Холодное Сердце Железных Королевств

Открывшаяся ему картина отдавала откровенным безумием. В закутке за домом шамана, возле поленницы, стайка пигмитроллей окружила отдушину, откуда подымался горячий пар. В которую четверо из них пихали активно сопротивляющегося снеговика, разорванного на части, покуда остальные удерживали за рога, ноги и хвост северного оленя, что стремился помочь своему белому другу.

– Вы что творите!?
– в ужасе заорал Кристофф, подумав, что эти чёртовы ворюги решили съесть его друга. А потому он выхватил из-за пояса свой топор, гаркнув так грозно, как только мог: - Да я вас за Свена в капусту порублю!

– Да ничего мы с ним не делали, Кристофф.
– быстро заявил заводила этой шайки, что руководил всем процессом, на всякий случай отпрыгивая подальше от разгневанного человека.

– Это он к нам пристал, когда мы попытались с этой тварью разделаться.

– А снеговик чем вам не угодил?
– удивлённо спросил хадорец, ткнув топором в сторону Олафа, который воспользовался моментом и по возможности отстранился от столба горячего пара. Вышло это у него только частично, а голова уже начинала подтаивать.

– Так он же одержим! Сам ходит, сам говорит. Ко мне приставал!
– не унимался пигмитролль.
– А что, если это шпион, которого к нам друиды подослали? Они ведь любят подобные фокусы.

– Никакой это не шпион.
– устало произнёс Кристофф, засовывая топор обратно за пояс.
– Это друг Анны. Отпустите его. Он безобиден.

– Да разве безобиден?
– возмутились пигмитролли.
– Ходит тут всюду. Выглядывает. Вынюхивает. Шпионит! Точно шпионит!

– Отпустите его!
– гаркнул Кристофф, помня об особенностях ментальности этих мелких тварей. Пигмитролли, которых зачастую звали просто пигмеями или пигами, были в целом безобидными существами. Умные, способные к работе и весьма неприхотливые к условиям жизни, они были ужасными лентяями. А ещё отличались отсутствием всяческого самоуважения, стадностью, подражательством и трусостью. Они даже не считались членами клана, и в деревню их пускали только потому, что их можно было заставить работать, помогая женщинам по хозяйству. И то, для этого нужно было регулярно шпынять их. Для профилактики.

Поэтому его окрик и грозный вид подействовал лучше логических доводов и долгих убеждений. Опасаясь гнева хадорца, пиги моментально отпустили Свена. И Олафа, который почти сразу собрался воедино и вприпрыжку рванул к человеку и спрятался за его ногами, благодарно заявив: - Спасибо, Кристофф.

– Вот так то. И чтоб больше я от вас подобных фокусов не видел. Все поняли?
– спросил парень, обводя взглядом всю ватагу. Пигмитролли быстро закивали головами, демонстрируя понимание и покорность.
– Вот и отлично.

И когда человек и северный олень со снеговиком на спине вышли обратно, группа тотчас же распалась, потеряв к происходящему всякий интерес. В конце концов, у них были дела поважнее, чем охота на говорящий кусок снега: пожрать, поспать, и сделать порученную работу, пока по шеям не дали. И об этом происшествии завтра из них никто и не вспомнит, вернувшись в повседневную рутину.

– Ну так что, Анне помогли?
– спросил Олаф, когда угроза осталась позади.

– Уже помогают. Я надеюсь, что с ней всё будет хорошо.
– ответил Кристофф, думая о том, что это ещё хорошо, что снеговика поймали пигмеи. Попадись он на глаза троллкинам, его бы уже давно выкинули в озеро, где он гарантированно бы растаял.
– Но тебе лучше пока никому не попадаться на глаза. И не разговаривать. Держись возле Свена. Когда Анне станет легче, я позову вас.

– Хорошо.
– сказал Олаф, удаляясь вместе со Свеном в дальний конец деревни.

А Кристофф направился обратно в дом шамана. И буквально на пороге столкнулся с Бухенстильдом, который взял парня за руку и потащил в сторону, буркнув только: - Кристофф, есть дело.

– Что ещё?
– взволнованно спросил парень, ожидая худшего.

– Я не спрашивал при всех, потому что не хотел будоражить клан и пугать народ, но всё же, что происходит там, снаружи?
– чуть ли не шёпотом спросил вождь, склонившись к своему собеседнику, когда они зашли за угол.
– Снег лёг на края долины и опустился так низко, как никогда раньше. Все пастбища замело. Бизонам нечего есть. Пастухи волнуются. А в большом мире как?

