Хозяйка Кара-Шимского леса

Стоит Марушка и не знает, плакать или радоваться. Ладно бы дочерь в человека оборачиваться может, а то ведь на Хозяйку похожая. Давно уже волчица ничему не удивляется, а тут как-то растерялась. И кто, спрашивается, мать Рыжки? То-то и оно. То всё Марушка хоть какую-то свою чёрточку у дочери искала, и вот она в человека перевернулась -- и попробуй докажи, что Марушка и Лепард самые родители.

Скажу тебе, никакого превращения не было, всё по науке. За мгновение до того, как молния вонзилась, неведомая сила превратилась в девчушку и накинула на Рыжку покрывало из скрытой материи, та и невидимая стала. Потом отвела Илёнку в сторону, а сама на то место встала, куда молния не спеша летела... Спросишь, с каких пор молнии такие непроворные стали? Просто девчушка так сильно замедлила время, что по своим часам жила. Одну сотую долю секунды она на полминуты растянула. Поэтому всё делала спокойно, не торопясь. А когда управилась, ещё секунд десять смотрела, как на неё молния летит. На себя молнию приняла -- а что ей будет? То-то и оно, видать, просто потешилась, порезвилась... Скажу тебе по секрету, узнала, конечно, эта неведомая сила, что Аноха и Пилюля за ней пригляд ведут, ну и решила показать себя во всей красе. Да ещё и для обычных глаз видимая стала.

Марушка пришла в себя и подумала: "Видно, от грозы и со страху померещилось". Подбежала она к дочери и хотела было отругать, но вдруг увидела, что перед Илёнкой в траве шаровая молния висит...

Марушка от испуга онемела, а Рыжка увидела маму, обрадовалась и говорит:

– - Мама, смотри, что я нашла. Правда, забавный колобок?

– - Доченька, это страшная молния, отойди от неё сейчас же! Это опасно!
– - не своим голосом закричала волчица.

Илёнка лишь рассмеялась:

– - Мама, колобок совсем не страшный, -- и шаровую молнию копытцем поддела. Прям как мячик какой-то.

И ничегошеньки с ней не случилось. Правда, колобок зашипел недовольно как-то и тут же дошаял.

Марушка лапой за сердце схватилась, хотела напуститься на безалаберную дочурку, а сил уже никаких не осталось.

– - Что же ты со мной делаешь?
– - тихо спросила она, и слёзы потекли у неё по мордахе.

Илёнка ресницами хлопает и виновато улыбается.

– - Мама, вокруг так интересно. Шубку хорошо помыла и сверкалки по небу носятся.

– - Ладно, пойдём домой, а то ещё что-нибудь натворишь.

По дороге Марушка не утерпела и спросила:

– - Помнишь, доченька, как в тебя молния попала?

– - Не, мама, сверкалка рядышком блеснула, но я далеко была. Потом она сразу в колобок превратилась. Забавный такой колобочек...

– - И ты ничего необычного не видела?

– - Кто-то рядышком стоял, но я не разобрала. От сверкалки у меня с глазками что-то случилось. Совсем чуточку, а сейчас всё хорошо.

"Значит, это сама Хозяйка была, -- подумала Марушка.
– - Хранит мою дочурку. А я уж невесть что заподозрила. Ну и к счастью".

Дома Марушка Лепарду рассказала, как в Рыжку молния угодила и как шаровая молния ей вреда не причинила. Про маленькую девочку, правда, промолчала. Вспомнила она ещё, что Рыжку и других детей в грозу рожала, и сказала:

– - Неспроста тогда гроза была. Я сразу поняла, что это знамение. А теперь ясно, что Илёнку никакая молния не берёт и гром ей не страшен. Сила в дочке тайная есть, вот с ней стихея совладать и не может.

– - Никакая это не тайная сила, -- важно отозвался Лепард.
– - У нас в роду все волки необычные были. Наша кровь всегда на особой славе состояла, я и не сомневался, что у меня дети особенные будут.

