Холодок
Шрифт:
Однако наши ласки и поцелуи были внезапно прерваны скрипом двери и громким наглым мявом. Пушистик? Нашёл, блин, время. Он что, голодный?
Между тем отнюдь не хилый котик вспрыгнул на кровать и стал тереться то о моё голое плечо, торчащее из-под одеяла, то о бедро Антошки. При этом он громко, прямо-таки душераздирающе урчал, жёлтые глаза мерцали в полутьме, и мне стало даже страшновато немного – таким осмысленным был кошачий взгляд. Да что ж такое-то?
Между тем вредная кошатина стала тереться мордочкой о мою ладонь, пальцы нащупали узел колпачка, завязанный под подбородком, и в глазах кота появилась самая настоящая мольба: «Развяжи! Развяжи!» Вот бедняга, как ему, наверное, надоел это дурацкий колпак. Я осторожно провёл
Обратно на кровать приземлился отнюдь не кот, а хорошенький парнишка лет шестнадцати на вид, с волосами рыже-чёрной, «тигровой» расцветки. И, что характерно, абсолютно голый.
========== Глава 26. Неожиданное приобретение ==========
Обратно на кровать приземлился отнюдь не кот, а хорошенький парнишка лет шестнадцати на вид, с волосами рыже-чёрной, «тигровой» расцветки. И, что характерно, абсолютно голый.
– Ааа? – малоадекватно отреагировал я.
– Эээ??? – так же малоадекватно, но куда более эмоционально высказался Антошка. Каким бы ни был странным этот мир, но к такому явлению, как коты, внезапно превращающиеся в людей, да ещё в таких хоро… стоп, не отвлекаемся… так вот, внезапно превращающиеся в людей коты для нас были полной неожиданностью. А парнишка тут же полез целовать нам руки со словами:
– Спасители мои! Думал ведь, сдохну уже кошаком в трактире!
Мы с Антошкой кое-как усмирили этот душевный порыв и потребовали объяснений. Парень кое-как успокоился, устроился по-турецки на кровати, не особенно стесняясь своей наготы – хотя стесняться ему было особо нечего. Сложен парень был отменно, даже и не скажешь, что это он был в теле толстого ленивого кошака. Ой, что это со мной? Ладно, Антошка, он мне всё-таки друг, товарищ и даже в чём-то брат, а на этого незнакомого мне красавца я что так реагирую? Или всё-таки начинает проявляться ориентация цвета моей нынешней кожи? Впрочем, какая разница? Счастливая семейная жизнь с какой-нибудь красавицей мне тут по-любому не светит, так что стоит уже успокоиться и начать жить с тем, что есть. Но всё-таки, парень на удивление привлекателен. Да и Антошка на него с интересом поглядывает… Может, сначала его отлюбить, а потом расспросить? Не-не–не, тут что-то не так.
И я осторожно спихнул парня с кровати и сказал:
– Иди, помойся. Полотенца там остались. И близко к нам… не садись пока.
– Догадались, да? – уныло вздохнул рыжий. Но мыться всё-таки пошёл.
– Слушай, - с лёгким испугом протянул Антошка, - странный какой-то котик… У меня такое желание вдруг появилось – схватить его, завалить и… Сейчас даже противно. Ведь я же тебя люблю.
– И я – тебя… кажется… - отозвался я, - но и мне сначала отлюбить его захотелось. Да ещё вдвоём с тобой. Слушай, может он вроде инкубов, в которых в Средние века верили? Которые доводили людей до смерти с помощью секса?
– Я не знаю, что такое «инкуб», - неожиданно раздалось от двери в мыльню. – Я – мьяли. И, да, для того, чтобы функционировать и восстанавливать силу, мне нужен регулярный секс. Причём мне даже в нём участвовать не обязательно – главное, чтобы секс был жаркий и от души. Но я никого не доводил до смерти, и вас не собирался, если вы об этом. Просто переход из одной формы в другую всегда требует большого расхода энергии, вот я и старался её восполнить… даже не осознанно. Но вы мне сумели противостоять… Теперь я должен служить вам.
Рассказывая всё это, мьяли, или как его там, потихоньку подбирался к нам. Вид у него был самый что ни на есть разнесчастный, поневоле захотелось погладить по голове, дать конфетку и утешить.