– Всё ещё хуже.
– прошептал на ухо лидеру клана хадорец.

– Зима накрыла всю Новую Умбрию. Покуда хватает глаз, всё завалено снегом. Аренделл скован льдом.

– Дуния милосердная...
– прошептал Бухенстильд, поражённый такими новостями.
– Откуда же такая напасть на наши головы?

– С вершины Седой Горы.
– Кристофф решил, что глупо скрывать такую информацию от клана. Они должны знать, что происходит, и чем это может им грозить. Чтобы у них был шанс уйти с этих земель до того, как всё станет слишком плохо.
– Там окопалась герцогиня Аренделла - ледяная ведьма, что прокляла свои земли.

– Так это она заколдовала твою подругу?
– догадался вождь.

– Да, это была она.
– кивнул парень, довольный тем, что его теперь понимали.
– Анна пошла к ней, в надежде договориться по хорошему. Но была ранена магией. А потом ледяная ведьма создала огромного снежного монстра, которого натравила на нас. И нам пришлось спасаться бегством.

– Ну и дела...
– протянул Бухенстильд, погружаясь в раздумья.
– Как думаешь, клан сможет с ней справиться?

– Нет.
– честно ответил парень, понимая бесперспективность попытки силой решить эту проблему.
– Я видел её силу. С ней сможет справиться только Империя с её бессчётными пушками, солдатами и колдунами. Наш клан она просто сметёт, если узнает о нашем существовании.

– Если она наслала зиму на всю Новую Умбрию... Ты прав, мы с ней не справимся.
– вождь принял решение, которого от него и ожидал хадорец.
– Подождём, что скажут наши разведчики, которых я послал вчера утром осмотреть окрестности.

– А когда они вернутся?
– удивлённо спросил Кристофф, вспоминая, что Бухенстильд нарушил свой собственный приказ, которым строго настрого запрещал всем членам клана покидать долину, дабы не привлекать к деревне лишнего внимания.

– Должны были вернуться сегодня до заката.
– хмуро произнёс вождь. А их всё нет. И не известно, где их теперь искать.

– Дела...
– протянул Кристофф, понимая, почему Бухенстильда так поразили вести о нападении Тарн. Если эти дикари тоже пришли сюда, то клану не будет покоя. И кровь будет литься в бесчисленных стычках, пока не останется кто-то один - клан или племя. Потому что людские деревни и уж тем более города будут не по зубам налётчикам Тарн.
– Ладно, я пойду к Анне. Узнаю, как там она.

– Иди.
– кивнул вождь.
– Думаю, у Деда Папеля найдётся, что вам сказать.

Всё же переступив порог дома шамана, Кристофф увидел то, как вершится магический ритуал. Барабаны задавали ритм, флейты, дудки и волынки выводили заунывную мелодию, которой уже вторили голоса хора. И этот тяжёлый, пульсирующий звук заставлял оживать камни, руны силы на которых тоже пульсировали в такт музыке. А возле алтаря, при помощи трёх своих учеников, Дед Папель колдовал, сплетая чары из древних свитков с силой трав и камней.

Анна лежала на алтаре, мирно спящая под звуки музыки. И пускай она была всё так же бледна, её более не колотила дрожь. И только салатовое сияние рун на камнях и голубоватое сияние витавших в воздухе рунических кругов заклятий, смешиваясь с желтоватом светом факелов и костра, освещали дом причудливой смесью мирского и мистического свечения, придавая всей обстановке достаточно странный вид, отбрасывая на стены жутковатые тени.

А старый шаман, достав из склянки щепотку какой-то травы, читал над ней заговор, выводя непонятные пассы рукой. После чего резко развернулся к очагу и метнул траву в огонь. Пламя взметнулось к потолку, окрасившись в зелёный цвет, после чего из очага поднялся тяжёлый клуб белого дыма, который не ушёл вверх через дыру в крыше, а собрался в большое облако. И это облако, повинуясь движением Деда Папеля, начало смещаться к Анне, пока не зависло в двух метрах над девушкой, сжавшись до размеров алтаря. А ещё через минуту, дым образовал девичий силуэт, который один в один повторял контуры тела юной герцогини.