Хроники Обетованного. Клинки и крылья

Сыновья пильщика таращались то на балахон и зеркальце Нитлота, то на Тейора, чьи бравые татуировки покрылись многодневной грязью, то на Вилтора, который, даже заметно потеряв в весе, всё равно напоминал поросёнка с мечом. Но больше всего, конечно, на Индрис, которая устало улыбалась, опираясь на руку Тейора; у неё, похоже, в кои-то веки не осталось сил на заигрыванья.

– Всецело поддерживаю твою мысль, - грустно хмыкнул лорд Толмэ в погустевшую бороду, - но не думаю, что это скоро случится... Настали тёмные дни.

– К нам позавчера заезжал странствующий менестрель - настоящий, с лирой, - почесав в затылке, заявил самый лохматый из парней.
– И в его песне эта война называлась Великой. А битва на равнине Ра'илг...

– Что ты мелешь, тупица, когда тебя не спрашивают?!
– поспешно перебил его пильщик, брызгая слюной от раздражения.
– Великая, не великая - не твоего ума дело!.. Не слушайте его, милорд. Менестрель наплёл тут, что в том бою погибли все воины Дорелии - а вы, оказывается, укрылись в нашем лесу...
– старик всплеснул руками - на взгляд Нитлота, с неправдопобным счастьем. Лорд Толмэ благосклонно улыбнулся и дёрнул веком.

Интересно, как же битву на Ра'илг назвали ушлые менестрели? "Позор лорда Толмэ"? "Растоптанные львы"? "Возмездие Белой Королевы"?..

Он не хочет впускать на постой такую ораву,– отметил Тейор, коснувшись разума Нитлота. Он пожал плечами.

И я его понимаю. Мы можем просто не влезть туда.

Так вынес бы еду к пилам, старый хрыч! Тут же ни души вокруг...

Может, к вечеру мы будем в Зельдоре, – напомнила Индрис, и Нитлот с уже привычным наслаждением почувствовал мягкое сияние её Дара.
– Нам не так уж нужно останавливаться.

– Как видишь, мы выжили, - заключил лорд Толмэ, чтобы покончить с предисловиями.
– И сейчас идём на юг, в Зельдор. Не скажешь, долго ли ещё?

– Да вы почти там, милорд. К закату увидите холмы и сосновую опушку, там и будет Зельдор... Могу отправить какого-нибудь из своих чурбачков с вестью, если не хотите нагрянуть внезапно.

– Можно я?!
– хором проревели четверо из шести сыновей. Поразмыслив, пильщик выбрал младшего - наверное, самого быстроногого. Глядя в его необъятную спину, Нитлот недоумевал, как же их всех миновали рекрутские наборы лорда Заэру?..

Папаша платил вербовщикам, наверное, – ехидно заметил Тейор, угадав его мысли. Он уже дюжину раз успел переглянуться с Индрис и нашептать ей что-то якобы остроумное. – Всех бы их явно тут не оставили.

Да уж, и был бы тогда кто-нибудь из "чурбачков" пильщика среди них - обросший, грязный и израненный. Гостеприимство старика в таком случае разрослось бы в разы.

...Прогноз Индрис сбылся, и тем же вечером Нитлот стоял на склоне холма, глядя, как воины Дорелии бредут к городу. Зельдор, Город-по-Соснами - крошечный городок, воплощавший для них сейчас всё счастье мира, - лежал совсем рядом, распахнув ворота. Лорд Толмэ попытался даже сформировать из своих людей подобие строя, но выглядели они от этого не менее жалко. Жители Зельдора столпились вдоль единственной главной улицы, чтобы поглазеть на королевское войско. Многие женщины плакали - возможно, те, чьи сыновья уже погибли или бились сейчас в северных землях королевства. Мужчины - в основном торговцы и ремесленники - смотрели исподлобья, тихо переговариваясь. Никаких цветов под ноги, никаких костров в честь Шейиза или ритуальных окроплений в честь Льер. Им всячески давали понять, что это не триумф победителей. Нитлот как-то неосознанно натянул капюшон, стараясь не встречаться с зельдорцами глазами.

