Хроника

A.938

938 г. ^{1 a} Венгры, предав огню и мечу многие города в Австразии и Аламаннии, перешли через Рейн в районе Вормса, опустошили Галлию и Бургундию вплоть до океана и через Италию вернулись домой. ^a

^b Король, собираясь подчинить сыновей Арнульфа ² , отправился в Баварию, но, не сумев умиротворить их так, как хотел, вернулся в Саксонию, уступив герцогство брату Арнульфа Бертольду ³ . ^b

938 г. – ----

938 г.

^a-a Эккехард, 938.

^b-b Прод. Регино, 938.

^c-c Видукинд, II, 10.

^d-d Видукинд, II, 11.

^e-e Видукинд, II, 16.

^f-f Видукинд, II, 12.

^g-g Видукинд, II, 13.

^h-h Видукинд, II, 14.

– ---

^cРаспря, которая произошла между Эберхардом и Брунингом, дошла до того, что убийства стали совершаться открыто, поля опустошались и нигде нельзя было укрыться от пожаров. Спор возник из-за разночтений в законах, ибо были [люди], которые говорили, что сыновья сыновей не могут рассматриваться наравне с сыновьями и что наследство по закону должно делиться между ними и сыновьями лишь в том случае, если отцы их умерли при жизни деда. Поэтому вышел указ короля о том, чтобы у селения по названию Стела⁴ состоялось собрание всего народа; было решено, что дело это должно быть рассмотрено третейскими судьями. Однако король, пользуясь лучшим советом, не захотел, чтобы благородные мужи и старейшие среди народа стали предметом постыдного обсуждения, и постановил, чтобы дело было решено путем поединка борцов. Итак, победила та сторона, которая считала внуков равными сыновьям, и, таким образом, договором было навсегда установлено, что [внуки] участвуют в разделе наследства наравне с дядьями. Там были также объявлены нарушителями мира те, которые до сих пор отрицали, что совершили что-либо против королевской власти, но причинили несправедливость своим товарищам. Король, видя, что они пренебрегают им, ибо отказались прийти на собрание согласно его приказу, все же воздержался от оружия, дал место снисходительности, ибо милосердие всегда было ближе его нраву. Но эта медлительность привела многих к еще большим бедствиям. Мятежники, помимо прочего, стали совершать многие беззакония, убийства, клятвопреступления, разорения и поджоги; в те дни делалось мало различия между правым и дурным, между святостью и клятвопреступлением.^c

^dТанкмар, связанный с Эберхардом, набрав сильный отряд, взял крепость под названием Белеке⁵, в которой находился Генрих Младший; отдав город своим соратникам в качестве добычи, он ушел, уведя с собой Генриха, словно презренного раба. Там же был убит Гебхард⁶, сын брата герцога Германа; из-за его смерти, по воле Господа, франкские герцоги рассорились между собой. Итак, воины Танкмара, разделив такую добычу, были уже готовы на все. Вслед за тем [Танкмар] взял город под названием Эресбург и, собрав сильное войско, расположился в нем, совершая оттуда частые разбойничьи вылазки. А Эберхард держал Генриха у себя. В то же время у ворот города под названием Ларун⁷, в котором находились воины Эберхарда, был убит Деди. Вихман, который первым отпал от короля, узнав о таком злодеянии мятежников, обратился к королю и заключил с ним мир, ибо был весьма благоразумен; и до конца оставался королю полезен и верен. Танкмар же, сын короля Генриха, рожденный от благородной матери, был решителен в борьбе, обладал острым умом и опытом на войне, но редко обнаруживал в битвах подобающую скромность. Мать его имела большое владение; хоть и получил он от отца много других, тем не менее с трудом перенес лишение себя материнского наследства; по этой причине он и поднял оружие против господина своего, короля, на погибель свою и своих людей. Король, хоть и не желал того, видя, что дело приняло столь опасный оборот, отправился к Эресбургу с большим сопровождением, чтобы обуздать дерзость Танкмара. Жители этого города, узнав, что король идет на них с сильным войском, открыли ворота и впустили войско, которое осаждало город. Танкмар же бежал в церковь, которую папа Лев посвятил апостолу Петру. Войско преследовало его вплоть до храма; особенно [усердствовали] вассалы Генриха, тяжело переживавшие оскорбление, [нанесенное] их господину, и стремящиеся отомстить за него; не побоявшись взломать двери силой, они с оружием вторглись в это святое место. Танкмар стоял возле алтаря, положив на него оружие с золотой цепью. И в то время как с противоположной стороны его теснили пиками, некий Тиадольф, друг Коббо, с бранью нанес ему рану, однако тут же получил от него [ответный удар] и в ужасном бешенстве вскоре простился с жизнью. Но тут один из воинов, по имени Мейнцо, через окно, соседнее с алтарем, поразил Танкмара копьем сзади и убил его тут же у алтаря. Сам он, сторонник братской вражды, позднее жалким образом утратил жизнь в битве при Бирте⁸ вместе с тем золотом, что недостойно похитил с алтаря. Король, отсутствуя и ничего не зная об этих делах, услышав о них, пришел в негодование из-за [подобного] безрассудства воинов, но не мог их обуздать вследствие пылавшей тогда гражданской войны. Сожалея о судьбе брата и проявив свойственное его натуре сострадание, он в немногих словах воздал хвалу ему и его усердию, а Дитриха и троих сыновей его тетки, присоединившихся к отряду Танкмара, осудил согласно закону франков и велел повесить. Затем он направил войско, жаждущее битвы и обогащенное добычей, взятой в городе, в город Ларун. Те же во главе с начальником города яростно сопротивлялись, не переставая бросать камень за камнем, копье за копьем; [наконец] измученные битвой они по совету герцога просили о перемирии. Однако, когда они его получили, герцог отказал им в защите. Поэтому, выйдя из города, они отдались под власть короля. В этой битве прославился виночерпий Таммо, уже прежде известный многими своими славными делами.^d