– Опять пытаешься на нас воздействовать? – строго спросил я.
– Ну… немного… - шмыгнул носом мьяли. – Если трахать не будете, так хоть по голове погладьте…
Ну чуть-чуть… Я, правда, много энергии потерял.Вот что с ним будешь делать? Зачахнет ведь.
– Ладно, - вздохнул Антошка, - иди сюда.
Мьяли устроился рядом с нами, и мы в две руки принялись наглаживать его по голове – удивительно приятное ощущение. Кстати, мьяли явно становилось лучше от этой ласки – он порозовел и заулыбался.
– Хорошие вы… - сказал парнишка. – И не из этого мира, как и я. Я чувствую.
– Так, - сказал я, - вот с этого момента давай поподробнее. Мьяли – это твоё имя?
– Нет, - отозвался бывший кот. – Мьяли – это название нашего народа. А зовут меня Мурвейлагансилар.
– Чего? – хором выдохнули мы с Антошкой. И тут же заявили, не сговариваясь:
– Муриком будешь. Ты не против?
– Нет, - ответил мьяли. – Мурик – это симпатично звучит.
– А теперь давай, рассказывай, - потребовал Антошка, - как ты дошёл до жизни такой.
Мурик вздохнул и начал рассказывать.
Оказывается, в его мире жило несколько рас, умеющих менять человеческую форму на звериную, проще говоря, что-то вроде оборотней из земных легенд. Гамли превращались во что-то вроде волков или собак, Чиули – в огромных птиц, а Тахарли – в единорогов. И до поры до времени все расы жили мирно, никто никому не мешал, но тут, как обычно, появились люди и всё изгадили. Маги из других миров овладели искусством перехода в мир добродушных оборотней и стали их отлавливать и обращать в рабство. Мьяли ценились как несравненные любовники, Гамли – как воины, Тахарли всякие там жрецы и правители охотно покупали для престижа, к тому же люди-единороги в своей звериной форме были быстры и неутомимы, Чиули использовали как гонцов.
Понятное дело, что взрослые такой дрессировке не поддавались, предпочитая умирать от голода и побоев, тогда маги стали либо похищать детей и подростков, которые были очень уязвимы в звериной ипостаси, либо беременных женщин. Оборотни довольно быстро научились защищаться и закрыли вход в свой мир, но для тех, кого уже похитили, всё обернулось вечной разлукой с родиной.
Мурик был одним из последних похищенных мьяли, почти несмышлёным котёнком он попал в руки мага, который продал его перекупщику. Несколько лет его продержали вместе с другими детьми на специальной ферме, попутно обучая дарить удовольствие мужчинам, а потом… потом его купили. Хозяином Мурика оказался престарелый злобный маг, который издевался над мальчишкой так, что о пребывании на ферме тот начал вспоминать, как о счастливой поре своей жизни.
Бедняга задумал бежать, даже подсмотрел заклятие, с помощью которого старый маг открывал переход в другие миры. Улучив момент, он попытался бежать. И это ему почти удалось, но не ко времени вернувшийся маг послал ему вдогонку проклятие…
Мурик потерял сознание, а очнулся уже в этом мире, и каков же был его ужас, когда он понял, что не может вернуться в человеческую форму. И тут в ушах у него зазвучало проклятие мага, сказанное напоследок:
– Глупый зверёныш, не сумевший оценить мою заботу! Я не буду преследовать тебя, но в том мире, куда ты попадёшь, ты будешь бессмысленной, бессловесной тварью, умеющей только ловить мышей. И пока не найдётся существо, которое снимет с тебя колпачок, ты будешь таковым и оставаться. Но сделать это сможет только существо, душа которого не принадлежит миру, в который ты попадёшь, и человек, и не человек одновременно! Сдохни же в звериной шкуре, жалкая тварь!
Несчастному мьяли стало плохо, но потом он всё-таки сумел справиться со своими переживаниями и отправился разыскивать разумных существ. Два дня спустя его подобрал на дороге пожилой трактирщик Киш-Миш и забрал к себе. Ему показалось забавным назвать свой новый трактир «Кот в колпаке», да добряком он был в душе и пожалел несчастного котика.
Мурик провёл в трактире более десяти лет, и с каждым годом надежда на то, что появится хоть кто-нибудь, способный расколдовать его, таяла. И тут появились мы.