Хозяйка Кара-Шимского леса

– - Показывай, не томи!

Вынесли отец с матерью волчат на солнышко, тут все волки пасти и раззявили. Что и говорить, свезло так свезло...

– - Вот так красавцы!
– - ахнула Грызя Рыкова, сразу к Жуже повернулась и шикнула: -- Ну, что я тебе говорила!

– - Сама знала, -- отмахнулась Мухановская и громко спрашивает: -- Это что же, волку теперь на копытах скакать положено?

– - Не твоего ума дело, как будущим поколениям положено,-- важно сказал Хват.
– - Указ Хозяйки исполнять будем.

Разглядывать волчат не позволили, а скоренько их отец с матерью в логово унесли.

Пороптали волки малость, а куда деваться? Закон волчьей семьи. Хошь не хошь, а воспитывать надо. Вой не вой, а хвостом виляй. ***

Марушка после всего пережитого успокоилась маленько и словно другая стала. Любуется своими малышами, и такими они ей красивыми кажутся, что гордая и счастливая ходит.

Да и Лепард со временем по-другому заговорил. Волки в стае приняли волчат, поверили Хвату, и он тоже загордился малость. Перед Марушкой лисой вьётся, всё старается угодить -- видать, совесть заела, грызёт клыками, что попервости от детей отказался.

Обнимет Лепард жену эдак глазами и говорит ласково:

– - Какая же ты у меня умница-разумница. Каких красавцев мне родила! Видать, мы не из простых, раз Хозяйка нас отметила. Ох и свезло нам, ох, свезло! И заживём же сытно! Так хочется нормально, по-волчьи, пожить.

Ну да ладно, с Лепардом этим, расскажу лучше, как волчатам имена давали. Длинноухую девчушку Стешей назвали. Вспомнила Марушка, что прабабка Степанида ушастая была. Не заячьи, конечно, а всё же уши у той долгие были, перед другими волками на особинку. Припомнила ещё волчица, что у Степаниды жизнь удалась на славу. Долго и счастливо прожила. Взамуж восемь раз ходила, да и другие волки её шибко уважали. Природа её слухом особенным одарила, а такие в стае всегда в почёте. Сказывают, столько раз она сродственников от человечьей пули спасала, что и не сосчитать. И охотница удачливая и ловкая! Бывало, до восьми русаков притаскивала. И на кабана в одиночку ходила.

Ну а среди волков поверье ходит, что имя судьбу приманивает. Марушка и замечтала, чтобы у дитя её тоже жизнь, как у прабабки, сложилась. "С такими ушами восемь раз взамуж, конечно, не походишь, -- думала она, -- но, если имя прабабкино удачу притянет, разок-другой доведётся".

Решила так-то и Хвату с Лепардом сказала, а те и перечить не стали. Хват припомнил, какая Степанида справная волчица была, а Лепарду самому имя понравилось.

Ту девчушку, у которой тулово выдры, Юлой назвали. Это Хват так придумал. Отчего ему такое имя на ум пришло -- неизвестно. Сразу, слышь-ка, глянул и говорит шутейно:

– - Надо бы с малолетства Юлку к речке приучать. Может, плавать, нырять научится и будет нам рыбу ловить. Всё какой-никакой разоставок для стаи.

– - Выдра она тебе, что ли?
– - отмахнулась со смехом Марушка.
– - Всё твои шуточки, папа!

А всё же малость замечтали, как будут ушишкой баловаться и карасей жирных лопать. Эх, какой же волк не любит рыбкой полакомиться!

Речки в Кара-Шимском краю и впрямь рыбные, а по пойменным озёрам щуки и карася и вовсе не счесть. Да только несподручно волкам рыбу добывать. Что уж не дано так не дано. Разве что разживётся какой волчина, если нерасторопная рыбёшка после паводка не успеет в реку уйти и на мелководье запутается.

