Холодная, хрупкая, нежная

– Ну тихо,тихо, что ты так перепугалась? – в голосе оборотня звучало искреннее недоумение, мужчина оттеснил Виту и подхватил меня под локти, буквально удерживая на весу. – Ну подумаешь, пара балбесов познакомиться решила. Тёть Дань, что эти идиоты сделали?!

– Да ничего не сделали, когда бы они успели! – растерянно отозвалась та.

– Он сзади вoзник! Внезапно! И Ами за волосы схватил! – возмутилась Вита.

– Ну прям уж и схватил, едва погладил!..
– с ещё большим недоумением возразила Дарёна.

– Так, хватит посреди коридора торчать. Простите, луноликая, но других вариантов я не вижу, - ворчливо сообщил Миродар и подхватил меня на руки. – Пойдём.

И снова я не смогла бы воспротивиться, даже если бы хoтела.

Мелкая дрожь от коленей поднялась вверх, обняла всё тело холодом, перехватила горло, не позволяя даже толком дышать. А в следующее мгновение я вдруг удивительно остро, всем телом ощутила, что оборотень очень тёплый, почти горячий,и, в отличие от толстой куртки, через полотняную рубашку это очень хорошо чувствуется. И еще поняла, что меня совсем не возмущает, что он несёт меня на руках, хотя вроде бы должно. Даже наоборот, почему-то спокойно,и страх потихоньку отступает,и даже слёзы больше не душат.

По-прежнему жмурясь, я отняла руки от лица и крепко вцепилась в плотную, грубую ткань рубашки на груди мужчины. Прижалась лбом к его шее, чтобы точно не мог

видеть моего лица,и сделала глубокий вдох, пытаясь успокоить стучащее в горле сердце. Стало ещё немного легче.

Я даже сумела начать связно мыслить и объяснить себе, почему прикосновения Миродара вызывают совсем другие чувства, нежели близость того незнакомца и остальных оборотней. Похоже, я просто успела привыкнуть к княжичу и поверить, что он не причинит вреда. Он это доказал ещё тогда, на корабле, когда не позволил наёмнику даже прикоснуться к Вите. И теперь тоже…

Сейчас, когда первый инстинктивный страх отступил, я готова была признать: скорее всего,те трое не представляли серьёзной опасности. Наверное , если бы их действительно стоило бояться, Дарёна разговаривала совсем иначе. Вот только одно дело – понять умом, но совсем иное – пересилить страх.

Пока добрались до комнаты, я сумела достаточно взять себя в руки, и теперь страх сменился жгучим чувством стыда и неловкости,так что последнюю часть пути я пыталась сочинить, как именно буду извиняться – и перед Миродаром,и перед Дарёной, и, конечно, перед Витой, которая наверняка испугалась не только оборотней, но еще и за меня потом.

В комнате Подпалый аккуратно опустил меня на стул, и я даже успела своевременно разжать руки, что бы не усугублять неловкость. И открыла глаза, хотя так и не сумела поднять взгляд на мужчину.

– Насколько я вижу, вам уже легче?
– спокойно, без иронии спросил Миродар,и я слабо кивнула.

– Да, благодарю… – Но выдать заготовленные извинения не успела, потому что волк тут же обратился к оборотнице:

– Дарён, можешь принести девушкам что-нибудь для успокоения?

– Да, конечно. Сейчас мохву заварю и сладенького чего- нибудь прихвачу. – Она спешно вышла, так что на вопрос опустившейся в соседнее кресло Виты, что это за мохва,

отвечать пришлось Миродару.

– Напиток вроде травяного чая. Травы на Жемчужине нет, зато мхи растут самые разные. Коль уж вам полегчало, может, объясните, что именно произошло? И почему?

– Для начала я должна извиниться, – поспешила ответить, пока не высказалась более откровенная и несдержанная Вита. Заставила себя выпрямиться, поднять взгляд на собеседника. Миродар стоял у входа, спиной привалившись к стене и скрестив на груди руки. Смотрел испытующе, с интересом и без осуждения, и это приободрило.

– Я не хотела никого обременять и постараюсь впредь лучше себя контролировать…

– Вам не за что извиняться, – возразил, нахмурившись, мужчина. – Может быть, у вас принято иначе, но здесь вина лежит скорее на нас, потому что мы это допустили. И впредь не вам надо... совершенствовать самоконтроль, а нам оберегать вас от подобного. Поэтому я повторяю свой вопрос: что именно вaс напугало?

Я беспомощно оглянулась на Виту, но та ответила мне не менее потерянным взглядом. Всё верно, она ведь не знает, что можно говорить, а что – нет, что бы случайно не проболтаться о важном.

– Я живу очень уединённо, мой круг общения невелик и почти не меняется. Не менялся… Поэтому мне сложно спокойно реагировать на пoявление рядом и прикосновения посторонних. сли подобное происходит, как сейчас, неожиданно, это... пугает, - призналась нехотя, опять опустив взгляд. – Обычно не столь сильно, но тут…

– Наложилось на то, что оборотней вы в принципе боитесь? – прямо спросил мужчина, когда я замешкалась с продолжением.

– Да, – коротко кивнула, с трудом борясь с новой волной стыда.

Тяжело и унизительно сознаваться в своих слабостях, особенно – посторонним. Особенно мне, у которой их и так слишком много. Но – Миродар действительно имел право

знать, и , если для него знание важнее извинений – его право. В конце концов, может быть, он прав и с его помощью удастся избежать новых столкновений.

– Но на корабле вы держались более чем достойно, даже при появлении наёмников,и моей руки коснулись, – мужчина удивлённо вскинул брови.

– Наёмники не возникали внезапно за спиной. И вы не хватали меня за руку, а вежливо предложили ладонь, это совсем другое, - пояснила я очевидное.

– Понятно. почему вы не смогли покинуть корабль?

– Это не имеет значения, – процедила я.
– Мы же не собираемся никуда лететь в ближайшем будущем?

– Нет, но лучше бы мне заранее знать, что именно может вас задеть,чтoбы уберечь от этого.

– Что угодно! – не выдержав, зло вскинулась я.
– Например, вы сейчас. К чему этот унизительный допрос? Я уже извинилась, если этого мало…

– Ами! – Вита подскочила о мне, поймала ладонь, второй рукой обняла голову, укрывая широким рукавом, словно птица крылом.
– Прекратите! Зачем вы это делаете?!

Я опять позволила себе зажмуриться и снова постаралась расслабиться. Токи магии родного, знакомого существа немало этому способствовали.

– сли бы я ещё понимал, что именно – это, – голос мужчины прозвучал до крайности растерянно.
– Если я вас чем-то обидел

– то невольно, и прошу прощения. Просто мой долг – оберегать вас, и утoчнить, от чего именно, мне представляется вполне разумным и логичным. Разве нет?