Холпек II: Спуск к ядру

Огромный дракон Тиамат кряхнул, и от его басовитого голоса задрожали витражи:

— Вашего начальства мы тоже не видим. Видимо, для них Земля и Фарад — просто пыль под когтями. Или им просто нравится смотреть, как мы грызёмся, как голодные ящеролюды над костью?

В его голосе явно читалась тревога — сегодня решалась его судьба. Больше всех в этой игре терял именно он.

— Предлагаю не тянуть резину, — Карниван щёлкнул когтями по столу. — Наша позиция проста: мы признаём поражение в земном турнире, а вы отдаёте нам Фарад.

Из ноздрей Тиамата вырвались две яростные струи пара. Его чешуя дёрнулась, когти впились в гранит пола — но дракон сдержался. Молчание было красноречивее любых протестов.

Михаил позволил себе снисходительную улыбку, прежде чем продолжить:

— Красный, а дракончику, кажется, не по вкусу твоё решение. Вы верно просчитали, что Земля для вас потеряна — стоит только Кравцову вернуться в родной мир, он быстро наведёт там порядок. Конечно, вы можете потратить ещё кучу ресурсов Равновесия и попытаться выкрутиться… — он сделал театральную паузу, — но ведь демоны по своей природе такие трусливые существа. И нет, мы не собираемся просто так отдавать Фарад.

— Птенчик, — прошипел Карниван, — не забывай, мы можем вернуть и Кравцова, и Ши Вейжа досиживать свой срок до конца. Они покинули Холпек незаконно…

— А-а-а-а, вот тут ты ошибся, дорогой, — Михаил поднял палец, будто читая лекцию нерадивому студенту. — В правилах чётко сказано: как только разумный попадает на Холпек, начинается отсчёт его наказания, который заканчивается при покидании мира-тюрьмы. — Его голос стал сладким, как мёд с ядом. — И заметь, там ни слова нет о том, каким именно образом это будет сделано.

Архидемон растянул губы в злобной ухмылке, обнажив ряды острых зубов. Казалось, он прекрасно знал, что скажет Михаил дальше.

— Именно так, — кивнул Разумный. — Эти правила писали сами демоны, чтобы вытаскивать своих прихвостней по единичным помилованиям. Как говорится, что посеешь… — он намеренно сделал паузу, — то и пожнёшь.

— Я голосую за то, чтобы оставить всё как есть, у нас ещё есть шанс победить на турнире Земли, один герой может и не решить исход всей битвы. — Ответил Дракон.

Дракон тяжко вздохнул, и из его ноздрей повалил густой дым:

— Я голосую за сохранение статус-кво. У нас ещё есть шанс победить в земном турнире — один герой не может переломить ход всей войны.

Архидемон повернулся к молчавшему до сих пор Гавриилу:

— Твоя очередь. Решение за тобой. Прими моё предложение — и спасёшь миллиарды душ. Фарад обречён — у них нет героя, способного победить гранд-магистра. Земля же ещё может отделаться малой кровью. — Он сделал паузу. — Но есть условие: Кравцов должен быть обнулён и возвращён в родной мир с полностью стёртой памятью.

Гавриил наконец пошевелился. Его голос прозвучал спокойно, но в нём чувствовалась стальная твердь:

— Знаешь, Карниван, я был готов поддержать твоё предложение… пока не услышал последнее условие. — Его губы искривились в холодной усмешке. — Тебя по-настоящему пугает этот «мальчишка», как сама тень Равновесия. Неудивительно — он заставил дочь Люцифера крутиться, словно моторчик в портале кузнецов. — Гавриил рассмеялся, и его смех звонко разнёсся по залу. — Держу пари, именно поэтому сегодня отсутствует твой повелитель. Эта новость облетит все миры быстрее, чем мытарская молва!

Он повернулся к Михаилу:

— Я присоединяюсь к своему собрату. Голосую за сохранение текущего положения.

Карниван вскипел от ярости. Его фигура начала расплываться в клубах серного дыма:

— Вы ещё пожалеете об этом! — прошипел он, прежде чем полностью исчезнуть из тронного зала.

Гавриил поднял руку, останавливая готовящегося к уходу дракона:

— Тиамат, не торопись. Осталось решить главный вопрос, собственно, ради которого мы и собрались.

Чешуйчатая морда Тиамата исказилась в гримасе ярости:

— Нечего тут решать! У вас все козыри на руках. Этот идиот Гольт записывал каждое поручение, которое выполнял для Хаоса! — Из его пасти вырвалось пламя, опалившее края мраморной колонны. — Мы бессильны и даже не сможем подать на апелляцию.

Гавриил кивнул, его лицо оставалось невозмутимым:

— Ты прав. Поэтому мы считаем, что Марик станет идеальным комендантом Холпека. — Он бросил на стол голографическую проекцию отчётов. — Он уже удвоил поступление беспошлинных ресурсов. Гольт же… — в голосе прозвучало отвращение, — воровал слишком много. И судьба настигла его. Как же мелочны бывают разумные.

Тиамат фыркнул, выпуская клубы дыма:

— Михаил, делайте что хотите. Сегодня победа на вашей стороне.

С последними словами дракон мощно расправил крылья, создав ударную волну, от которой задрожали витражи тронного зала и опустил их, накрыв своё величественное тело. В следующее мгновение его массивная фигура растворилась в искривлённом пространстве, оставив после себя лишь запах серы и тлеющие угольки на полу.

Гавриил тяжело вздохнул, наблюдая, как рассеивается серный дым:

— Как много пафоса… Ничему их жизнь не учит. — Он повернулся к пустому пространству: — Уравнитель, можешь выходить. Наши «гости» покинули совет.

Воздух перед архангелами заколебался, и внезапно перед ними материализовался Уравнитель в облике Веда. Его появление не сопровождалось ни вспышкой, ни звуком — просто возник, будто был здесь всегда.

— Приветствую вас, архангелы. Какие будут указания? — его голос звучал спокойно, почти механически.

Гавриил оценивающе осмотрел его:

— Я смотрю, тебе понравился этот образ. — В уголке его рта дрогнула усмешка. — Видимо, Кравцов и правда оставил на тебе отпечаток.

Вед лишь молча поклонился, не удостоив комментария слова старшего.

— Тебе предстоит навести порядок на Холпеке, — продолжил Михаил, скрестив руки на груди. — Раздашь долги местным и… убедишь Марика быть на нашей стороне. — Его взгляд стал тяжелее. — Я понимаю, он нейтрал и будет упираться. Но напомни ему, кому он обязан всем, что имеет.

— Постараюсь, Михаил. Что-то ещё? — спросил Уравнитель, оставаясь невозмутимым.