Хроники хвостатых: Ну мы же биджу...

Особенно с этой...

Старый шрам, рассекавший щёку, болезненно пульсировал – плохой признак. Но Шигуре полностью игнорировал его, не в силах отвести взгляд от девушки в чёрном, потому что точно знал – это она отбросила их в сторону.

Это она призвала змей, одна из которых ранила Баиу. Мидаре сдавленно застонал от боли в многочисленных ожогах.

Сука.

Шигуре сплюнул скопившуюся на языке кровь, его тоже зацепило. Впрочем, ярость его пока что была лишь пустым звуком.

Юмия же не замечала такого интересна к своей персоне. Уже минут пять как, Орочи опустила взгляд к страницам книги, стараясь сохранять иллюзию уважения и делать это незаметно. Сейрам для проформы затыкала рот Шукаку, который спрашивал едва ли не о каждом человеке, что в зале, что на возвышении, и гнула его к земле, надеясь таким своеобразным способом превратить его в невидимку.

Шио же, мысленно отключившись от всего вокруг, пыталась уловить энергию искр в трубке Третьего Хокаге, но без толку – здесь нужен был совсем иной уровень. Зато вот взгляд Анко на себе она поймала с лёгкостью и, обернувшись, тихо рыкнула на Хачи и тануки. Не слишком цивилизованный способ, зато понятный и быстрый.

Сарутоби Хирузен выдохнул полупрозрачный табачный дым, окинул взглядом изрядно потрепанных генинов, прошедших второй этап, и что-то негромко сказал стоящим за его спиной наставникам групп.

– Внимание! – объявила Митараши. – Сейчас Третий Хокаге объяснит вам правила третьего отборочного этапа. Просьба всем слушать внимательно.

– Спасибо, – негромко, но так, что слышал каждый в зале, поблагодарил мужчина. Стариком его называть было совестно.

– Итак, вот-вот начнётся третий отборочный этап экзамена. Но перед тем как огласить правила, я хочу раскрыть вам, – Хирузен, случайно или же намеренно, сделал паузу, – истинную цель этого экзамена.

Ёко плавным движением опустилась на пол, скрестила ноги и прикрыла глаза, будто намеревалась слушать как можно внимательней. Впрочем, никому не было до этого дела, так как всеобщее внимание было приковано к Третьему Хокаге, а ещё кицунэ и так была достаточно незаметна – впереди неё удачно разместилось два высоких шиноби. К тому же, многие раненые тоже беззастенчиво расселись, чтобы дотянуть до конца речи.

А Сарутоби продолжал:

– Наверняка, вы не раз задумывались над тем, почему мы проводим экзамен совместно со странами союзниками. Вам говорили «для укрепления дружбы между союзниками» или «для обмена опытом между шиноби». Пусть эти красивые слова не вводят вас в заблуждение!

Ряды генинов всколыхнулись, но не издали ни звука. Девушка не пошевелилась, но подумала, что в Конохе некоторые вещи не меняются.

Болтать они тут могут.

– Этот так называемый экзамен, – пауза, – служит для имитации военных действий между странами-союзниками.

В этот самый момент Шио перестала слушать, что говорит Хокаге, по одной простой причине – девушка потеряла интерес. В истории людей те же слова тысячи раз повторялись в той или иной интерпретации, и девушка слышала по меньшей мере раза три.

В конце концов, когда она первый раз посетила Коноху, та ещё даже названия этого не носила. Да и «страны-союзники» либо не существовали, либо были совсем иными.

Имелся и другой повод заткнуть уши. Будь кицунэ моложе, подростом ещё с горячащейся кровью в жилах и без ограничений в лихой голове, она бы скривилась от отвращения и собственноручно вспорола бы горло умнику, в чьей речи промелькнуло словосочетание «имитация войны». И пусть считает это имитацией смертельного ранения.

