Холодные шесть тысяч
Шрифт:
Смотри. Вот кровяные насосы, капельницы, морозильники. Леденцы, пицца, мороженое. Кодеин и метадон, а также дилаудид.
Дуайту страшно нравилось. Своим хмыканьем он обижал мормонов, которые хмуро мерили взглядами мерзкого федерала.
С начала вторжения Большого Графа прошла ровно неделя. Законодатели отложили рассмотрение антитрестовских исков. Держат слово — значит, вперед, Дракула! Купи «Дезерт инн». И «Фронтир». И «Пески». Покупай по-крупному! Покупай политику невмешательства! Покупай «Кастауэйс». Угощайся. И «Серебряная туфля» тоже продается.
Литтел открыл окна. Дуайт выглянул и увидел придурков с плакатами: «Мы любим Г. X.!», «Помаши нам ручкой!», «Хьюза — в президенты в шестьдесят восьмом!».
Дуайт рассмеялся, постучал по циферблату часов — теперь о деле. Они вышли и побрели по проходам. Свернули в складское помещение. Их окружали коробки с документами. Литтел достал список, который составил Мо прошлым вечером.
— Перевозчики навара. Сдать их органам и устроить публичные судебные разбирательства.
Дуайт подавил фальшивый зевок.
— Легко заменяемые неважнецкие не-мормоны,
Литтел поклонился:
— Не буду спорить.
— Еще бы. Ты же знаешь — мы умеем быть благодарными, и суд будет скорым.
Литтел согнул листик вдвое. Дуайт забрал его и сунул в портфель.
— Я уж думал, ты будешь пытаться подольститься ко мне через Лайла: мол, ты потерял брата, а я — друга, то-се.
Литтел откашлялся:
— Это было больше года назад. Не думаю, что ты часто об этом вспоминаешь.
Дуайт поправил галстук:
— Лайл вел двойную игру. Он слил кое-какие компрометирующие ФБР документы юридическому комитету и лично Бобби Кеннеди. Мистеру Гуверу пришлось убрать несколько жучков.
У Литтела отвисла челюсть. Да ты что? Он выкатил глаза.
Дуайт сказал:
— Лайл — скрытый либерал. Я долго привыкал к этой мысли.
— Я мог бы тебе помочь.
— А ты и помог. Ведь это ты чеки выписывал.
— Помог ли? Знаешь, я предпочел бы бороться с либералами, чем становиться таковым.
Дуайт покачал головой.
— А ты и есть либерал. В тебе говорит католик. Тебе страшно нравится участвовать в секретных операциях и копаться в чужом грязном белье. Ты как папа римский, который переживает, что его церковь зарабатывает деньги.
Литтел расхохотался: Синий Кролик, господи боже мой.
— Ты мне льстишь, Дуайт. Я куда проще.
— Нет, ты именно такой. Поэтому так нравишься мистеру Гуверу. Если сравнить его с Марти Кингом, то ты — Бейярд Растин.
Литтел улыбнулся:
— Бейярд тоже неоднозначная фигура.
— А то. Я следил за ним в шестидесятом. Он заливает кукурузные хлопья пепси-колой.
Литтел улыбнулся:
— Для Кинга он — голос разума. Когда тот позволяет себе совсем уж рискованные высказывания и авантюры, Бейярд его урезонивает.
Дуайт пожал плечами:
— Кинг идет напролом. Его время пришло, и он это знает. А мистер Гувер стареет и с каждым разом все меньше пытается скрыть свою ненависть. Кинг цитирует Махатму Ганди в каждом своем публичном выступлении, и мистер Гувер ведет себя соответственно. Больше всего он боится, что Кинг объединится с Бобби К., и небезосновательно.
Синий Кролик демонстрирует проницательность и смелость. Синий Кролик сомневается в мистере Гувере.
— Чем я смогу помочь?
Дуайт поправил галстук:
— На фронте борьбы с Кингом — ничем. Мистер Гувер полагает, что ты был слишком близко к гибели Лайла и взрыву в Богалусе.
Литтел пожал плечами: я? Да ну.
Дуайт ехидно сощурился:
— Ты хочешь вернуться. Тебя выкинули из операции «Черный кролик», и тебя это мучает.
Литтел сощурился в ответ:
— Интересно, зачем мистеру Гуверу понадобилось присылать за списком тебя, если я легко мог его телеграфировать?
— А то ты не знаешь. Прекрасно понимаешь, что он послал меня прикинуть, каковы твои намерения, и попробовать выяснить, что ты скрываешь.
