Хозяйка усадьбы "Детское счастье"
Шрифт:
Кое-где виднелись заросшие сорняками грядки. А еще в саду было пять или шесть раскидистых яблонь, два грушевых дерева и даже одна слива!
– Ханна, это же настоящее сокровище!
– я восторженно сорвала с ветки желтую с красным боком грушу и с наслаждением запустила в нее зубы. Сок брызнул во все стороны, а рот мгновенно наполнился медово-сладким, с пряными нотками вкусом.
– С голоду не умрём!
Сорвала еще один плод и протянула его оторопевшей няня. Та, очевидно, всё еще не могла привыкнуть к тому, что ее аристократическая фифа ведет себя,
– Нам нужно лишь возродить всю былую красоту, - с полным ртом пояснила я.
– С завтрашнего дня займусь. А теперь пошли обследовать дом. Так сказать, измерять масштабы катастрофы.
Уже перед дверью, я еще раз оглянулась и бросила взгляд на пейзаж, который был виден за оградой.
Вдали нежно зеленели верхушки высоких холмов. Над ними раскинулось невероятно прозрачное, серебристо-голубое с лазурным оттенком, подернутое розоватой дымкой облаков, небо. И на мгновение мне показалось, что я попала на страницы какой-то сказочной книги. Хотя... в каком-то смысле я и находилась в сказке.
А еще я внезапно осознала одну вещь. И это осознание шарахнуло меня не хуже молнии. Я поняла, что я никогда по-настоящему не верила в себя. Даже когда мне делали комплименты, я считала, что люди это из жалости. Всю жизнь я считала себя никчёмной, никому не нужной. И закрывалась, подсознательно не желая ничего менять.
А сейчас у меня появился шанс. Шанс всё изменить. Шанс проявить инициативу. Шанс начать всё заново... И реализовать всё то, что во мне было! Всю мою бьющую через край энергию, все мои таланты!
И, возможно, мою... магию. Я ведь не забыла эти странные искорки, вспыхнувшие в моих глазах.
Эх, Карла... Если бы ты могла рассказать мне чуть больше о своей магии! А вдруг я унаследовала ее от тебя?
Глава 12
– Джейн, нет!
– Да, Ханна!
– Только через мой труп!
Я стояла посреди комнаты, с тряпкой в одной руке и ведром в другой. На мне красовались белые, кружевные панталоны, доходящие почти до колен.
Поразмышляв как следует, я решила, что заниматься уборкой в платье - это не самая лучшая идея. Еще навернусь со стремянки, потом ходи и собирай кости! К тому же, длинный подол приходилось бы постоянно подвязывать. В общем, одни проблемы.
Вот я и соорудила себе некое подобие домашних шортов. На мой взгляд, в высшей степени целомудренных! Но няня имела на этот счёт другое мнение.
– Дженни, детка...
– она закатила глаза.
– Так нельзя ходить! Это ужасно неприлично! У тебя видно... ну это... заднее место.
– Ханна, меня тут никто не увидит!
– резонно возразила я.
– Только ты и Пушок.
Ха! Видела бы она мои земные шортики и мини-юбки. К тому же, моё "заднее место" было сейчас очень даже пикантным.
Сама едва не рассмеялась таким мыслям.
– Всё равно!
– няня пока не готова была сдаваться.
– А вдруг соседи придут?
– Придут - оденусь, - я решительно окунула тряпку в ведро, поставив в нашем споре окончательную точку.
Няня недовольно
поджала губы.– Ну, Ханна, - я умиротворяюще погладила ее по руке.
– Не сердись. Просто так будет быстрее. А на ужин я испеку мой фирменный яблочный пирог, договорились?
Лицо старушки мгновенно посветлело, недовольная складка меж бровей разгладилась. Очевидно, долго дуться она вообще не умела. А я, довольная своей удачной стратегией "задабривания яблочными пирогами", занялась уборкой.
Перво-наперво нашла стремянку и сняла с окон пыльные занавески, которые мы с Ханной вынесли в коридор, чтобы потом постирать.
Затем принялась оттирать въевшуюся в подоконники грязь...
– Это ж сколько их не чистили?
– промокнув рукавом взмокший лоб, устало пробормотала я, в очередной раз выжимая почерневшую от пыли тряпку и бросая ее в ведро.
Прошло часа два, не меньше. Я сменила три ведра. Мои руки нещадно ныли, кожа на пальцах сморщилась от долгого контакта с водой, кончики саднило. А грязи словно и не становилось меньше!
Ханна какое-то время наблюдала за моими мучениями. Потом, видимо, не выдержав столь душераздирающего зрелища, ретировалась на кухню. Со мной остался лишь Пушок, который гордо ходил по комнате с видом победителя и, время от времени, утробно мурчал. Наверное, пытался таким образом подбодрить меня.
Я с тоской посмотрела на всё еще серый подоконник, потом перевела взгляд на черную воду...
А ведь я еще даже до стекол не дошла! С такими темпами я год потрачу на то, чтобы в этом доме можно было хоть как-то жить!
Я раздраженно стукнула кулаком по подоконнику.
– Черт бы тебя подрал!
Кот резко замер, потом с укоризной уставился на меня. Да какое там с укоризной! Его глаза выражали такое неприкрытое осуждение, что я едва не устыдилась.
Но самое невероятное произошло потом: секунд через десять после того, как мой кулак опустился на подоконник, откуда-то сверху послышался негромкий треск, и что-то довольно ощутимо стукнуло меня по затылку.
– Ай!
– я схватилась за голову и посмотрела наверх. На потолке зияла трещина.
Изумлённо перевела взгляд на пол. Там лежал увесистый кусок штукатурки.
Это что, дом разваливается, что ли? В груди всколыхнулась паника. Да что за непруха? На ремонт я точно не наскребу, даже если продам все драгоценности и платья!
Черт, черт, черт! Я снова бахнула кулаком по подоконнику, и еще ногой топнула. Не, ну надо же мне куда-то эмоции девать!
Очередной осколок штукатурки сорвался с потолка и угодил мне в плечо. Мало того, сверху на меня посыпалась белая известковая пыль.
Стоп... Я застыла. В голове появилась смутная догадка.
Это что, дом меня наказывает за то, что я его бью? Мысль казалась совершенно абсурдной, но, с другой стороны, настолько же логичной.
Я вопросительно уставилась на Пушка.
– Это дом? Его нельзя обижать?
Кот кивнул. Или мне показалось, что он кивнул. Ведь коты не могут отвечать. Или могут?
Несколько секунд я тупо смотрела на потолок, с которого всё еще сыпалась тонкая струйка пыли. Потом молча взяла тряпку и снова подошла к подоконнику. Погладила гладкую, когда-то белоснежную поверхность.