Ратуша, сообразно с городскими традициями, была деревянной - высокое здание с резным крыльцом и узкими, как предпочитают в Дорелии, окнами. Возле входа уже стояли стражники, несколько вооружённых рыцарей, градоправитель с кучкой советников и (впридачу) единственный герольд с рогом. Все они напряглись от тревоги и скрываемого ужаса, но потом увидели знамя Дорелии, выделили лорда Толмэ из завшивевшего недовойска и попадали на одно колено, прижав ладони к груди.

Ну что ж, – Нитлот обращался одновременно к Тейору и Индрис.
– Не такое уж плохое начало.

Совсем не плохое, - ответила Индрис, одновременно улыбаясь заревевшему ребёнку в толпе.
– И это сделал ты, Зануда. Если бы не ты, никто бы не решился.

– Брось, а то он зазнается, - вслух шепнул Тейор, приобнимая Индрис за плечи. Нитлоту вдруг остро захотелось вернуть его в Заповедный лес, ну или хотя бы послать за ещё одним оленем...
– Война ещё не закончена. Ставлю весь Меи-Зеешни на то, что душка Хелт скоро будет под Энтором.

***

Вилтор сидел в зельдорской таверне, обалдев от внезапно свалившегося на него счастья. В таверне было светло и людно: не одному ему пришло в голову насладиться первым вечером в нормальном, человеческом месте. Многие разговаривали, но в основном молча потягивали эль или сидр вприкуску с жареными цыплятами. Люди слишком устали, чтобы попусту трепать языком, и всё ещё с трудом верили, что спаслись.

В большом очаге, заглушая ненавязчивое треньканье лиры музыканта, трещал огонь. Покой окутал людный зал - заботливо, точно шерстяное покрывало. Или тесто вокруг варенья в булочках...

Впервые за долгое-долгое время Вилтор сравнил что-то в своей жизни с выпечкой. Он улыбнулся: это явно значит, что всё идёт на поправку.

В деревянной кружке пенился эль; стол был новым и пах сосной. Сосны в Зельдоре вообще были повсюду - даже рядом с казармой городской стражи, где поселили их с Гоннатом. Там темно зеленела целая аллея, что сначала заставило Вилтора долго чесать в затылке: он привык, что такие уголки окружают замки или дома богатых купцов, но никак не жильё солдатни.

Впрочем, он мало думал об этом в тот вечер. Он вообще мало думал - только рычал от удовольствия (то мысленно, то вслух), мочалкой сдирая с себя засохшую грязь, промывая корочки на ранах, ужиная горячей едой... Зельдор принял их более чем гостеприимно. Выйдя из ратуши после переговоров с городскими властями, лорд Толмэ объявил, что их жалкое недовойско - просто герои в глазах местных. "Пусть мы не отстояли земли на севере, но отстояли свою честь и жизнь!
– восклицал он, озабоченно потирая провалившиеся щёки.
– Любой город в Дорелии был бы счастлив стать нашим убежищем".

Вилтору показалось, правда, что он слегка покривил душой: хмурые взгляды людей, на голову которых вдруг свалилась толпа израненных нахлебников, выражали что угодно, только не восторг. Но в тот момент это было совершенно не важно.

Их расселили там, где нашлось место; лишь немногим повезло оказаться среди стражников - остальные довольствовались гостиницами и приютом для бедных при местном храме Эакана. Лорда Толмэ пригласил к себе толстый, страдавший одышкой градоправитель. Не очень уверенно он провозгласил, что считает своей почётной обязанностью принять в собственном доме королевского полководца. Пока они лебезили друг перед другом в любезностях, Вилтор глазел по сторонам и мечтал, как поест наконец-то по-человечески и, может, даже выспится на постели... В битве на равнине Ра'илг и переходе через лес он похудел так, что чуть позже с трудом узнал себя в зеркале. Если бы госпожа Мейго увидела его в нынешнем состоянии, в дорелийской армии не поздоровилось бы всем поимённо, начиная от лорда Толмэ.