Война либо есть, либо её нет. Люди грызутся друг с другом из-за территории, денег, собственных амбиций, а иногда и по наущению других. И они ещё называют это войной?

Ха-ха. Смешно.

Война – когда на гибель целого отряда никто не обращает внимания, радуясь, что погибло не три и не четыре.

Война – когда дети берутся за оружие и встают в один ряд с матёрыми войнами. И не боятся, а рвутся в бой, и никто не думает их остановить, и не помнили люди уже сейчас таких войн: страшных, далёких, остановленных постепенно Хаширамой Сенджу и другими и ушедших в небытие.

Война – когда невольно становишься берсерком без всяких предрасположенностей.

Война – это когда сорванный голос командира арбалетчиков звучит райскими переливами, так как их отряд всегда отступает последними.

Потому что на Войне дрались за жизнь, и только за неё. Порой даже не за свою, и даже не порой – почти всегда.

Потому что иначе было нельзя.

Потому что иначе Мрак – не Тьма, равнодушная, но благословляющая своих детей и Лигу, а порой и некромантов – Мрак, мерзкий и отвратительный, пожрал бы всё и вся, уничтожив, выпив и удушив.

– Эй, – Шио вздрогнула от неожиданности, только в этот момент понимая, насколько погрузилась в себя, и бросила взгляд на внешне беззаботного Шукаку. – Ты как?

Девушка мотнула головой. Снова она слишком сильно разозлилась, но тут не Саске уже… Надо взять себя в руки. Но рука всё же дёрнулась в попытке ухватиться за эфес сабель и сделать что-то крайне неразумное.

– Нормально, – отмахнулась она, успокоившись.

Шукаку не видел Войны, он знал только с рассказов, и неправильным будет выплёскивать всё на него. Но тануки порой видел её насквозь.

Парень понимающе не стал ничего больше говорить. Подав ей руку, Шукаку помог девушке подняться, хотя необходимости в этом не было.

– Хватит болтать. Может, уже расскажете правила этого вашего третьего этапа экзамена? – услышал вдруг тануки в сложившейся тишине и с удивлением узнал голос Гаары.

«С чего бы такое нетерпение?» – задумался Шукаку, но внутренне согласился с Собаку, больше удивляясь тому, что тот вообще соблаговолил что-либо сказать.

– Хорошо, – как ни странно согласился Хокаге, ни капли не оскорбившись, хотя по лицам его окружения читалось, что многим это не понравилось. – Я как раз собирался перейти...

Кто-то деликатно кашлянул. Из ряда джонинов Листа вышел мужчина и, переместившись со своего места, и почтительно склонился перед Третьим.

– На самом деле... – снова кашель. – Прошу прощения, Хокаге-сама. Я Хаяте Гекко, судья, позвольте мне огласить эти правила.

Сарутоби кивнул.

– Будьте так любезны.

Шиноби поднялся и повернулся к генинам.

– Позвольте представиться, меня зовут Хаяте.

Рекомый Хаяте был среднего роста, молод и, кажется, чем-то болен. У него была бледная кожа; пряди тусклых тёмно-каштановых волос выбивались из-под покрывающей голову банданы, спадая на лицо как раз посередине лба едва ли не до кончика носа. Под карими глазами залегли тёмные круги, скулы обрисовывались слишком чётко. Парень стоял, чуть сгорбившись, будто что-то не даёт ему выпрямиться, или же ему просто сложно это сделать.

К тому же, его речь то и дело перебивал сухой приглушённый кашель, и джонин иногда делал длинные паузы между фразами:

– Перед тем, как начнётся третий отборочный этап экзамена... кха... Э-э... Я хочу, чтобы вы прошли... ещё один предварительный тест... кха... который определит, кто будет принимать участие в третьем отборочном этапе, а кто нет... кха-кха...

Гекко закашлялся, но волна взволнованных голосов заглушила его.

– Ещё один предварительный тест?! – крикнул кто-то из толпы.