^eВ то время, как шла война Эберхарда с королем, Гадальд, ведавший спальней короля, был отправлен ради согласия и мира к герцогу Гизельберту, который пока что не склонялся ни к той, ни к другой стороне, был принят неподобающим образом, а ответ [ему] откладывался со дня на день. Тогда, чувствуя притворство герцога и не желая терпеть долее подобные уловки, он заявил: «Перед лицом народа я передаю тебе королевское повеление - явиться в назначенный день в королевский суд; знай, что в противном случае тебя будут считать врагом». Подобным же образом этот герцог отослал от себя и епископа Бернгарда, присланного королем, не оказав ему уважения и не дав четкого ответа. Говорят также, что он часто ломал печати королевских посланий. После же этих слов [герцог] стал лучше обращаться с послом и велел проводить [его] с почетом.^e

^dЭберхард же, услышав о смерти Танкмара и о поражении своих воинов, пал духом, бросился [к ногам] своего пленника, просил о прощении и добился его жалким образом.^d

^fГенрих же простил его преступление с тем условием, что он войдет с ним в сговор против господина его и брата и, если будет возможно, доставит ему [королевскую] корону. Таким образом, они скрепили друг с другом договор. Затем Генрих, добровольно вернувшись к королю, был им принят с доверием и искренностью большими, чем он того заслуживал^f

^gСледуя уговорам превосходного и испытанного во всех делах благочестия мужа Фридриха, преемника архиепископа Майнцского Хильдеберта, Эберхард [также] пришел к королю, смиренно просил о прощении и предал его милости себя и все свое имущество. Все же, чтобы столь великое преступление не осталось безнаказанным, он, как в изгнание, был отправлен в город Хильдесхайм.^g

^hМежду тем старые враги наши, венгры, внезапно вторглись в Саксонию и, разбив лагерь на берегу реки Боде, распространились оттуда по всей области. Князь [венгров], выступив из лагеря с частью войска, в тот же день к вечеру направил знамена к городу под названием Штетербург⁹. Однако горожане, увидев врагов и [заметив], что из-за дороги и из-за сильного дождя они стали медлительны, смело выскочили за ворота; устрашив врагов криком, они стремглав бросились на них, многих из них перебили, захватив большое число лошадей и знамен, а остальных обратили в бегство. Жители встречавшихся городов, заметив бегство [венгров], теснили их оружием со всех сторон и большую часть их уничтожили, а самого князя, загнав в грязную яму, убили. Другая часть их войска направилась на север, но хитростью одного славянина была заведена в местность под названием Диёмлинг¹⁰, где из-за трудностей этого места, окруженная вооруженными отрядами, погибла, внушив сильный страх остальным [венграм]. Князь этого войска с немногими [из своих воинов] бежал, был схвачен и, будучи приведен к королю, освободился за большой выкуп. Когда об этом стало известно, все станы врагов пришли в замешательство, стали искать спасения в бегстве и в течение многих лет не появлялись в Саксонии^h

