Хозяйка усадьбы "Детское счастье"

– Кажется, нет...
– с трудом выдавила я, едва смогла снова вдохнуть. Ребра нещадно тянуло, а сердце всё никак не желало успокаиваться.
– Чтож вы не держите его крепко?
– Поморщилась от резкой вспышки боли где-то в области груди.
– Дети же резвые... И движение здесь бешеное.

– Да не уследила, - старушка виновато опустила голову и на всякий случай покрепче сжала руку внука.
– На секунду лишь выпустила, чтобы проездной достать...

– Вот и не выпускайте больше, - я помотала головой, пытаясь прогнать подступившую к горлу тошноту. Хорошо, что хоть головой не треснулась!

– Девонька, давай я хоть подарок тебе сделаю?
– старушка принялась лихорадочно рыться в авоське, не отпуская при этом руку малыша.
– Сейчас, подожди...

– Да не надо ничего!
– слабо запротестовала я. На большее банально не хватало сил.
– Я же не ради награды...

– Не-не-не!
– решительно отсекла мои возражения старушка.
– Вот, держи!
– Она протянула мне небольшое новогоднее печение в виде звездочки, украшенное сахарной глазурью и серебряными бусинками.

– Да не нужно!
– я смутилась.
– Зачем?

– Бери!
– приказала бабушка.
– Это же новогоднее! Оно исполняет любое желание!

– Так уж любое?
– я рассмеялась, но печенье взяла.

Внутри вспыхнул огонёк какого-то странного, веселого азарта. Ну а вдруг? Почему бы не попробовать?

– Любое! Главное, чтобы оно было настоящим и исходило от сердца!
– старушка убеждённо закивала.

– Ладно!
– всё еще посмеиваясь, я развернула прозрачную упаковку.
– Тогда...

А чего я хочу на самом деле больше всего на свете?

На мгновение задумалась. В груди болезненно кольнуло, а в носу защипало.

Жень, а ведь пора тебе хотя бы самой себе признаться, что больше всего на свете ты хочешь любви и детей. Своих детей! До сих пор. Как бы ты ни пыталась задавить в себе все романтические мечты, как бы ни зарывалась в работе и заботе о чужих. В глубине души ты всё та же наивная, мечтающая о вечной любви и большой семье девочка, какой была в детстве...

– Загадала?
– цепкие, мудрые глаза внимательно наблюдали за моим лицом.

– Да!
– я улыбнулась и откусила кусочек. Рот мгновенно наполнился медово-коричным, с ореховыми нотками, вкусом.
– Очень вкусно! Честно!

– Вот и славненько!
– глаза старушки засияли.
– Ну хоть как-то я смогла тебя отблагодарить.
– На ее лице на миг снова отразилось беспокойство.
– Ты точно в порядке? Сама доберешься до дома?

Я кивнула и машинально сунула в рот остатки сладости.

– Всё в порядке. Поезжайте, вон уже автобус подъезжает...

– С наступающим тебе, девонька!

Я молча наблюдала за тем, как старушка с внуком заходят в салон. А когда они заняли места у окна, приветливо помахала им на прощание. Автобус тронулся и уже через несколько секунд растворился в потоке машин...

Я закрыла глаза. Меня окружал гул большого города. Рев машин, визг тормозов, нетерпеливые гудки клаксонов. В воздухе витал аромат сахарной ваты, засахаренных орехов и бельгийских вафель.

Я осторожно пошевелила руками и ногами. Вроде, острая боль прошла. Вот только дышать было по-прежнему тяжело. Казалось, грудь сжимал тугой, стальной обруч.

Ладно, Женя, пора подниматься…

С трудом встала на ноги. По телу разлилась какая-то странная слабость.

Понятно, в Детский Мир уже не пойду. Надо бы поскорее домой, синяки залечивать. Вот только...

Перед глазами возникла картинка сверкающего туннеля, созданного из мерцающих разноцветных лампочек. Я мечтала пройтись по нему каждый год, но, почему-то, мне это ни разу не удавалось.

Решено! В этом году я исполню свою мечту, не даром же я это печенье слопала! К тому же, такой чудесный снег идёт! Наверняка, на фоне парящих в воздухе серебристых мотыльков, тоннель будет выглядеть особенно сказочным. Пусть хоть что-то из моих желаний сбудется!

Поскольку в то, что я когда-либо обрету любовь и семью, я, честно говоря, не верила...

Стараясь не обращать внимания на ноющие колени и всё разрастающуюся слабость, я решительным шагом направилась в сторону Тверского бульвара...

Глава 5

Тверской бульвар встретил меня веселым гомоном! Повсюду сновали радостные, смеющиеся люди, из колонок лилась музыка из балета Щелкунчик. А в каком-то кафе проходила настоящая детская ёлка - с Дедом Морозом и Снегурочкой, всё, как положено.

Но я не обращала внимания на всю эту праздничную суету. Голова болела всё сильнее, и раскалённый обруч всё туже сжимал грудную клетку.

К сверкающему тоннелю я шла уже на чистом упорстве.

Однако, увидев перед собой это сказочное сооружение, мерцающее тысячей голубых, серебристых и розовых лампочек, я на мгновение почти забыла о своих ноющих ребрах и саднящих ладонях.

Узкий вход завораживал и манил, заставляя сердце трепетать, как в детстве. Казалось, вот зайду... и - вжик!
– окажусь в другом мире! Сказочном, волшебном, где все мечты сбываются лишь по мановению волшебной палочки.

К моему удивлению, возле тоннеля почти никого не было. Я осторожно заглянула внутрь. Передо мной простирался совершенно пустой проход. Лишь мерцающий свет огоньков создавал какую-то иллюзию жизни. Казалось, по тоннелю, рассекая воздух, парят бесчисленные стайки фей.

Затаив дыхание, я шагнула внутрь. И... тут же потеряла ориентацию в пространстве, погрузившись в сияющее, заполненное мириадами пульсирующих и трепещущих искорок нечто. Я больше не понимала, где верх, где низ. Я словно растворилась в сверкающем воздухе.

Шаг вперед... Еще один... Куда я вообще иду?

Сияющая карусель вокруг меня раскручивалась всё быстрее и быстрее. Цвета слились в одно сплошное мигающее зарево. Музыка и звон колокольчиков становились всё громче, всё объёмнее. Они звучали уже не с улицы, а в моей голове. А раскалённый обруч всё сильнее сжимал грудь, безжалостно выдавливая из лёгких воздух.

Что вообще происходит?

Я судорожно дернулась, из последних сил попыталась развернуться, но сияющее пространство не отпускало меня. Оно становилось всё ярче и ярче. Оно слепило, но, в то же время, манило. Поглощая и растворяя меня в невероятно прекрасном, неземном свете.