Хороша была Танюша

Заплатив на входе потертый рубль, усатому служащему ипподрома, я насилу очутилась за выбеленным известью, высоким забором.

Огромное поле эллипсоидной формы, идеальные беговые дорожки, яркие пятна желтых одуванчиков на зеленой траве, величественные, каменные трибуны которые колыхались пестрыми волнами человеческого моря. И особая атмосфера жажды. Той самой жажды легких, шальных денег. Ощутимый кожей азарт и напряжение скрываемое за радостным смехом и веселыми разговорами. Все это обрушилось на меня когда я пробиралась сквозь довольно плотную толпу к двухэтажной, деревянной галерее, построенной для народа попроще. Мне казалось, что сейчас тут собрались ротозеи всех сословий. Хотя это было и не удивительно, ведь сегодня разыгрывался главный денежный приз. Но прежде чем ставить на тотализаторе, свои често заработанные десять рублей, я решила оценить обстановку, посмотреть первый забег и конечно же потолковать, провести переговоры с лошадьми. Но меня ждало большое разочарование и огорчение, когда в первом забеге я не смогла дотянуться до сознания всех без исключения, быстро мчащихся лошадей. Мои мысли словно попадали в темную, глубокую яму.

Малость приунывшая я решила найти конюшни, рассудив, что контакт легче устанавливать не с мчавшимся, живым вихрем, а с определенной, пусть и лошадиной, но личностью.

Растерянно, беспомощно озираясь, я нечаянно столкнулась с подвыпившей компанией мужчин. Судя по дорогим костюмам из белого кашемира, внушительным золотым часам выставленным напоказ, сверкающим словно само солнце на драгоценной чесуче жилетов, по развязной манере поведения, мне довелось повстречать богатых, но не так давно выбившихся в люди купцов.

– Ого, смотри какая хорошенькая!
– больно схватил меня за руку высокий, молодой, но уже довольно расплывшийся телесами от сытой, веселой жизни мужчина.

Его друзья громко заржали, словно учились смеху у лошадей.

– Держи ее крепче Сема, не ровен час упорхнет, птичка!

– От меня не упорхнет!
– самоуверенно хохотнул, круглолицый Сема.

Дернувшись попыталась вырваться, но столкнувшись взглядом с неприкрытой, пьяной похотью, которая обволакивала меня липкой паутиной, поняла, что поступить нужно иначе. Несомненно от тоненькой, невинно-голубоглазой девушки не ожидают сейчас активного сопротивления. Поэтому действовавть надо решительно и быстро. Нагнувшись впилась острыми, молодыми зубами в широкую кисть с увесистой, золотой печаткой на указательном пальце. Одновременно сильно ударила подкованным каблучком по голени. Мужчина охнул и отпустил мою руку, под хохот дружков и его проклятия я быстрее ветра понеслась прочь.

Отдышалась уже возле длинных построек из красного кирпича. Ядреный, крепкий запах навоза, большие клочьям соломы на дорожках, указывали на то, что попала я прямо по адресу. Только конюшни могли привлекать к себе столько мух и ласточек, которые свили себе гнезда под железными, окрашенными зеленой краской крышами.

Открыла высокую, добротную, прочно сколоченную дверь и оказалась в прохладном полумраке пахнущем свежим сеном и конским потом. Глазам было непривычно после яркого, весеннего солнца, поэтому я задержалась на входе, силясь рассмотреть обитателей этого помещения. Только попыталась сделать следующий шаг, как меня сбили с ног и зажав рот большой ладонью поволокли к тюкам с сеном. Я мычала и извивалась пытаясь освободиться, по запаху дорогого мужского парфюма уже догадывалась кто напал на меня.

– Что, птичка попалась? Еще ни одной девке не позволено было так поступать с Семеном Долгопятовым. На смех меня выставила перед друзьями!
– захлебывался от ярости, злобный шепот над ухом.

Меня как легкое перышко швырнули на сено. Спину закололи острые травинки, сверху навалилась тяжелая туша возбужденного скорой, предсказуемой победой мужчины. Я задыхалась под ним, из последних сил потянулась мысленно к лошадям, которые должны были быть в этой конюшне. Ведь не пустая же она?

