Холодок

– Подмастерья! – сказал Дин-эр, уловив мой удивлённый взгляд, брошенный на них. – Не смогли стать мастерами в своих городах, вот и подались в столицу – там возможностей больше, а рабочие руки требуются постоянно.

– А почему не смогли? Плохо усвоили ремесло? – тихонько спросил Антошка, помня о том, что ему нельзя говорить. К счастью, мы находились вдалеке от путников, и речи «глухонемой» служанки никто расслышать не мог.

– Да нет, - ответил Дин-эр, - может быть, даже слишком хорошо. В небольших городах число цеховых мастеров должно быть строго определённым, и уже имеющиеся пристально за этим следят, чтобы не было слишком жёсткой конкуренции. Это помогает им всем держать нужные цены и никому не бедствовать. Но посторонних они в своё общество допускают неохотно, будь они хоть трижды талантливы. Самый верный способ – жениться на дочке мастера, но тут не всем везёт. Вот и подаются талантливые парни в столицу – здесь всегда нужны рабочие руки, а со временем и пробиться легче.

Понятно. Что-то такое и в нашем мире было – про цехи и «вечных подмастерьев» я точно помню. Но эту занимательную лекцию по экономике местного Средневековья – а теперь я не сомневался, что по уровню развития это именно что Средневековье, только с магическим уклоном, пришлось свернуть, поскольку мы добрались до берега и узрели медленно подплывающий к нему паром.

Очередь на паром была не чрезмерная, мы вполне спокойно въехали на него, Дин-эр привязал лошадок к специальному ограждению, и паром тронулся. Управляли им, вращая ворот, позволяющий парому перемещаться по туго натянутым канатам, несколько полуголых мускулистых мужчин, судя по ошейникам – рабов. Правда, никакого особого измывательства над ними я не заметил, они просто выполняли привычную работу, даже не особо нуждаясь в понуканиях, да и заморенными не выглядели. С другой стороны – какой дурак будет портить ценное имущество, приносящее доход? Именно что доход – проезд на пароме был платным. Сразу же после того, как мы отчалили, по парому прошёл сборщик – юркий человечек неопределённого возраста. С нас он потребовал по мелкой медной монете за человека, четыре – за повозку и по серебрушке – за коней. Мит-каль призадумался и вытащил из складок своего одеяния большую серебряную монету, которую сборщик тут же попробовал на зуб и осведомился:

– Старинная, ваша милость? Серебро-то куда чище, чем в нынешних.

– Чем за исцеление расплатились, то и даю, - невозмутимо ответствовал Мит-каль.

– А, так ваша милость целитель? – хмыкнул сборщик. – Много сейчас целителей едет в благородный Даан. Первый Советник Правителя Рах-мат созывает всех, кого может. Только вот, – тут сборщик заговорщически понизил голос, – пока все его призывы напрасны. Правителю не становится легче. Может, хоть вы поможете…

– Да, - кивнул Мит-каль, - я еду по личному приглашению Советника Рах-мата. Мы с ним старинные знакомые.

– Что ж, - погрустнел сборщик, - если знакомые, то, стало быть, у него и остановитесь. А я вам хотел уже тестев трактир присоветовать. Хороший трактир, приличный, и за постой мой тесть недорого берёт. Да вон, хоть у стражи городской спросите – всё без обмана. Я кого попало к тестю на постой не приглашаю – у него репутация. Приличное место, хоть и госпоже там находиться не зазорно. «Кот в колпаке» называется.

– Хм, - сказал Мит-каль, - дело уже к вечеру, я давно не был в столице и не хочу тревожить покой Советника на ночь глядя. Пожалуй, я приму ваше предложение, милейший.

– Вот и славно, - обрадовался сборщик. – Сейчас перерыв будет – у тягловых рабов отдых. Так я вас и до ворот провожу. А когда страже гостевую пошлину заплатите – найду вам провожатого. Здесь вечно мальчишки ошиваются – они все знают, как к тестеву трактиру пройти. Прошу прощения, ваша милость, работа у меня.

И сборщик пошёл дальше, собирая плату за проезд и попутно рекламируя трактир тестя. Вот ведь жук. Хотя… хочешь жить - умей вертеться. Однако почему Мит-каль не стал сразу спрашивать дорогу к дому Рах-мата, а решил заночевать в трактире?

Мит-каль понял мой невысказанный вопрос и тихо, одними губами, сказал:

– Похоже, завтра с утра мы отправимся на базар.

