Хроники бездны - 3

– Вот он!
– радостно вскрикнула Луговская, показывая рукой на белую фигурку, лежавшую в тридцати метрах. Только теперь она стала заметна за валунами.

– Похоже, с ним что-то не так, - заметил Рудер.
– Он не двигается.

– На прилёгшего отдохнуть не похож, - согласился Щербин. Его кольнуло нехорошее предчувствие.
– Сколько он пробыл снаружи?

Врач посмотрела на свои часы.

– Час двадцать шесть минут.

– Много!
– пробормотал Щербин, сажая гравитант на плоский участок перевала.
– Он уже получил дозу.

– Но не смертельную, - заметил Рудер.
– Если вколоть ему…

– Ладно, давайте на выход, - Щербин отстегнулся, как только опоры коснулись поверхности.

Первым вышел микробиолог, за ним - Луговская и Рудер. Все трое поспешили за валуны, где лежало тело Свена.

Звезда взошла высоко, и тени стали короткими и посветлели, стали прозрачными, но всё вокруг приобрело розовый оттенок - словно перед солнцем поставили громадный светофильтр.

– Вон он!
– воскликнула Луговская, когда из-за камней показались ноги Свена.

Врач побежала вперёд, несмотря на опасность упасть: поверхность была неровная, повсюду валялись осколки горной породы.

– Осторожно!
– крикнул ей Щербин, но сам тоже ускорил шаг.

– Чёрт!
– голос Луговской стал испуганным.

– Что такое?
– тут же спросил микробиолог.

– У него что-то со шлемом…

Врач скрылась за валунами. Щербаков и Рудер подоспели через пять секунд и увидели, что Свен лежит на спине, тонированное забрало поднято, и второе стекло - тоже, открывая лицо радиоактивному излучению.

– Проклятье!
– пробормотал Щербин, стараясь держать себя в руках. Он опустился на колени и заглянул в отверстие.

Кожа на лице Свена покраснела, широко раскрытые глаза выражали крайнюю степень ужаса, рот был открыт и перекошен, словно сведённый судорогой.

– Он мёртв?
– спросил Рудер.

– Думаю, да, - ответил Щербин.
– Марина?

Лиговская проверила показания скафандра и покачала головой.

– Никаких признаков жизни, - сказала она тихо.

– Что случилось? Не из-за радиации же он умер.

– Нет, излучение не могло убить его так быстро.

– Тогда в чём дело?

– Не могу определить, пока он в скафандре. Надо доставить его на базу. Там я проведу полный осмотр.

– Хорошо, - кивнул Щербин.
– Давайте его перенесём.

Они с Рудером взяли шведа с двух сторон и приподняли.

– Господи, ну, и тяжёлый!
– прокряхтел атлет.
– Не думал, что он столько весит.

– Да уж!
– пропыхтел в ответ Щербин. Действительно, впечатление было такое, будто Свен прибавил килограмм пятнадцать.
– Понесли?

– Я готов.

– Похоже, он уже окоченел, - заметил Рудер.

Щербин понял, что атлет имел в виду: поднятый труп сохранил то положение, в котором был обнаружен. Будто в руках у них была гипсовая статуя, а не человеческое тело.

– Это невозможно, - удивлённо сказала Луговская.
– Ничего не понимаю…

– Ладно, на базе разберёмся, - Щербин кивнул Рудеру.
– Идём к гравитанту.

Они сделали пару шагов, но тут тело шведа неожиданно сложилось пополам и выскользнуло из их рук, ударившись о камни. Раздался негромкий хруст - будто лопнуло толстое стекло.

– Чёрт!
– воскликнул Рудер.

– Осторожно!
– не удержалась Луговская.

– Ему уже всё равно, - пробормотал Щербин.
– Давай ещё раз. Держи крепче.

Они с Рудером попытались поднять Свена, но у них ничего не вышло: тело шведа утратило твёрдость.

– Как будто камней в скафандр напихали!
– проговорил Рудер, предпринимая очередную бесплодную попытку приподнять шведа.

– Да уж, - согласился Щербин.

– Что будем делать?

– Хватай подмышки. Так не выскользнет. Потащим волоком.

– Нельзя же так!
– запротестовала Луговская.

– Предлагаешь бросить его здесь?
– спросил Щербин.

Врач насупилась, но больше возражать не стала.

Труп Свена погрузили в грузовой отсек, и Рудер включил режим радиоактивной защиты.

– Отправляемся?
– спросила Луговская, занимая своё место.

– Подождите, - попросил Щербин.
– Хочу кое-что прихватить с собой.

– Что?

– Образец.

– Сейчас не время, - запротестовала врач, но микробиолог не слушал.

Пока они тащили шведа, он обратил внимание, что поверхность камней поблёскивает в солнечных лучах, будто посыпанная серебряной пылью. Однако ни один образец горной породы, исследованный до сих пор, не содержал ничего, что могло бы отражать свет. Он должен был прихватить на базу хотя бы пару камней.

Прихватив бокс для образцов, Щербин вышел наружу и подобрал несколько небольших булыжников. Все они слегка поблёскивали. Микробиолог повертел их в руках, любуясь тем, как на шершавых боках вспыхивают алые искры.

– Можно побыстрее?!
– раздался в шлемофоне раздражённый голос Луговской.

Щербин сложи камни в бокс, защёлкнул замки и вернулся в гравитант.

Врач встретила его недовольным взглядом, но говорить больше ничего не стала.

Рудер закрыл люк и активировал очистку салона. Прошли положенные две минуты, и сигнал возвестил о том, что можно снять шлемы.

– Уф!
– проговорил Рудер, освобождаясь от своего.
– Давайте взлетать. Надо узнать, что случилось со Свеном.

Щербин занял место пилота.

– Всё-всё, - сказал он.
– Пристегнитесь.

***

– О Боже!
– воскликнула Лиговская, когда вместо тела Свена из скафандра в прямом смысле высыпались осколки.

Весь труп превратился в битое стекло! Только голова частично сохранилась, хотя затылок был выщерблен и покрыт расходящимися трещинами.

– Что это?!
– дрогнувшим голосом спросил Руслан.

Ему никто не ответил. Все стояли вокруг стола для вивисекции и смотрели на груду осколков разного размера.