Хороша была Танюша

Я перебралась жить в свою собственность как только были надлежащим образом оформлены документы. К тому времени мне надоело менять квартиры в городе. Хозяева почему-то всегда думали, что если молодая девушка спит целый день, а ночью отправляется невесть куда, возвращается под утро уставшая и бледная, то она обязательно может сверх платы за квартиру приласкать,приголубить и их. Разве с нее убудет? Поэтому устав пускать вход острые, подкованные каблучки туфелек и отработанный удар кулаком в нос, я предпочла учинить уборку в бывшем директорском кабинете своего заводика, купить и доставить туда необходимую мебель и поселиться поближе к природе. Меня не смущало, что длинное, кирпичное помещение давно требовало ремонта и находилось возле пустыря. Темные ночи тоже меня не страшили. Оказывается заключить договор можно не только с мышами. Местные вороны, сороки и мелкие птахи обещали предупреждать меня об опасности днем, а ночью старый филин Филя, из ближнего леса успокаивающе ухал, иногда мешая мне спать. Ворочаясь на новой кровати, в мягкой перине и под пуховым одеялом, я не спала не только от того, что ночной страж успокаивал меня часто и громко. Мне было тревожно от мыслей, что нельзя слишком долго быть "Удачливой Вдовой", когда нибудь все шулера терпели крах, если сильно наглели. А я в последнее время гребла деньги лопатой, забыв о главном постулате всякого честного шулера - не увлекаться. И еще вчера столкнулась за игорным столом с Климом Соколом, и не смогла отказать себе в удовольствии обыграть его в Вист. Мужчина был превосходным игроком, карты любили его, фарт тоже был на его стороне и если бы не помощь мышки Шуши, то шансов на победу у меня практически не было. Я старательно прятала под черной, вдовьей вуалью свое лицо, но Клим иногда замирал на мгновенье, силясь что-то вспомнить. После выплаты по счетам, он сверкая синими глазами, улыбаясь объявил мне, что приглашает в ресторан, деньги у него еще остались.

Почему то не в силах отказать ему, я согласилась. Вечер в ресторане плавно перетек в ночь, которую мы встретили в дорогом гостиничном номере. Клим все пытался мне что-то сказать, но я не намерена была тратить время на лишние разговоры. Уставший он уснул к утру, такой милый и беззащитный. Черные волосы с первой сединой на висках, четко очерченные, красивые губы мокрые от капельки слюны стекающей по небритому, упрямому подбородку, малиновое, неожиданно маленькое ухо... Хорошо, что в этот раз не услышала имя "Злата". Я тихо оделась и уходя оставила стопку розовых, хрустящих бумажек на белой с позолотой тумбочке возле кровати. Меня забавляла зеркальность ситуации. Не удержалась и написала записку. "Ты был великолепен. Не знаю сколько стоят твои старания, но надеюсь, что эта сумма окупит их с лихвой."

Глава двенадцатая. Что творится в душе Клима Сокола?

Настойчивый, наглый солнечный луч, бесцеремонно тянул меня за ресницы заставляя открыть глаза. А открывать их мне решительно не хотелось. Не люблю я утро в гостиничном номере, после страстной ночи с очередной красоткой. Нет, конечно все можно повторить по быстрому, закрепить так сказать пройденный материал и организм вроде бы не против... Нежась в лавандовом запахе шелковых простыней явно ощутил, что организм не то что не против, он решительно требует продолжение ночных забав. Не открывая глаз протянул руку предвкушая ощутить под пальцами теплый атлас нежной кожи, но наткнулся на холодные складки пухового одеяла.

Рывком опустил ноги на пол и не одеваясь поспешил в ванную. Пусто! Вот ведь какая стыдливая вдовушка... Сбежала! Наверное неловко стало за то, что ночью вытворяла. Странно, но мне показалось, что это была не первая наша ночь...

Приняв душ прошел в комнату, поискал взглядом графин с водой. Он стоял на прикроватной тумбе, солнечные лучи переломлялись в его хрустальных, рифленых боках и яркие блики весело плясали по стопке розовых купюр. Мне вдруг вспомнилась совсем другая прикроватная тумбочка с тусклым, старым лаком, которая стояла рядом с узкой кроватью в маленькой комнатушке под самым чердаком. Такие же розовые бумажки на ее ободранной поверхности и точно так же по ним плясали солнечные блики. Они рябили, трепетали на густых, светлых волосах и на молочно-белой коже крепко спящей девушки.