^aИгорь¹¹, король Руси, зная, что войска греков отправлены против сарацин и рассеяны для защиты островов, пришел для осады Константинополя с тысячей или более того судов и настолько уже был уверен в победе, что велел греков не убивать, а лишь брать в плен. Роман, греческий император, мужественно вышел им навстречу с немногими [силами] и, применив греческий огонь, сжег почти всех их вместе с судами; спаслись лишь очень немногие; всех пленных он велел обезглавить.^a

A.939

939 г. ^a Король Оттон, опять вторгшись в Баварию, подчинил себе всех, кроме одного сына Арнульфа ¹ .

Эберхард, вернувшись из ссылки, наполнил все королевство враждой и мятежом. Ибо Эберхард и Гизельберт вместе с Генрихом, братом короля, восстали против короля, заявляя, что [Генрих], рожденный [во время] правления отца, имеет больше прав на трон, чем Оттон, рожденный до того, [как отец стал] королем. Однако и некоторые церковные мужи, неугодные и враждебные Богу, примкнули к этому преступлению, нарушив все законы мира и согласия. Генрих же в то время был слишком молод и пылал жаждой власти. Эберхард отвратил от верности королю герцога Гизельберта, с помощью которого оказал королю немалое сопротивление. Этот Гизельберт некогда женился на сестре короля, но, будучи [одушевлен] надеждой самому получить корону, был расположен скорее сопротивляться королю, чем, как следовало бы, оказывать ему помощь. В распоряжении короля находились большие и могущественные войска, [а именно отряды] Германа, герцога Швабии, который наследовал Бурхарду, его брата Удо ² и Конрада ³ по прозвищу Мудрый. Будучи связаны с Эберхардом узами родства, они все же предпочитали скорее умереть за правду, если так сложатся обстоятельства, вместе с законным королем, нежели вопреки справедливости торжествовать вместе со [своим] родичем. Так вот, Эберхард не иначе смог отвратить Гизельберта от верности королю, как обещав ему сделать королем его самого. А Гизельберт той же хитростью рассчитывал обмануть Генриха, чтобы, победив с его помощью короля, самому овладеть королевским троном. Однако Эберхард изначально решил иначе. Ведь он рассчитывал, победив короля, их обоих лишить королевской власти и самому ее захватить, как мы можем это заключить из его слов, сказанных им своей жене незадолго до гибели. Лаская ее у себя на груди, он сказал: «Радуйся, пока на груди графа; скоро ты будешь веселиться в объятиях короля». ^a

939 г. – ----

939 г.

^a-a Эккехард, 939.

^b-b Видукинд, II, 15.

– ---

^bИтак, Генрих, пылая жаждой власти, устроил замечательный пир в месте под названием Заальфельд⁴. Будучи великим и могущественным, он с королевским величием и могуществом многих одарил многими [дарами] и многих привлек такого рода деяниями на свою сторону. Однако было много таких, которые полагали, что дело лучше держать в тайне для того только, чтобы их не сочли виновными в распре братьев. Все же они дали совет, согласно которому война должна была стать легче, а именно, чтобы он оставил Саксонию под военной защитой, а сам отправился к лотарингцам, людям невоинственного нрава. Наконец произошло так, что уже при первом нападении король одержал над ними победу и измучил одним [только] сражением.^b

A.940

940 г. ^a Король Оттон двинул в Лотарингию войско против брата, ^{a b} ибо тот, передав по совету соратников города в Саксонии и Тюрингии под военную защиту, вместе с друзьями прибыл в Лотарингию; все были поражены этой вестью, ибо совершенно не знали причину столь внезапного отпадения от короля. Сам король, услышав [такого рода] слух, сначала не поверил [ему]; [но] затем, выяснив состояние военных дел, немедля стал с войском преследовать брата. Когда он приблизился к городу под названием Дортмунд, воины Генриха, находившиеся в нем, помня о судьбе Танкмара, не осмелились ожидать [здесь] короля, но вышли из города и сдались королю. Комендантом города был Агина; король связал его крепкой клятвой [в том], что если он сможет, то отвратит своего господина от войны к миру или по крайней мере сам вернется к королю, и отпустил. ^b

940 г. – ----

940 г.

