Холодное Сердце Железных Королевств

Затаив дыхание, Кристофф наблюдал, как шаман плеснул в огонь настой из другой склянки, и а затем протянул руку, вытянув из подымавшегося дыма клубок тумана столь же белого, как свежевыпавший снег. И, подойдя к юной герцогине, аккуратно подул на этот дымный шар, направляя его тонкой струйкой ей в лицо. А в следующее мгновение Анна сделала глубокий вдох, втягивая носом весь дым без остатка. На секунду она задержала дыхание, изогнувшись дугой на алтаре. А потом её тело обмякло, и девушка упала обратно, выдохнув уже чёрный дым. Который поднялся вверх, вливаясь в зависшее над юной герцогиней облако, изменяя его.

– Дуния - праматерь всего сущего, спаси и пощади...
– в ужасе прошептал старый троллкин, делая шаг назад и глядя выпученными глазами на изменившееся облако над головой.

– Где Кристофф? Позовите его кто-нибудь. Скорее!

– Я здесь!
– сказал хадорец, выходя вперёд.
– В чём дело?

– Посмотри сюда. Ты видишь это? Видишь?
– спросил у парня Дед Папель, дрожащей рукой указывая на два смутных пятна, вокруг которых закручивались вихри дыма внутри облака в форме силуэта девушки. Первое, в районе груди, пульсировало холодным голубым сиянием. А второе, в голове, было настолько чёрным, что буквально поглощало свет, исходивший из крохотной белой искорки в самом центре.

– Что это?
– в ужасе спросил Кристофф, наблюдая за невиданным проявлением магии. Потому что он не был наделён ни колдовской силой, ни знаниями заклятий. Но даже он понимал, что это - посторонняя магия в теле его нанимательницы.

– Это - наложенные на неё заклятья.
– принялся объяснять парню шаман. И первым делом он ткнул в светлое пятно.
– Вот это - свежее заклинание. Очень сильная магия холода. Я не знаю этих чар. Именно это заклятье убивает её сейчас.

– Понятно.
– кивнул проводник, думая о том страшном роке, что постиг его нанимательницу.
– А это?

– А этто...
– запинаясь произнёс шаман, показывая пальцем в пятно черноты.
– Это - страшные чары. Тёмная магия. Запретное искусство. Его наложил очень могучий и искусный колдун.

– Так она действительно была проклята?
– в ужасе спросил Кристофф. Потому что даже он слышал, какие ужасы таила в себе тёмная магия.

– Ооо. Тут всё не так просто... Видишь?
– спросил Дед Папель, указывая на маленькую белоснежную точку в центре пятна черноты.
– Это - точно такое же заклятье, что убивает твою девушку сейчас. Но оно старое, очень старое. А это заклятье тёмной магии блокирует его.

– В смысле?
– не понял хадорец.

– Старое ледяное заклятье было обезврежено и разрушено, но не до конца. Слишком сильные чары, которые способны восстанавливаться со временем.
– принялся объяснять тонкости наложенных на юную герцогиню заклинаний шаман.
– А тёмное заклятье не даёт ему возродиться, питаясь магической силой этой девушки. Она достаточно могучая колдунья, но эти тёмные чары отбирают у неё почти все силы. И они повреждены. Но чародей, что создал это заклятье, был великим мастером, и потому оно до сих пор держится, не давая старому ледяному проклятью вновь обрести силу и убить её.

– И зачем ты мне всё это рассказал, Дед Папель?
– с трудом спросил Кристофф, пытаясь осознать, понять и принять всё то, что он только что узнал.

– Потому что это твоя девушка, и ты должен принять решение.
– произнёс старый троллкин, смотря парню прямо в глаза.

– Какое решение?
– в ужасе спросил хадорец, чувствуя, как бешено колотилось его сердце в груди от волнения.

