Хозяйка каменоломни в Драконьем доле
Шрифт:
— Так что возьму все, что привезете. Единственное условие — доставка ваша.
Величественно кивнув на прощание, принцесса удалилась к хозяйке вечера. Они заговорили о чем-то своем и направились в сторону потайного кабинета.
А Анна не верила своему счастью. Маргарет не соврала, поручившись за сегодняшний вечер.
Он, похоже, удался на все сто!
Младшая подскочила с двумя бокалами, уселась рядом.
— Ну что? — Она подсунула сестрице пузырящийся напиток. — Лимонад, как ты просила, — пояснила поспешно. — Не жалеешь, что пришла?
— Спасибо, что уговорила меня пойти, — улыбнулась в ответ Анна. —
— За тебя! — Маргарет отсалютовала ей игристым. — Ее высочество купит твои ракушки?
— Да.
— Она любит все эти таинственные магические штуки. И уединение. И природу… Вы с ней похожи, кстати.
— Может быть, — не стала спорить Анна.
Она старалась держать себя в руках, но внутри нее с каждой минутой росло ликование. Ощущение счастья и почти детского восторга. Ей ведь никогда особо не везло. Конкурсы, соревнования, лотереи, розыгрыши, выступления, настольные игры. Анну не выбирали. Она не побеждала. Не выигрывала. Не угадывала… Это казалось естественным, ведь на пьедестал всегда поднимаются лучшие. Особенные. «Главные герои». А она…
…всегда была тенью в серой массовке.
Она разучилась верить в собственное везение.
Давным-давно.
В общем, вечер прошел плодотворно.
К сестре домой Анна вернулась с приятной усталостью и надеждами на лучшее.
Перед сном Маргарет утянула ее в свой будуар, заваленный коробками с одеждой, обувью, сумочками веерами и косметикой. Усадила на пышный диванчик. Сама опустилась на кресло напротив.
— Ты сегодня сияла, как звезда, Ани! — провозгласила восторженно.
Хмель игристого вина еще не покинул ее кровь. Улыбка растягивала яркие губы. Щеки горели румянцем.
— Я просто сделала, что смогла, — смутилась Анна. — Как смогла.
— А я! — Маргарет повысила голос. Ну конечно, разве могла она не перевести фокус беседы на себя? — Я тоже… — Она вдруг спохватилась, нервно огляделась, будто их могли подслушать, и шепотом продолжила: — Я тоже не теряла времени и кое-что выяснила, пока ты там блистала.
— Про что же?
— Про этого… — Глаза Маргарет полыхнули злым огнем. — И про эту… Там были мужчины и женщины, знакомые с твоим муженьком и его… ею. Они обсуждали тебя.
— Что говорили? — Анне приготовилась выслушать негатив.
Не очень-то хотелось, но Маргарет была так заведена, что Анна понимала — надо уделить эмоциям сестры должное внимание. Хотя бы из вежливости. Иначе та просто взорвется от впечатлений!
— Одна из женщин тебя пожалела. Один мужчина заявил, что понимает герцога… Но это не самое интересное. — Горячие цепкие пальцы младшей впились в Аннины ладони. — Среди них была ее подружка! Самая настоящая!
— Чья подружка?
— Ее! Любовницы твоего муженька… Этой мерзкой Камиллы Лавли!
— Понятно.
Анна усмехнулась про себя. Она ведь даже имени ее не знала. Камилла Лавли, значит… И ее, получается, ненавидеть нужно? Сразу вспомнилась Верочка. Нет. Новую жертву жестокого герцога выйдет разве что пожалеть…
— Ани, почему ты такая спокойная?
— Устала…
— Рано уставать! — Младшая отпустила сестру, отстранилась, уперла руки в бока и грозно нависла, нервно покачиваясь на высоком вертящемся кресле. Трюмо за ее спиной, заполненное скляночками, баночками и коробочками трижды отразило старательно накрученные завитушки
волос на затылке. — Та подруга, не зная, кто я, обмолвилась, что Лавли тебя боится.— Меня? — удивилась Анна искренне.
— Тебя. Она торопит Генриха с разводом, как может, и очень не хочет отдавать тебе «Ромашку». И драгоценности. И лошадей. А косметику твою королевскую, которую мы с Кайлом подарили, она уже себе утащила. И платья все… И носит их!
Маргарет вперилась в Анну требовательным взглядом, ожидая, что та возмутится.
— А почему она боится-то? — донесся спокойный ответ. — Согласно брачному договору, после травмы я должна оставить все свое приданое мужу. Не думаю, что получится что-то отсудить. Несчастный случай рассмотрят не в мою пользу…
Если чего и жалеть, так это Ромашковую усадьбу. По двум причинам — она нравится Марисе и дорога Маргарет. Сама-то Анна там и не была никогда. Драконий дол стал негласной родиной после попадания. И он ей мил теперь сильнее любых дворцов и курортов.
Вот если его захотят отобрать…
Анне даже думать не хотелось о подобном.
— Не все так просто, — объявила Маргарет торжественно и гордо. — Я выяснила кое-что. Кое-какие слухи… Там вроде как помощница лекаря проболталась…
— Какого еще лекаря? — не поняла Анна.
— Того, что ногу твою… убирал после... — Маргарет запнулась, поникла на миг, но тут же собралась и продолжила: — Так вот. Та помощница якобы сказала, что травма голени была не от падения с коня. Что на ней была страшная рана от чьего-то нападения… Я знаю, ты из-за шока все забыла, но… Постарайся вспомнить, что случилось на той охоте.
Анна задумалась:
— Не понимаю, что это изменит?
— Как это что? — возмутилась младшая. — Это все изменит! Если бы ты упала с лошади сама по себе, твой муж смог бы тебя обвинить. Мол, сама виновата, зачем поскакала верхом, если плохо держишься в седле, но если на тебя кто-то специально напал — для него все очень сильно усложнится.
— Ты права, — согласилась Анна. Поделилась: — Я смутно помню какое-то животное. Большое и, кажется, черное…
— Что за животное? — Маргарет стала вся внимание.
— Может, собака… Я не знаю. Не помню точно…
— Надо вспомнить, Ани. Ты должна это сделать.
Они еще чуть-чуть поговорили и разошлись по покоям.
Перед сном Анна долго разговаривала с Марисой. Рассказала ей обо всем.
О хорошем.
И о плохом.
— Ох, и тяжелые деньки у вас выдались, госпожа, — пожалела ее камеристка. — Я рада, что все удачно сложилось с книгой. И с продажей камней. А вот про герцога… — Она закрыла глаза и трагически замотала головой. — Я все про ту отраву думаю… Не было ее тогда в вашей чашке. Но где-то ведь она была? Где-то еще… Как же страшно!
— Не страшнее, чем прежде, — успокоила верную спутницу Анна. — Разберемся. И с герцогом тоже.
— Вы совсем не боитесь?
— Боюсь. Но надо же как-то жить дальше?
Ночь прошла относительно спокойно. Былой мир не возвращался. Наверное, потому, что после бурной светской жизни у Анны не осталось на него сил.
Утром Маргарет разбудила сестру лично. Проводила к завтраку.
У Анны сложилось впечатление, что младшая ее оберегает.
Как умеет.
Маргарет рассказала обо всем Кайлу, и тот, отослав слуг, озвучил Анне одну весьма неприятную вещь.