^a-a Прод. Регино, 940.

^b-b Видукинд, II, 15.

^c-c Видукинд, II, 17.

^d-d Эккехард, 940 г.

^e-e Видукинд, II, 18-21.

– ---

^cГенрих и Гизельберт, подготовив войско для войны, решили выйти к Рейну навстречу королю;^{c d}когда воины короля начали переправляться через реку, Генрих со своими людьми неожиданно оказался в такой близости от них, что мог быть ими увиден. Немногие, сойдя с кораблей, едва успели вскочить на лошадей и взять [в руки] оружие, как увидели перед собой отряды противника.^{d c}Агина, помня о клятве, обогнав войско и перейдя Рейн, явился к королю и, приветствовав его смиреннейшими словами, сказал: «Твой брат, мой господин, желает тебе здоровым и невредимым править этой великой и обширной империей и передает тебе, что, насколько может, спешит к тебе на службу». Король, спросив, желает ли он войны или мира, глянул вдаль и увидел, что очень большое войско, растянувшись, продвигается с развернутыми знаменами вперед, приближаясь к той части войска, которая уже перешла через Рейн. Обратившись к Агине, он спросил: « Что это за толпа и чего она хочет?». А тот довольно спокойно ответил: «Мой господин является твоим братом, и если бы он удостоил склониться к моему совету, то пришел бы иначе. А так пришел только я, как и поклялся». Король, услышав эти слова, [невольным] телодвижением выдал боль своей души, ибо еще не подошли корабли, на которых он мог бы переправиться через Рейн; громадная же река не предоставляла другого пути, а внезапность сражения не давала времени расположенному на том берегу войску рассуждать, должно ли оно пасть перед лицом врага или с оружием защищать свою жизнь. Поэтому, смиренно воздев руки к небу, [король сказал]: «Боже, творец всего и правитель, обрати свой взор на народ свой, во главе которого тебе угодно было меня поставить, и освободи его от врага; и пусть знают все народы, что никто из смертных не может противиться повелению твоему, который все может, живет и правит вечно».^{c d}Тут же соскочив с коня, король вместе со всем народом стал молиться перед копьем, в которое были вставлены победоносные гвозди, которыми были прибиты руки и ноги Спасителя нашего, и, распростершись перед ним, доказал, насколько действенна молитва праведного мужа.^{d c}Ибо те, которые были на том берегу, отправив поклажу и обоз в место под названием Ксант¹, ободрили друг друга против врага; и так как между ними и врагами был пруд, саксы разделились, и одна часть [войска] напала [на врага] с фронта, а вторая - с тыла; они стали напирать на врагов в центре и немногие теснили многих; ибо [наших], как говорят, было не более ста, а войско врагов было достаточно велико; но, поскольку они подверглись натиску и с фронта, и с тыла, то не было ясно, с какой стороны им грозит большая опасность. Те из наших, которые умели немного говорить на галльском языке, подняв сильный крик, по-галльски призвали противников к бегству, а те, полагая, что это кричат союзники, обратились в бегство. Многие из наших были ранены, а некоторые и убиты; среди них [пал и] Адальберт по прозвищу Кандид; раненный копьем герцога Генриха, он умер спустя несколько дней. Все враги были обращены в бегство, перебиты или взяты в плен, а поклажа и весь их скарб были разделены [между победителями].^{c d}Генрих [был ранен] и, хоть твердость тройного панциря не дала лезвию меча добраться до мяса, рука его настолько пострадала от силы удара, что никакие заботы врачей так и не смогли ее вылечить, и он в течение всего года чувствовал сильную боль.^{d c}Со стороны лотарингцев, как говорят, в этой битве хорошо сражался Готфрид Черный, погибший в этом сражении; в этот день погиб также Мейнцо², о котором мы упоминали выше.^c