Шелковые волосы цвета лунного золота, белая кожа, голубые, огромные глаза глупой куклы... Как же ее звали? Кажется, Маня? Нет не так... Таня! Ее звали, Таня! Но как, глупенькая горничная и опытный карточный шулер, могут быть одним и тем же человеком? В том, что девушка выигравшая у меня вчера кругленькую сумму денег является шулером я не сомневался. Уже давно в клубе начали говорить о том, что везение " Удачливой Вдовы", неспроста. Только никому не удавалось ее с поличным поймать. Сообщника обнаружить не удавалось. Какие ловушки не ставили отчаявшиеся игроки. Я и сам ничего такого подозрительного за ней не заметил. Но...! Почему то она угадывала мои карты, словно кто подсказывал!

Задумавшись подошел к тумбочке взял лежащие там деньги и заметил записку. Когда до меня дошел смысл послания, то захотелось придушить чертову вдовушку! Мне заплатили за выполненную работу и полученные удовольствия! Я опять оказался игрушкой в женских руках! Шею свело, сжало тисками, словно проклятый поводок с ошейником подчинения вновь на мне оказался! Вспомнилась белокурая, ангелоподобная Агата, ее власть надо мной! Зарычал и с силой швырнул не в чем не повинный графин с водой об пол. Сверкащие, хрустальные осколки мелкими звездочками усеяли пушистый, красный ковер.

Наспех оделся и помчался к Грушевским, уверенный в том, что их горничная и Удачливая Вдова, один и тот же человек. По дороге несколько раз чуть не столкнулся с конными экипажами извозчиков, погнул обод колеса своего автомобиля влетев на скорости в яму, которую со вчерашнего дня оставили дорожные рабочие. Злость и ярость настолько застилали мне глаза, что я даже не заметил красной, предупредительной ленты.

Когда подъехал на чихающем и хромом на одно колесо автомобиле к дому Грушевских, то уже немного остыл. А кода отпихнув ногой наглого, серого кота входил в двери гостинной, то уже полностью себя контролировал.

Семейство Грушевских принадлежит к бодрым жаворонкам. На дворе утро раннее, а они уже позавтракать успели. Довольный Федя читал свежую газету, а Лили в гостинной на мое счастье не было.

Мой друг взглянул на меня поверх газетного листа зеленым, прищуренным глазом.

– Клим?! Какими судьбами в такую рань в наших краях? Ты же просыпаешься в лучшем случае к десяти часам, после всех своих ночных приключений. Может случилось, что на заводе?
– встревоженно воскликнул он своим рыкающим басом и закашлялся хлебнув слишком много из белой, фарфоровой чашечки которая в его ручищах смотрелась игрушкой из детского сервиза.

Я подошел к нему и похлопал по могучей спине. Кашлять Федя перестал но смотрел на меня подозрительно и недоверчиво.

– Расслабся дружище, у нас на заводе полный ажур! Порядок, придраться не к чему! У меня только в голове кавардак!
– я с силой постучал согнутыми пальцами себе по лбу и устало опустился в кресло стоящее рядом.

Грушевский молча отложил в сторону газету и вопросительно поднял темно-золотистые брови.

– М-м-мм?

Я вздохнул не зная с чего начать, а затем решил не ходить вокруг да около.

– Федя, а ваша горничная Таня, где сейчас?

Друг фыркнул весело, пригладил сильными пальцами с тяжелым, массивным перстнем и золотым ободком венчального кольца свои рыжие, густые волосы.

– Ты правда думаешь, что я слежу за горничными и их перемещением в природе? Таня, Маня, Рая..., да я их не даже не запоминаю! И вообще-то в отличие от тебя, я человек женатый. У меня Лиля горничными ведает!

– Лиля, значит ведает? А где сейчас Лилию Львовну найти можно? У меня к ней разговор по поводу ведения хозяйства и найма горничных имеется, совет ее нужен....

Федя закашлялся, кофе из маленькой но видимо бездонной чашечки опять ему поперек горла стал. Он натужно покраснел и вытирая выступившие от кашля слезы махнул наверх.

– Там она, у себя в кабинете счета просматривает. Конец месяца все же...

Под его хриплый бубнящий голос, я решительно стал подниматься по широкой лестнице. У дверей кабинета немного помедлил,замешкался. Не любил я лишний раз с бывшей своячницей сталкиваться. Времени уже порядочно прошло, а простить ей то, как она быстро и лихо наш развод с женой устроила, а затем увезла детей и Злату в столицу, от меня подальше, не мог.