– Зачем? – так же тихо спросил я.

– За сплетнями, - ответил маг. – Нам нужно прояснить ситуацию. А предлогом будет приобретение нового наряда для вас, госпожа моя дочь…

Паром мягко причалил к берегу, усталые тягловые рабы просто уселись там, где стояли, и закрыли глаза. Да уж, ну и тяжёлая у них работёнка – не позавидуешь. Но я не стал раздумывать о местной социальной несправедливости – Дин-эр отвязал лошадок и свёл их с парома на землю. Мы встали в очередь – на этот раз к городским воротам, стражники – крепкие ребята в кожаных жилетах, усеянных бронзовыми бляшками - споро собирали гостевую пошлину, осведомляясь о цели приезда. Оказалось, что на пароме переправлялось несколько купцов с товаром, подмастерья и мы. Высокий с длинными усами стражник подошёл к нам и осведомился о цели приезда. Но стоило Мит-калю упомянуть о том, что он целитель и едет по определённому делу с дочерью, слугой и служанкой, как он потерял к нам интерес, содрав, правда, при этом полновесную серебряную монету.

Мы спокойно проехали в ворота, знакомый сборщик догнал нас, подозвал одного из мальчишек, которые играли у стены, сбивая большой обглоданной косточкой несколько мелких, поставленных в ряд, и велел проводить нас в трактир «Кот в колпаке», добавив, что добрые господа непременно дадут медяшку за труды. Пацан обрадовано кивнул, показав досадное отсутствие двух верхних передних зубов и, пристроившись на облучке рядом с Дин-эром, стал показывать дорогу.

Так мы вступили в столицу Махароджи.

Всё вроде складывалось удачно, меня напрягло только то, что сразу же после нашего отъезда к воротам подъехала группа всадников в чёрных плащах. Они спешились и замерли у стены, явно кого-то ожидая. Что-то в них было этакое… жутковатое… и я догадался, что это и есть Аш-Асины.

========== Глава 25. Кот в колпаке ==========

Трактир для проезжающих «Кот в колпаке» и впрямь оказался на диво тихим и приличным местом, расположенным на уютной зелёной улочке столицы. Похоже, что хозяева и впрямь дорожили репутацией заведения и кого попало туда не пускали.

Мальчишка, который нас проводил, свистом позвал на улицу другого, то ли сына, то ли внука владельца, который тут же, бросив на нас предварительно быстрый хитрющий взгляд, стал кланяться и говорить, что трактир его дедушки – лучший в столице для тех, кто желает покоя и отдохновения после трудов. Судя по невысокому росту, общей юркости и пронырливому взгляду, пацан явно был достойным наследником сборщика платы на пароме.

Мит-каль задумчиво кивнул, бросил мелкую серебряную монетку терпеливо ожидавшему его милостей первому мальчишке и велел Дин-эру распрягать лошадей. После этого мальчишка указал, где находится конюшня, и крикнул местного конюха, Антошка в образе моей служанки занялся поклажей, а мы с Мит-калем прошли внутрь.

Внутри оказалось просторно и чисто. Справа находился обеденный зал со столиками, накрытыми белоснежными скатертями, за которыми обедали несколько мужчин и женщин. Именно оттуда доносились вкусные запахи и тихие голоса. Справа было что-то вроде стойки, из-за которой нам сразу же заулыбался бодрый краснолицый дедушка совершенно необъятной толщины, с окладистой седой бородкой.

– Приветствую новых постояльцев моего трактира! – заявил он, улыбаясь так радостно, словно мы были его внезапно нашедшимися родственниками. – Меня зовут Киш-миш, я бессменный хозяин «Кота в колпаке» уже многие годы после смерти моего достойного батюшки. На какое время господин и госпожа желают снять комнаты, и какое количество комнат вам потребно?

Мит-каль спокойно объяснил, что он целитель, прибыл в столицу по делам вместе с дочерью, её глухонемой служанкой и слугой-телохранителем. Пока он, дескать, планирует снять комнаты на двое суток, а там – как получится.

Затем последовала непродолжительная торговля, а я отвлёкся. На стойку неожиданно вспрыгнул громадный полосатый котище совершенно тигровой раскраски в напяленном на голову небольшом зелёном колпачке в белый мелкий горошек. Колпачок был завязан бантиком под подбородком, и к наличию этого аксессуара животное относилось вполне философски – видимо, привыкло. Понятно, это такой местный рекламный ход, решил я, и рука сама потянулась погладить животное.