Houseki no kuni: Философский камень в стране самоцветов
Шрифт:
— Все может быть, — сказал я, садясь за стол напротив девы.
— Я хочу спать, но боюсь... Боюсь проснуться и не найти её... — тихо произнесла Призрак, опустив голову.
— Ты можешь доверить её мне, — улыбнулся я. — Обещаю, что когда наступит весна, я верну тебе её, и она никуда не исчезнет.
— Даже во сне?
— Даже во сне.
— Раз так, то я согласна… — самоцвет положила книгу на стол и подвинула её ко мне. — Хочется прочитать ещё, но сил практически нет...
— Ничего страшного. Иди спи и набирайся сил. Весной в библиотеке появится много новых книг и силы тебе понадобятся.
Глаза Призрака на миг загорелись жизнью и энергией, но быстро погасли от нахлынувшего бессилия.
— Что ж, хорошо. Тогда увидимся весной, Ребис, — кивнула она и неспешно отправилась в сторону лестницы на первый этаж.
— Да, до весны...
***
В этом мире, где границы между охотником и жертвой расплываются, определить роли становится сложной задачей, полностью зависящей от контекста. Как правило охотником считается тот, кто активно преследует и атакует других, а жертвой – тот, кто подвергается этим нападениям. Однако в реальной жизни ситуации могут быть гораздо сложнее и не всегда очевидными, особенно когда речь идёт о самоцветах и лунарянах.
Одни обладают численным и технологическим преимуществом, способны появиться в любой момент и парить высоко над землёй, словно на сафари, стреляя по своим противникам. Другие же лишены всех этих привилегий и вынуждены защищаться с помощью простых орудий, полагаясь лишь на свою физическую силу и опыт прошлых столкновений. Кажется, что первые должны всегда быть охотниками в этой неравной борьбе. Но, несмотря на все обстоятельства, лунаряне зачастую сами становятся жертвами. Лишь редкий раз им удаётся одолеть самоцвет и забрать к себе расколотую добычу, трусливо сбегая до того, как подоспеет подмога.
Можно ли в таком случае считать лунарян настоящими «охотниками»?
Слабые существа с хрупкими телами не смогут ничего противопоставить живым и разумным камням в равном бою. Если бы у нас были их технологии и равная численность, результаты будущих столкновений были бы очевидными. Возможно, на луне, в своей естественной среде обитания, лунаряне имеют преимущества, которые нам пока неизвестны, но на Земле именно самоцветы являются «охотниками».
Эти мысли посещали меня давно, с самого первого столкновения с ними вживую, когда я бессильно прятался за Алмой. Моё собственное бессилие и желание минимизировать риск в бою стали движущей силой для создания нового оружия. Но именно его первое использование убедило меня полностью. Простая деревянная бита, пропитанная смолой, в сочетании с мячом, наполненным мелкими шариками из обсидиана и осколками разных минералов, оказалась эффективным оружием. Сила удара биты разрывала тонкую оболочку мяча, а содержимое распространялось вокруг, поражая определенную площадь. На словах это может показаться простым действием, но на самом деле потребовалось много времени, материалов и усилий, чтобы создать первый опытный экземпляр такого оружия. Если бы не мои навыки контроля баланса, полученные благодаря Алме, реализация этого проекта заняла бы гораздо больше времени. Тем не менее, я успел закончить его за месяц, сохраняя последние остатки материалов, и смог опробовать биту на деле.
***
Первое появления лунарян зимой произошло утром 7 января.
К этому дню я уже прекратил работу в своей мастерской, ведь почти вся заготовленная древесина закончилась, и днём помогал Аните со льдом у берегов острова и уборкой снега внутри школы. Противник появился неожиданно. Когда я завороженно наблюдал с берега за работой Аниты, как она филигранно пользуется своей силой и ловкостью, облака на небе незаметно рассеялись, являя нам зимнее голубое небо.