Литтел вздохнул — старо как мир — вы меня знаете.
— Я скучаю по нашей игре. Передайте ему, что, как «падший либерал», я на его стороне.
Дуайт подмигнул:
— Сегодня утром я говорил с ним. И предложил дать тебе работу по итогам нашего разговора.
— А именно?
— Сказал, что ты — разочарованный либерал, который не одобряет жучков, но, тем не менее, обожает их устанавливать. Так что тебе ничего не будет стоить установить прослушку в семнадцати местах, где обычно останавливаются мафиози, чтобы оставаться в игре.
Литтел вздрогнул:
— Услуга за услугу?
— Именно. Ты установишь аппаратуру и уедешь. Где находятся посты прослушки, мы тебе не скажем. Если попадешься, не выдавай участие ФБР, и мистер Гувер не останется в долгу.
Литтел сказал:
— Согласен.
От сквозняка дверь открылась. Донеслись запахи подгоревшей пиццы, запекшейся крови и мороженого.
Вставка: документ
12.03.66.
Расшифровка телефонных переговоров по заказу ФБР. С пометками: «Записано по указанию директора» / «Уровень секретности 1-А: только для глаз директора». Говорят: директор, Синий Кролик.
Д: Доброе утро!
СК: Доброе утро, сэр.
Д: Начни с Большого Пьера, которого отныне будем называть БОЛЬШИМ КРОЛИКОМ.
СК: Он в деле. Вместе с Фредом Оташем и Фредди Турентайном.
Д: А наживка у него уже есть?
СК: Да, сэр. Актер-гомосексуалист по имени Сэл Минео.
Д: Я в восторге. Молодой Минео блестяще сыграл в «Исходе» и «Истории Джина Крупы».
СК: Талантливый парень, сэр.
Д: Талантливый, но, к сожалению, любитель неординарных развлечений. У него были многочисленные связи с актерами, вроде «человека-пепельницы» Джеймса Дина.
СК: БОЛЬШОЙ КРОЛИК сделал отличный выбор, сэр.
Д: Продолжайте.
СК: У БОЛЬШОГО КРОЛИКА что-то есть на Минео — что именно, он умолчал. Он хочет для него защиты, если его задержит стороннее ведомство. Думаю, что БОЛЬШОЙ КРОЛИК хочет защиты и для себя самого.
Д: Что ж, он хочет получить, а мы можем дать. Лично мне доставит большое удовольствие защитить Большого Пита и молодого Минео.
СК: Я дал Большому Питу наше досье на Сэла — ознакомиться, так сказать. Мы хотим, чтобы он попытался убедить РОЗОВОГО КРОЛИКА, что радеет за гражданские права.
Д: Думаю, это
не будет таким уж преувеличением. Актеры умеют вживаться в роль — это заполняет Пустоты в их сознании и дает им волю к жизни.СК: Да, сэр.
Д: Продолжайте. Опишите встречу с КРЕСТОНОСЦЕМ.
СК: Для начала я наконец признаюсь: вы не ошибались, называя его талантливым. Тем не менее я так и не понял, можно ли ему доверять. Кажется, известие о том, что мой брат якобы слил информацию Кеннеди и юридическому комитету, его по-настоящему шокировало — с другой стороны, у него было время подготовиться.
Д: Вы все еще настаиваете, что «признание» написал не ваш брат?
СК: Больше чем когда бы то ни было, сэр. Правда, теперь я сомневаюсь и в том, что это сделал КРЕСТОНОСЕЦ. Думаю, скорее человек из Конференции — нанял частного детектива или кого-то в этом роде, нашел жучки и решил нажиться на гибели моего брата, сочинив это «признание».
Д: Вполне вероятно.
СК: Полагаю, в целом ваша оценка КРОЛИКА-КРЕСТОНОСЦА верна. Он живет ради интриги и с легкостью поступится моральными принципами, чтобы поучаствовать в крупной операции, ему можно доверять и можно его использовать, правда в определенных границах.
Д: Вы предложили ему установить жучки?
СК: Да, сэр. Он немедленно согласился.
Д: Я так и думал.
СК: Рад, что вы приняли мое предложение, сэр. Общественное мнение в последнее время обрушилось на средства электронного слежения, а прослушку мафии необходимо оставить на месте.
Д: Я внесу поправки. Нам нужны тайно установленные жучки, которые можно будет легко оспорить, и тщательно отобранные агенты, чтобы следить за постом прослушки.
СК: Да; сэр.