– Эй, кто там? Что будете спокойно сено жевать и за насилием наблюдать? Помогите!
– в ответ мне была тишина.

Уже теряя сознание, я вдруг ощутила, что по мне больше не шарят жадные, чужие руки, а мускулистая туша дернувшись, расплылась тяжеленным, мягким тюфяком. Изо всех сил отпихнула в сторону Сему Долгопятова, на лбу которого отпечаталась пока еще ярким, красным цветом подкова. Отпечаток стремительно приобретал багровый оттенок.

Рядом стоял переминаясь сильными ногами пегий жеребец. Он задумчиво жевал сено и косил на меня шоколадным, блестящим глазом. Изредка взмахивал роскошной гривой, отгоняя назойливых мух.

Я лихорадочно, суетливо приводила себя в порядок, пытаясь одернуть задранное, синее платье. Справившись с задачей, первым делом проверила пульс у поверженного мужчины. К моей радости, пульс был четким и сильным.

– Уф, жив!
– облегченно выдохнула я.

– Странные вы существа. То пытаетесь убить нападающего, то радуетесь тому, что он жив!
– не переставая жевать сено, флегматично заметил пегий жеребец.

– Ой, простите! Наверное мне надо было в первую очередь поблагодарить вас за мое спасение. Я действительно, от всей души выражаю вам свою признательность! Какое однако у вас мощное копыто!

Жеребец довольно фыркнул и затряс гривой.

– Служить Слышащей, всегда рад!

У меня было много вопросов к жеребцу, но поговорить с ним на тему возможного, дальнейшего сотрудничества не удалось. Послышались мужские голоса, которые звали Семена. Лежащий на сене мужчина застонал. Я посмотрела на него и мой взгляд зацепился за внушительный, коричневый кошелек выглядующий из внутреннего кармана кашемирового пиджака. Понимая, что более удобного случая мне не предоставится, а понести наказание и хотя бы материальный ущерб за свое нападение, мерзавец должен, я не секунды не сомневаясь вытащила бумажник. Тугая пачка денег приятно шурша скрылась за воротом синего платья. Пустой кошелек занял прежнее место. На ходу прихватила потертую, конскую попону и поспешила к дальнему выходу из конюшни, слыша как за спиной приближаются мужские голоса.

– Спасибо, тебе еще раз! Может быть еще свидимся, а сейчас сам видишь, что мне пора!
– на ходу поблагодарила еще раз своего пегого спасителя.

Через некоторое время ипподром покинула, согнутая старушка покрытая старой, конской попоной, она ковыляя и прихрамывая прошла мимо озабоченных жандармов. Искали молодую воровку, которая нанесла увечья богатому купцу и стащила у него немалую сумму денег. За ее поимку потерпевший лично обещал щедрую награду. Все блондинки в синих платьях, подвергались досмотру.

Полупустой трамвай увозил меня все дальше и дальше, я забилась в дальний угол, отпугивая немногочисленных пассажиров тяжелым запахом конского пота, который исходил от потрепанной, старой попоны. Но я не обращала на это внимания. Мои мысли были заняты рассуждениями о том, как смешно строить далеко идущие планы. Хотела выиграть деньги, а чуть было не выиграла роль жертвы похотливого купца. Нет, ну конечно же деньги с ипподрома я увезла, но способ их добывания меня полностью не устраивал. Теперь наверное мне сюда путь заказан. Молодую, светловолосую воровку еще долго будут вспоминать и искать жандармы. Хотя все к лучшему... Надо пробовать то, чем всегда привыкла зарабатывать. Карты! Интересно, отличаются ли правила игры в этом мире от правил к которым я привыкла?

Так и не заметила за тягучими думами, как добралась до нужной мне остановки. Вонючая попона вызывала брезгливые возгласы людей. Я поспешила попасть в ближащий парк. В укромном, дальнем уголке скинула свою накидку. Мне не очень удалось привести себя в порядок. Растрепанная коса из которой торчало сено, оторванная оборка у синего, парадного платья..., да вид у меня был наверное жалкий. И хотя еще оставалась в запасе почти половина выходного дня, я предпочла вернуться домой. Очень хотелось побыстрей смыть с себя запах Семы Долгопятова и аромат конского пота.