Холодная, хрупкая, нежная
Шрифт:
Печальная ирония : в одиночестве я не выживу, потому что не сумею о себе позабoтиться, но любое общество в конце концов начинает тяготить, даже близкие и хорошо знакомые существа. Насколько помню, так было всегда,и уже не узнать, в чём причина: мой характер и дар требуют одиночества или ограниченный круг общения выработал привычку. Я больше склонялась к первому варианту, потому что… У Виты-тo такая привычка не выработалась, а она со мной с самого детства.
Переодевшись ко сну, я с огромным облегчением забралась под лёгкое, пушистое одеяло и откинулась на подушку, после чего рассеянно уставилась в потолок, намереваясь обдумать всё произошедшее за этот долгий и трудный
Миродар Подпалый
– Веритэль, можно зайти на пару слов?
– окликнул я девушку, которая уже собиралась шагнуть в свою комнату.
– Что стряслось?
– обернулась Дарёна.
– Ничего, просто хочу кое-что уточнить, - отмахнулся от вопроса.
Тётя пренебрежительно фыркнула, сверкнула глазами, но воспитывать меня, к счастью, не стала и даже спокойно оставила наедине с эльфийкой. Та несколько секунд мерила меня растерянным взглядом, но потом опомнилась и неуверенно кивнула.
Когда мы прошли в комнату, женщина замерла посреди помещения, следя за мной напряжённо, с вопросом в глазах – как будто готовилась принять бой.
– Чего вы хотели?
– Спросить кое-что о её высочестве, – ответил, жестом предложив сесть. Спорить она не стала , и мы устроились на высоких стульях через стол.
– Я не желаю обсуждать её за глаза, это низко, – нахмурилась эльфийка.
– Ничего такого, что может быть неприлично или вредно для неё, одна маленькая странность, - возразил я.
– Я могу спросить и у неё, но… вряд ли её это обрадует, правда?
– А вот это уже подлo! – задиристо возразила Веритэль.
– Вы же видели, какая она уязвимая!
– Вы очень к ней привязаны, – заметил задумчиво.
– Но не родственники. Полагаю, просто давно знакомы. Выросли вместе?
– Да. И что из этого? Если вы намерены шантажировать меня или её,то…
– Не говорите глупостей, – оборвал я, недовольно поморщившись . – Если бы мы до такой степени не считались с методами, то куда проще было сразу надавить на вас или на неё и получить исчерпывающие ответы на вопросы. Почему-то мне кажется, что ни вы, ни она не умеете терпеть боль. Я уж не говорю о том, что есть ещё ваши сородичи с корабля, о судьбе которых вы всё равно не узнаете.
– Они по–прежнему живы?
– спросила девушка
насторожённо, но – без явного удивления.
– Живы, - кивнул спокойно.
– Но находятся сейчас не здесь, далеко. Чтобы не было соблазна попытаться сбежать.
– Почему я должна вам верить?
– вновь упёрлась она.
– Потому что я с вами разговариваю? – предположил насмешливо.
– Бросьте, Веритэль, вы прекрасно понимаете, что я прав. И что мы действительно не хотим ничего плохого.
Согласитесь, было множество возможностей причинить вред вам обеим.
том, что чутьё решительно возражало против такого развития событий – необъяснимо, но категорично, - я говорить, конечно, не стал. «По-хорошему» – это не значит, что нужно позволять сесть себе на шею. Пусть лучше считает всё это жестом доброй вoли.
– Ладно.
Давайте свои вопросы. Только я не обещаю ответить, - ворчливо согласилась она.– Ну на первый вы так и не ответили. У вас очень странные отношения с её высочеством – не то дружеские, не то госпожи и служанки. Как так получилось?
– Я сирота, - вздохнула Вита.
– Такое очень редко, но случается. Я жила при храме, со жрицами. Мне там нравилось, я тоже должна была стать одной из них. Но потом оказалoсь, что мой путь – рядом с ми. Поначалу было просто любопытно, а потом… Ами невозможно не полюбить, находясь с ней достаточно долго. Я не служу, я помогаю.
– Похоже, ей в этом смысле очень повезло, – заметил задумчиво и вполне искренне. Эльфийка никак не ответила, продолжая глядеть испытующе,и я всё же задал тот вопрос, ради которого пришёл.
– Почему княжна порой выглядит как ледяная скульптура?
– Вы о чём?
– кажется, Веритэль удивилась по–настоящему.
– Эльфы очень сдержанны в проявлении эмоций. Насколько я пoнимаю, это культурная особенность, у вас не принято открыто демонстрировать чувства, так?
– Обычно да, - по-прежнему озадаченная, кивнула она.
– Лично вы по меркам вашего народа, очевидно, весьма непосредственны, потому что не пытаетесь скрыть эмоции, правильно?
– Ну да, мне всегда об этом говорят. – Девушка заметно смутилась .
– А её высочество, пытаясь скрыть эмоции, превращается в ледяную статую. Почему? Причём об этой маске она постоянно забывает, и выглядит всё в итоге довольно странно. Я поначалу полагал, что oна не в себе, но теперь вижу – нет, это действительно именно маска. Но почему такая?
Веритэль глубоко вздохнула, опять смерила меня задумчивым взглядом.
– Зачем вам это?
– Любопытно.
– И тольо?
– И только. Я думаю, Дарёна уже просветила вас относительно моего интереса к эльфам? Вот это из той области, - ответил честно, предусмотрительно умолчав о некоторых других мотивах.
– Ваш народ вообще неoбычен, а княжна – вдвойне. Мне не хочется обижать её своим интересом,так почему бы не спросить вас, как более… устойчивую.
– Да, Ами очень… хрупкая, - вздохнула эльфийка. – Спасибо за то, как объяснили всё Дарёне. За то, что не стали говорить про страхи.
– Я так и не понял, что в этом настолько зазорнoго. Неужели кто-то мог попрекать княжну подобным?
– Нет,конечно. Но она же умеет смотреть по сторонам! – отозвалась Веритэль. – Его величество изо всех сил пытался оградить дочь от этих мыслей, окружить хорошими и преданными эльфами, но ми любознательна и в золотой клетке просто задохнулась бы.
– И её маска?..
– Всё просто, - пробормотала Веритэль.
– Вы правильно не cтали спрашивать Ами: она или не поняла бы, о чём речь, или расстроилась. Она очень старается…
– То есть?
– Держать лицо, обладая живым нравом, сложно. Можно сказать, это особое искусство, я вот его так и не освоила. А у Ами… получается только так. Она очень редко сталкивается с незнакомыми, с чужими,когда это умение нужно,и негде было его отточить. И образцов для подражания у неё не было. Ну разве что отец, но у него не очень-то много времени на общение с детьми.