Хозяин острова Эйлин-Мор

– Что он делал?

– Искал что-то. Немного дальше я заметила еще двоих. Что это, Дон?

– Не что, а кто. Водолазы, Лорна, – ответил я. – В колокол сверху подают воздух. Я видел таких в порту Нью-Йорка.

– Господи, – перекрестилась она. – И под водой нам теперь покоя не будет?

– Они не опасны, не выдумывай, – отмахнулся я. – У них на ногах свинцовые ботинки, и ходить они могут только там, куда дотягивается шланг. Море по-прежнему наше, зря волнуешься. – А сам подумал: «Хорошо, что ты не слышала про подводные лодки».

На седьмой день Бог создал человека. Было что-то символичное в том, что в седьмую ночь моего сидения на скале близ устья Айлибая я услышал тихий плеск воды под веслом.

Я не забыл о предосторожности. Первый плеск, слишком близкий, вынудил меня спуститься ниже. Я сел на маленький уступ у подножия скалы, расположенный так низко, что ноги погрузились в воду. Готовый в любой миг скользнуть в воду, я ждал.

Из-за края скалы появился нос лодки. Оранжевый фонарь в висящей в воздухе мгле казался огненным шаром, плывущим над бортом. На банке сидел человек, закутанный в брезентовый макинтош. Лицо пряталось в глубокой тени капюшона. Человек увидел меня и подналег на левое весло. Лодка медленно повернула и ткнулась в скалу в ярде от меня.

– У меня ружье и палец на крючке, сразу говорю! – сказал с угрозой Мартин Шелби – матрос, которого я спас из подводной тюрьмы, куда сам же и заключил.

– Я учту это, Мартин, – ответил я. – Если боишься, что я убью тебя, зачем пришел?

– Любопытство. – Мартин сел поудобнее, и я действительно увидел ствол ружья, направленный в мою грудь.

– Я на это и рассчитывал. Надеюсь, у тебя не дрожат руки. Пуля в груди – это не смертельно, но очень больно.

– У меня крепкие нервы. – Поколебавшись, он отложил винтовку. – Так что ты хотел от меня, Дон?

– Мне кажется, тебе нужна моя помощь, Мартин. Ты ведь дезертир, правда?

Он молчал, не желая раскрывать свои карты, а я действовал по наитию и надеялся, что моя догадка верна.

– Ты отважный парень. Рискуя жизнью, спас незнакомую девочку. Не свихнулся в плену у кошмарных тварей. Помог двум монстрам спасти детей. Мало кто на такое решится. И вряд ли кто-то будет готов посреди ночи в пустынном месте встретиться лицом к лицу с чудовищем из ночного кошмара. Я говорю искренне: я восхищен твоей отвагой.

– И что дальше?

– Когда ты приплыл на Эйлин-Мор за помощью и на маяке тебе открыли дверь, ты не сказал, кто ты. Назвался фальшивым именем.

– Ты следил за мной? – вырвалось у Шелби.

– Простодушие – твой недостаток, но с ним придется смириться, – рассмеялся я. – Просто предположил и оказался прав. После ночного происшествия у пляжа Бенбекьюлы ты числился пропавшим без вести. Ты многое пережил, не каждый такое выдержит. Да, с моим участием, но я сам человек подневольный. Был. Ты мне нужен, Мартин, я говорю это честно и открыто. И я тоже тебе нужен. Давай начнем с тебя, потом перейдем ко мне. Ты позволишь мне спуститься в твою лодку?

Поколебавшись, Мартин кивнул и подвинул ружье ближе. Я спустился в шлюпку и сел напротив него. Он настороженно следил за моими движениями из-под края капюшона, указательный палец поглаживал спусковой крючок. Я протянул к нему руку и разжал кулак.

– Возьми. Это плата за то, что ты пришел, ничего больше.

Золотистая жемчужина, родная сестра той, что я дал Шону, лежала на моей ладони.

Мартин медлил.

– Тебе нужно новое имя, документы, все это стоит денег. Бери. Это ни к чему тебя не обязывает.

Не отрывая правой руки от ружья, Мартин забрал жемчужину и не глядя сунул в карман.

– Поезжай в Глазго. В порту найди бар «Бархатное копыто». Его хозяин, Мик Роули, будет рад получить весточку от меня. Дашь ему жемчуг с приветом от МакАртура, он купит жемчужину и выправит тебе новые бумаги.

– А что потом? – спросил Мартин.

– Ничего. – Я пожал плечами и выбрался обратно на скалу. – Но, если тебе понравится ощущение лежащей в ладони драгоценности, приезжай на ночной лов сюда, к Айлибаю, и я расскажу о своих планах. Или живи дальше с новым именем, как хочешь.

С той ночи прошло еще десять, и все повторилось: нос лодки ткнулся в скалу, и улыбающийся Мартин, уже не оглядываясь на ружье, протянул мне руку.

– Разрешите представиться: Мартин Льюис Деверо. Прибыл в минувшую субботу из Пенсильвании.

– Рад встрече, мистер Деверо, вы позволите? – стараясь не слишком сильно сверкать клыками, спросил я, указывая на лодку.

– Будьте моим гостем, – великодушно разрешил Мартин.

– Удивляюсь, мистер Деверо, как вы бережно сохранили свой йоркширский выговор, живя в Пенсильвании, – подначил я его, но Мартин беспечно махнул рукой:

– Я, знаете ли, коммерсант, вся жизнь в разъездах. Атлантику пересекаю чаще, чем вы уборную посещаете.

– Ну ладно-ладно, не старайся так, – рассмеялся я. – Чем больше у тебя денег, тем меньше к тебе вопросов, а денег у тебя теперь будет много. Ты готов выслушать мой план?

Он кивнул и подался ко мне. Я заговорил, и чем дольше я говорил, тем сильнее округлялись его глаза. В один момент он даже выставил руку, останавливая меня. Я сидел молча, пока он, мотая головой и дергая руками, вел безмолвный спор с самим собой. Когда я закончил говорить, наступила тишина. Мартин открывал рот, закрывал его, так ничего и не сказав, а я ждал, пока он придет в себя и упорядочит мысли.

– А скажи мне, Дон, – спросил он после длительного молчания, – что помешает мне забрать твои драгоценности и уехать в ту же Пенсильванию?

– Ничего, – ответил я беспечно, – но зачем? Сокровищ много, и может быть еще больше. Трюмы всех затонувших кораблей для меня открыты, только куда я это богатство дену? Всего золота, всех драгоценных камней океана недостаточно, чтобы вернуть мне человеческий облик. Я отдам их тебе, а ты малую долю потратишь на нас с Лорной. По рукам?

Я протянул ладонь, и Мартин от души ударил по ней.

– Ты забыл еще одну причину, – сказал он.

– Да? И какую же?

Мартин крепко сжал мою кисть.

– Последние дни я чувствую себя героем авантюрного романа, и мне чертовски интересно, что будет дальше. Мне кажется, я раньше и не жил, только сейчас дышать начал. И я ни на что не променяю нынешнюю жизнь. – Он заглянул мне в глаза, подтверждая искренность своих слов. – Дон, я правда не злюсь на тебя.

Мы посидели молча, глядя друг другу в глаза, а потом он просто протянул мне руку: