет, наверное. На этот раз не на чем основывать психологический профиль и никакой связи с иллюзионистскими трюками, не говоря о скрытых запутанных закономерностях, которые нужно обнаружить. Всего-навсего похищенный ребенок. И ни малейшего намека на то, как его спасти.

– Мы всё еще рассчитываем на помощь общественности, – продолжала Юлия. – Обычно это срабатывает. Но на сегодня вы сделали всё, что могли. В отделении есть кому принимать звонки и письма, поступающие не только днем, но и ночью. Даже если на сегодняшний день поток заметно сократился, мы, конечно, всё отслеживаем. Сара останется на дежурстве и будет поддерживать постоянный контакт со мной. Отправляйтесь по домам и постарайтесь немного поспать.