Д: Как вы описали суть задания?
СК: Сказал: шестнадцать городов, второй уровень секретности. Мол, ресторан Майка Лаймана в Лос-Анджелесе, «Ломбардо» в Сан-Франциско, «Грейпвайн таверн» в Сент-Луисе, ну и еще пара мест.
Д: А роскошный отель «Эль-Энканто» в Санта-Барбаре вы не упоминали?
СК: Да, сэр.
Д: И как отреагировал КРЕСТОНОСЕЦ?
СК: Никак. Очевидно, он понятия не имеет, что у Бобби Кеннеди там номер.
Д: Напрашивается ироническое замечание. КРЕСТОНОСЕЦ устанавливает прослушку в месте обитания Бобби, будучи убежденным, что номер принадлежит какому-нибудь мафиози.
СК: Забавно, сэр.
Д: КРЕСТОНОСЕЦ — убежденный сторонник Бобби. Вы точно уверены, что ему ничего не известно о номере?
СК: Абсолютно. Тамошний управляющий у меня в кармане. Он сказал мне, что Бобби не любит распространяться про то, что останавливается там. Он впустит КРЕСТОНОСЦА, чтобы тот сделал свою работу, и устроит так, чтобы личные вещи Бобби временно убрали из номера.
Д: Блестяще.
СК: Спасибо, сэр.
Д: Нам нужен доступ к Бобби. Я уверен, что он со временем заключит несвященный союз с КРАСНЫМ КРОЛИКОМ.
СК: Касательно Бобби — все чисто.
Д: Будем надеяться, что и РОЗОВЫЙ вскоре падет — если молодой Минео не подкачает.
СК: Не подкачает, сэр. Мы наняли симпатичного педика, чтобы привлечь другого симпатичного педика, который в итоге пожалеет о встрече.
Д: Я хочу получить копию записи. Попросите проявить ее на следующее же утро после концерта.
СК: Да, сэр.
Д: Сделайте две копии. Я подарю одну на день рождения Линдону Джонсону.
СК: Да, сэр.
Д: Счастливо, Дуайт. С Богом.
СК: Всего хорошего, сэр.
100.
(Лас-Вегас, 5 декабря 1966 года)
Вторая же отмычка подошла. Уэйн подцепил язычок замка и резко рванул вправо. Пришли выбивать долг — мотель «Пустынный закат», номер шесть.
Сонни сообщил: «У ублюдка двойное имя. Сирхан Сирхан [153] ».
Дверь открылась, и они вошли. Настоящая свалка в четырех стенах. Кровать с грязными простынями. Никаких тебе ковров. Плакаты со скаковыми лошадьми, жокейские шмотки и стопки тотализаторных билетов со скачек.
153
Сирхан Бишара Сирхан (р. 1944) — убийца Роберта Кеннеди, в настоящее время отбывает пожизненный срок в одной из калифорнийских тюрем. Будучи эмигрантом из Палестины и яростным антисионистом, он, по собственному признанию, возненавидел Кеннеди за то, что тот поддерживал евреев в арабо-израильском конфликте. Обстоятельства убийства, которое произошло 5 июня 1968 года в лос-анджелесском отеле «Амбассадор», позволяют предположить, что Сирхан действовал не в одиночку. Некоторые исследователи считают, что Роберт Кеннеди стал жертвой криминального заговора, в котором Сирхану предназначалась примерно такая же роль, какую сыграл Освальд в покушении на Джона Кеннеди.
Уэйн проверил комод — повыдвигал ящики и порылся в мусорном ведре. Ватки с лосьоном от прыщей, пустые бутылки и окурки.
— Ну и барахла, — проворчал Сонни.
В комнате воняло. Причем всем сразу — пролитая водка и оконная замазка, засохший сыр и окурки. Уэйн порылся в ящиках более внимательно. И в мусорном ведре. Бланки тотализатора и программки скачек. Газетные вкладыши, посвященные им же, и расистские листовки на дешевой бумаге. Не такие, какие рассылал Уэйн-старший.
Текст и рисуночки антисемитского содержания. Ермолки со знаком доллара и талиты [154] с кровавыми пятнами. Клыки, с которых капает гной. «Сионистские свиньи!», «Еврейские вампиры!», «Еврейская канцерогенная махина!» Евреи с клешнями вместо рук, свинячьими копытцами вместо ног и торчащими членами, кривыми как турецкие сабли.
154
Талит (талес) — накидка, которой евреи покрывают голову и плечи во время молитвы.