– Если я отступлюсь и оставлю всё, как есть, то она до рассвета обратится в лёд. Навечно.
– с грустью произнёс шаман.
– А если я попытаюсь снять с неё чары, то я разрушу тёмные заклятья тоже. И старые ледяные чары смогут снова обрести силу. Пускай позже, но это неизбежно. И слившись с остатками нового заклятья, которое я не могу уничтожить полностью, они убьют её.

– И ты не сможешь с этим ничего сделать?
– в отчаянии спросил Кристофф, перед которым со всей пугающей чёткостью предстала картина Анны, обращённой в ледяную статую.

– Я не могу.
– с горечью произнёс Дед Папель, расписываясь в своём бессилии.
– Заклятье слишком глубоко поразило её сердце. Оно сковало льдом саму душу. А душу нельзя исправить. Когда старое заклятье повредило её голову, другой чародей перекроил её разум, чтобы вырезать все следы ледяных чар. Видишь эти тёмные пятна на краю вихря? Это следы его работы. Ей переписали память. Но разум переделать можно, а душу нельзя.

– Но ведь должен быть какой-то способ?
– взмолился Кристофф, вцепившись в одно из ожерелий шамана.
– Хоть что-то? Не может же быть так, чтобы не было никакого решения. Никакой надежды...

– Если и есть решение, то я его не знаю.
– ответил Дед Папель, отрывая руку парня от своих украшений.
– Старик Капель знал. Но он же погиб почти четыре года назад. А в свитках магических знаний сказано, что только знак истинной любви может растопить лёд в сердце и оживить душу.

– Что это за знак?
– удивлённо спросил парень, уставившись на старого троллкина.

– Я не знаю.
– отмахнулся шаман.
– Ты лучше скажи, мне проводить ритуал или нет? Если я оставлю всё как есть, она не увидит рассвета. Если я проведу ритуал, то у неё будет время максимум до заката, если держать её в тепле.

– Делай свой ритуал, шаман.
– твёрдо сказал Кристофф, направляясь на выход из дома.
– А я найду ответ на вопрос, какой знак истинной любви может спасти её.

Выйдя на улицу, хадорец почти сразу воткнулся в толпу разгневанных троллкинов, что воинственно потрясали горящими факелами и оружием, слушая речь вождя. Бухенстильд призывал всех воинов с оружием в руках защитить их женщин и детей от нависшей угрозы, отстояв в бою свои земли и честь клана, на которые снова покусился давний враг.

– Что тут происходит?
– в ужасе спросил Кристофф, обоснованно полагая, что эта толпа собралась для того, чтобы убить Анну. А может быть, и его заодно.

– Тарны снова вышли на путь грабежа и войны!
– возвестил Бухенстильд, услышав вопрос из толпы.
– Они вновь пришли на наши земли! Они окружают нашу долину! Они напали на наших разведчиков у Седой Горы и убили почти всех! Только Жиль сумел уйти, и принести нам эти печальные вести.

И с этими словами вождь показал на израненного пигмитролля, что сидел возле его ног. Пигу досталось по первое число, и казалось, что на нём не осталось живого места. Лишившись правой руки, весь в пропитавшихся кровью повязках, он даже кружку держать не мог. Поэтому его отпаивали пивом сородичи, помогая по мере сил прийти в себя под пристальным взором Бумхильды.

– Тарны пролили кровь клана! И должны заплатить за это своей кровью!
– громогласно возвестил Бухенстильд, потрясая мечом над головой.
– И мы заставим их в ней захлебнуться! Они идут на Седую Гору! Они не так далеко, чтобы мы не смогли их догнать! И они не увидят рассвета!

– Даа!
– взорвалась кровожадным ликованием толпа, потрясая оружием.
– Убьём их всех! Пусть заплатят кровью за своё вероломство! Смерть им! Смерть!

– Берите только оружие и доспехи! Бросьте к чёрту спальники и рюкзаки! Пойдём налегке!
– приказал вождь, подавая пример всему клану.
– Зовите всех больших братьев! Тарнам помогают друиды с их монстрами! Поэтому мы должны быть готовы ко всему! И мы будем готовы!