Однако красивым видом насладиться долго не получилось – чёрное пятно в воздухе с доносящимся оттуда металлическим звоном перетянуло на себя всё внимание. Оно оказалось очень близко ко мне, и я решил воспользоваться этим шансом. Быстро достав из сумки заранее приготовленный мячик и подбросив его вверх, я схватил биту одной рукой и сильно ударил по нему. Чёрная ткань, обтянутая тонкими веревками, мгновенно разорвалась, освобождая множество мелких шариков из обсидиана с осколками минералов. Мелкие снаряды полетели со скоростью пули в сторону появившихся лунарян на чёрном маслянистом облаке. Несмотря на то, что некоторые снаряды пролетели мимо, большинство успешно поразило противника. Мелкие шарики без труда проникали сквозь тела лунарян, и даже один шарик или осколок мог убить около десятка тварей. И так получилось, что одного удара битой хватило, чтобы устранить
только что возникшую угрозу.Пришельцы не успели даже толком забренчать своими инструментами, как они мгновенно погибли вместе с центральной высокой фигурой, превратившись сначала в бесформенное облако, а затем в ничто.
Никакие тактики, хитрости или лишний риск не понадобились.
Деревянная бита, самодельный мяч с заполнением и мощный точный удар за считанные секунды разгромили вражеское войско. Примитивно, но работает. Конечно, бита, даже после пропитки смолой, едва ли выдержит ещё несколько таких ударов, но это уже был значительный результат. Антарктицит оставалось только стоять, недоумевая и наблюдая за остатками белого глаза, который падал на берег. Если раньше самоцвет относилась к моим поделкам с некоторым скепсисом и недоверием, больше полагаясь на свой меч и опыт, то после этого «представления» мнение изменилось. Анита была вовсе не против обзавестись подобным оружием, как дополнением.
Я не возражал против этого, ведь это и была моя цель, но я также осознавал, что такое оружие будет эффективно далеко не для всех. Сильные и твёрдые самоцветы смогут без труда повторить мой удар, в то время как Фос уже не справится. Мне же хотелось создать нечто универсальное, подходящее сразу для всех. Эта задача полностью поглотила меня, пока однажды я случайно не увидел Конго в деле против лунарян.
***
Второе появления лунарян зимой произошло днём 4 февраля.
Этот день оказался ясным и безоблачным.
Мы с Анитой осознавали, что противник может появиться в любой момент, поэтому не отходили далеко от школы и занимались устранением гор снега. Конго в этот день был настороже и проводил время в одиночестве на своём этаже, также ожидая появления противника. Время от времени Анита поднималась к нему, придумывая различные предлоги, и оставалась там некоторое время, отвлекаясь от работы. Я спокойно относился к этому, видя между ними особую связь, словно у дочери и отца. По этой причине я старался справляться с работой за обоих или вовсе занимался своими делами. Но так совпало, что когда Анита спустилась обратно на первый этаж и продолжила работать с лопатой, рядом со школой появились лунаряне. Звуки музыкальных инструментов разносились издалека откуда-то за школой, отражаясь глухим эхом внутри здания. Мы моментально побежали к источнику звука, но когда вышли из школы, перед нами предстал только силуэт Конго, который одним взмахом руки развеял врага в воздухе.
Это событие стало толчком для новых экспериментов и исследований.
Конго в приватной беседе согласился объяснить мне, как он справился с лунарянами, но при условии, что я не буду распространять эту информацию среди других самоцветов. Сначала я не понимал, почему он хранит этот секрет, но когда он показал свою левую руку, всё стало ясно. Оказывается, монах откалывал мельчайшие осколки от своего тела и использовал их в качестве снарядов против врага. С фантастической точностью и силой он мог манипулировать крошечными частичками своего собственного тела, превращая их в крошечные осколки и уничтожая лунарян. Чем-то это напоминало мои «танцы» с битой и снарядом, но только в улучшенной версии, которая только может быть. Это было настоящим искусством, требующим выполнения множества сложных действий за считанные секунды.
1. Отделить необходимую часть.
2. Раздробить её до нужной консистенции.
3. Точно определить расстояние до цели.
4. Сделать правильный замах.
5. Вложить определённую силу в бросок.
6. И самое главное и неясное для меня – «чувствовать» свои осколки.
Последнее являлось причиной, из-за чего Конго использовал именно частицы своего тела, а не просто случайные камни или минералы, поскольку только такой подход давал ему желаемый результат. Он объяснил, что при использовании других материалов либо ничего не получалось, либо эффективность была невелика и, судя по всему, даже уступала моей бите с мячом. Именно поэтому Конго оттачивал этот навык тысячелетиями до какого-то невероятного уровня. Он рассказал мне об этом только потому, что я обладал естественной регенерацией своего минерала, чего никому из самоцветов не было дано. Обычно он не распространялся о подобных вещах, чтобы никто не рисковал попросту пытаясь повторить его приём.