Хороша была Танюша

Опустившись на лавочку в сквере я с удовольствием вытянула уставшие от долгой ходьбы ноги. Газетные листы пахли свежей типографской краской, я развернула одну из них приготовившись черпать информацию. Сначала что бы оценить обстановку просмотрела статьи о международном положении и сделала вывод, что войны на ближайшее время не ожидается. Кругом царит мир и благодать. Со спокойным сердцем перешла к светской хронике. Знатные господа женились, крестились. Иногда попадали в громкие скандалы. Балы, торжественные приемы, открытие нового собора и закрытие скандального, публичного дома. Набор студентов на учебу в различные университеты и курсы. Из всего потока информации меня заинтересовали авиационные соревнования которые будут через две недели и которые почтит своим присутствием некий, легендарный Клим Сокол. Он учредил специальный приз победителю и разрешил делать ставки. Так же я не оставила без внимания программу конных бегов на двух столичных ипподромах. Мечтательно прикрыла глаза, вспоминая, как еще сегодня утром меня приветствовали две лошади возле сгоревшей сосны. Перспективы с ипподромом открывались весьма заманчивые. Но это все в будущем, а сейчас мне нужно найти работу которая может дать ночлег и питание. Место горничной в хорошем доме меня вполне устроит. Вопрос где найти этот хороший дом?

Зашуршали газетные страницы. Нужные объявления нашлись в самом конце газеты, прямо под некрологами. Аккуратно оторвала всю колонку с надписями " Требуется горничная" и свернув положила бумагу в карман синей юбки. Хотела было отправить газету в ближайшую урну,но задумчиво задержала взгляд на некрологах.

Время обеда, а у меня кроме ватрушки в желудке ничего еще не было. Прогулка отобрала все силы и подкрепиться не помешало бы. Ведь не известно когда мне придется поесть в качестве новоиспеченной горничной.

Прочитав с десяток некрологов, я выбрала подходящий вариант. Некий купец третей гильдии, Мурашкин Демьян Демьянович, почил третьего дня, сего года. После похорон поминальный обед состоится в кухмистерской Модеста Петрова, по такому-то адресу. Название улицы было мне знакомо, еще совсем недавно я проходила по ней. Была у меня привычка запоминать названия улиц и ориентиры в незнакомых городах, она всегда меня выручала. Вот и сейчас по моим прикидкам, до этой кухмистерской добираться было не больше двадцати минут. Если сейчас поспешу, то вполне возможно могу рассчитывать на сытный, а главное бесплатный обед.

Порывшись в котомке я извлекла из нее платок. С одной строны он был темно-синий с черно-белым узором, а с изнанки платок был абсолютно черным. Перевернув его нужной стороной я покрыла голову. Эх успеть бы!

Скромно пристроившись в самом уголку на краю длинного стола, за которым разместились многочисленные родственники и коллеги купца третей гильдии Демьяна Демьяновича, я изредко вытирала сухие глаза белым платочком, не забывала всхлипывать и полностью игнорировать вопросительное переглядывание соседей за столом. С удовольствием ела горячий суп, селедку с картошкой и блины с маслом. Полагающийся мне поминальный пирожок, завернула в салфетку и отправила в стоящую под лавкой котомку.

Когда разгоряченные выпитым вином родственники почившего, стали ссориться между собой по поводу наследства купца, я тихонечко покинула душное и шумное помещение.

На улице тоже было душно. На еще голубом небе мелькали стайки ласточек, а от реки ползла огромная, чернильная туча. Надвигалась гроза, а крыши над головой у меня по прежнему не было. Достав из кармана юбки газетный обрывок, пробежалась глазами по списку вакансий. Решила, что сейчас следует выбрать самый ближний адрес. Далекие, глухие раскаты грома подтвердили мое решение.