То, как Илёнка в человека обернулась, ещё Грызя Рыкова видела. За Рыжкой частенько она тайно пригляд ведёт. И как только гроза началась, она неподалёку в самый заломник спряталась, заслонилась маленько от непогоды.

И вот прибежала Грызя Рыкова к Жуже Мухоновской и с ходу кричит:

– - Сейчас, Жужка, такое видала, такое!.. Ты упадёшь!

Жужа смотрит: не в себе подруга. Язык из пасти вывалила, отпышаться никак не может, глаза бешено ворочает, словно совсем умом пошатилась. Видать, без продыху не одну версту отмахала.

– - Сдурела, что ли, посреди ночи полошишь?!

– - Ох, Жужка, видать, пришёл конец всему нашему волчьему роду! Последние денёчки доживаем!

– - Не тяни, говори, что стряслось!

– - А то и стряслось, что девка Марушкина, Иля копытлястая, обрутень, выходит...

– - Какой ещё обрутень? Ишь, загнула!

– - А такой, видела я своими глазами, как она в человека переворачивается.

Жужа так и прыснула. Совсем ей нелепыми слова Грызи показались. Лапой махнула и говорит:

– - Вот так сказанула! Небось, чумку или бешенку поймала? Эка тебе голову обнесло!

– - Сама ты мозгой клинутая!
– - обиделась Грызя.
– - Лучше послушай, какие дивеса творятся, -- и рассказала, как видела Илёнку маленькой девочкой.

Выслушала Жужа, недоверчиво скривилась и говорит:

– - Это ты, Грызя, сочинила. Разве такое может быть? Да ещё после молнии выжить?..

– - Да чтоб мне костью подавиться!

Видит Жужа, страшное заклятье Грызя на себя наложила, ну и поверила.

– - Если копытлястая и впрямь в человека оборачивается, -- спокойно рассудила она, -- это нам на пользу. Зашлём её в деревню и всякие секреты выведаем. Давно хочется узнать, как люди огонь добывают. Зимой мёрзнуть не будем. Жуть, как охота возле костра погреться! Да и еду нам таскать заставим...

– - Ты что говоришь?! Сбрендила?!
– - ахнула Грызя.
– - Человек -- смышлястый зверь. Вырастит -- и пиши пропало, всем нам худо придётся.

– - Копытлястая добрая, а добрых всегда обмануть легко. Ты пока никому не говори, что она обрутень. Лучше подумаем, как из этого выгоду извлечь можно.

– - Как это не говори?!
– - всхрапнула Грызя.
– - Да её срочно, вместе с мамашей, от стаи изолировать надо!

– - Вся стая в соплячке души не чает -- а ежли мы впоперёк встанем? Загрызут нас, хоть мы и правые. Тут с умом надо, с умом...

После грозы радуга во всё небо выкатила. А волки, скажу тебе, радугу предвестницей всего доброго и хорошего считают. Обрадовалась Жужа и говорит:

– - Вот и знамение, верный знак, подруга. Только перед нами радуга открылась, больше ни перед кем. Значит, всё у нас складно будет, нам от природы подсоба обещана. Ты пока не кипятись. Пущай девчонка подрастёт, явит себя во всём уродстве, а там и видно будет.

Потихоньку Грызя успокоилась, уже не трясётся, как ранешно. А всё же как вспомнит маленькую девочку, так её оторопь пробирает. Что и говорить, оборотни -- это тебе не шутки. Запросто или шубу унесут, или такой жути нагонят, что и умом повернуться можно.

После той грозы у Рыжки копыта светиться стали. Подымет она ножку, и словно свет от подошвы льётся. Ночью особенно хорошо приметно. Даже если Иля далеко, по низенькой траве хорошо видать, как будто светлячки с места на место перемахивают. И свечение разноцветное, яркое. Из-под передних копыт только зелёный свет исходит, а из-под задних -- синий, красный, жёлтый, сиреневый... всевозможные переливы и оттенки.

Поначалу отец с матерью думали, что копыта Рыжки целительное действо оказывают. Может, и так. Вскоре, правда, прояснилось, какая чудесная сила в её копытах сокрыта.