Парнишкам запросто имена нашлись. Волчонка, который на бобрёнка похож, Бабром и стали звать. Хват опять шутейно предлагал имя Бобр так и прилепить, а Марушка вспомнила, что в восточных лесах тигра бабром называют. Крепышу с белёсой шубой заранее приготовленное имя дали -- Маркел.

Ну а уродливого волчонка, который с копытами, поначалу Онькой назвали. Это имя Марушке самая близкая подруга Груша присоветовала. Молодая мамаша её в гости пригласила и единственной разрешила волчат разглядывать. Обсмотрела Груша волчат и долго хохотала, как ненормальная, а потом, когда разобиженная Марушка погнала подругу, наоборот, утешать взялась:

– - Тут ещё неизвестно, какая суть переборет. Может, и в нормальных волков вырастут. Если волчья голова на плечах есть, то и другое наше прирастёт. С головы всё сообразуется.

– - Я и сама так думаю, -- с радостью согласилась Марушка.
– - Как считаешь, отпадут копыта эти?

Подруга глянула на Марушку, шельмовато прищурившись, и говорит:

– - Отпадут, не отпадут, а крылья вырастут...-- и опять прыснула от смеха. Тут же опомнилась и кричит: -- Шучу я! Ты, подруга, не сомневайся: прекрасные у тебя дети вырастут, ещё все волки обзавидуются!

Потом думали они, думали, а подруга возьми да и предложи Онькой назвать. Мол, с тайным смыслом -- оно, нечто, незнамо что. Марушка поначалу обиделась, а потом это имя как-то приняла.

Так, может, и прижилось бы имя, вот только никак на него волчонок откликаться не хотел. А тут ещё вдруг шаманка Акулина Живокость сама в Кара-Шимский лес пожаловала. Та самая, которой Лепард дичину таскал. Наелась она тогда вдосталь, и, видать, ей понравилось. Дошла до неё молва, что у Марушки дети необычные и придумала она, как на этом поживиться.

Заявилась старая шельма и говорит:

– - Неспуста я к вам пришла, неспуста... Знамение мне было, касательно вашей семьи. Страшную тайну знаю.

Скажу тебе, очень уж волки во всякие знамения верят. Мясом их не корми, дай о предначертании и про Конец Света послушать. Ну, Марушка и Лепард уши-то и распустили. Вынесли волчат напоказ.

Глянула на Оньку старая волчица, удивилась, конечно, а вида не подаёт. Как обычно, тумана напустила.

– - Невпервой такую судьбу вижу, -- спокойно сказала она.
– - Для вас диво, а мне -- так обычное дело. Вижу, по трём дорожкам её судьба пойдёт. Или волчья суть в ней переборет, или она травоядная будет, как елени. От мясного отступится. Может и в теле перемениться. Тут или копыта отскочат, либо клыки из пасти чезнут.

– - А третий? Третий-то какой?

– - А вот третий самый тайный. Про то никто не знает, даже я не скажу. Останется она такой, какая есть -- и не волк и не елень. А может, и волк и елень. Ежли ни под волков, ни под еленей подстраиваться не будет, тогда и назначение её исполнится. По своей ей дорожке идти надобно.

– - Какое же тогда знамение было?
– - раздосадовано фыркнула Марушка.
– - Если сами не знаете, зачем пришли?

– - А ты не торопи, в своё время открою,-- важно сказала Акулина.
– - Надобно мне сперва узнать, достойны ли вы этой великой доли.

– - Достойны-достойны, -- заторопилась Марушка.
– - Давайте выкладывайте.

– - Девчушка больно чудная, отмечена свыше, и имя ей самим давать не след.

– - Чужого спрашивать? Да вы что, бабушка, с ума сошли?!
– - ахнула Марушка.
– - Кто-то со стороны ляпнет, и мучайся дочка до конца жизни. И так у девчонки внешность непривычная, нечем женихов приманить, а вы ещё имя исковеркать хотите.

Лепард умоляюще посмотрел на жену.

– - Не шуми. Плохое имя сами не возьмём, а бабушка Акулина дело говорит: надо и небесам шанс дать.