Уже через полчаса я стояла возле кованных ворот за которыми горделиво возвышался большой особняк. В глубине двора молодая девушка, возможно няня, пыталась убедить рыжего мальчика лет семи-восьми зайти в дом. Мальчишка уворачивался, строил рожицы и громко смеялся, когда девушка испуганно приседала при очередном, громовом раскате. Пытаясь привлечь к себе внимание я громко застучала кованным кольцом по калитке. Мальчик и его няня тотчас же повернулись в мою сторону.

– Вы что-то хотели?
– спросила меня девушка.

– Я по поводу объявления, вам ведь горничная требуется госпожа -барыня?
– решила я играть простодушную, деревенскую дурочку.

Девушка окинула меня оценивающим взглядом.

– Нет, горничные нам не нужны!
– брезгливо, с пренебрежением ответила она.

Тут налетел ветер, и крупные капли дождя упали на широкую дорожку из красных, мраморных плит. Парадная дверь дома открылась и черноволосая, красивая женщина громко позвала рыжего озорника.

– Левушка, домой пора! Анна Андреевна, голубушка, ну что же вы медлите! Мальчика дождь намочит, опять кашлять будет! А кто это там за воротами стоит?

Лицо Анны Анреевны скривилось, словно от кислого лимона, не успела она и рта раскрыть как шустрый Левушка восторженно объявил:

– Мамочка, это новая горничная на работу устраиваться пришла! У нее коса длинная, а сама она красивая!

– Так, что же она она там застыла? Пусть заходит! Гроза же!

Анне Анреевне не оставалось ничего иного, как открыть калитку и впустить меня. Темное небо внезапно озарилось яркой вспышкой молнии, тотчас же оглушительно загрохотал гром и сокрушительный шквал дождя обрушился на нас.

Чванливая Анна Андреевна и рыжий Левушка взвизгнув быстро помчались к спасительной, открытой двери дома. Я бежала за ними следом и с удовлетворением думала о том, что кажется теперь у меня есть крыша над головой.

Глава седьмая. Будни скромной горничной.

Кем только не доводилось мне быть в прошлой жизни, а вот горничной повезло быть впервые. Почему повезло? Да потому, что при хорошей, доброй хозяйке, да в богатом доме, работа эта для деревенской, работящей девушки просто клад! И будь я действительно той самой " деревенской и работящей", то прижилась бы, может со временем и замуж бы вышла за садовника Василия, очень уж парень хороший. Скромный, красивый, правильный... Беда только в том, что влюбился он в Танюшу, а я ведь не она... Грустно мне было смотреть на краснеющего при встрече парня, принимать подарки скромные отказывалась. Вздохнула свободно когда после откровенного разговора со мной, Василий взял расчет и уехал.

Хозяйка моя, Лилия Львовна, только головой покачала.

– Ну, вот Таня, из-за тебя хорошего садовника лишились. Боюсь розы без ухода совсем захиреют теперь, а кусты так подстричь больше никто не сможет!
– говорила сурово, а сама улыбалась лукаво. Черные глаза смотрели укоризненно, брови хмурились, но я понимала, что она не сердится. Просто старается быть настоящей барыней, хлопотливой хозяйкой большого дома.

Хозяин, Федор Афанасьевич Грушевский, на такие речи улыбался в рыжие усы и хмурил брови цвета темной меди.

– Лиличка, я другого садовника нашел, кусты он может стричь мастерски, виртуозно, хоть в форме слона, хоть в форме медведя, - голос его гудел словно литой, тяжелый, могучий колокол. Зеленые глаза цвета спелого крыжовника смотрели на жену влюбленно, с нежной страстью.

Был он мужчиной видным, красивым. Его совсем не портило то, что он прихрамывал на правую ногу. Напротив, дорогая, резная трость придавала его облику некий шарм, загадочность, налет таинственности. Огромный, широкоплечий. Львиная, медно-рыжая грива волос всегда тщательно уложенна. Одежда безупречного кроя, запах дорогого парфюма.