Хроники пилота: Звездолет для бунтаря

Нет, надо все-таки переодеться и принять душ. Снял скафандр и аккуратно повесил его в шкаф на специальных плечиках. Он занял там все место. На одной из полок я обнаружил банный халат, большое пушистое полотенце. Напротив шкафа оказалась дверь в небольшой душ. И как я не хотел, но нахлынули воспоминания, как в другом душе произошли те события, что едва не привели к гибели Дарлин. Душевная боль полковника Ковалёва, которую он уже тогда не скрывал. Наверно, они сейчас вместе. А Светлана одна. Непроизвольно в голове начали рождаться картины, как девушка раздевается, шлепая голыми ножками, идет в душ. И вновь объяло жаром и кровь бросилась не только к лицу, но и к другой части тела. Так что я не выдержал, присел на кровати, потер лицо руками. Надо успокоиться. Мне всегда удавалось сохранять самообладание, и что может измениться сейчас?

Я отправился в душ, включил на полную мощь — здесь можно не экономить воду. Её сколько хочешь, вон рядом целый океан. Да, вода морская, соленая, но её легко очистить. Струйки воды били по коже, то горячили, то охлаждали, доставляя ни с чем не сравнимое удовольствие. Вылез из душа в совершенно блаженном состоянии. Упал на кровать, забылся в дреме, пытаясь отогнать мысли о Светлане. Может быть, нам действительно стоит остаться здесь, на Земле? Дарлин выйдет замуж за этого полковника. А я… А я постараюсь увлечь дочь маршала. Почему бы нет?

Кто-то робко постучал в дверь, будто царапнул котенок.

— Входите! — крикнул я, вставать не хотелось.

Пробежал легкий ветерок и словно из моих снов рядом возникла точенная фигурка дочери маршала. Я подскочил, как ужаленный, уставившись на девушку. Её короткий халатик не сходился на груди, открывал больше, чем мог скрыть. Загорелые, сильные ноги, с тонкой щиколоткой, изящной линии икры.

— Извините, Эдгар, что я пришла. Можно?

— Да, конечно.

Она присела на край кровати, не сводя с меня своих пламенеющих голубым светом глаз. Взмахнула пушистыми, густыми ресницами, взлохматила рыжие, как огонь волосы.

— Папа рассказывал, что вы прибыли к нам из другой галактики. Это правда?

— Конечно. Я родился на планете Галиганту в галактике Астреус.

— Но вы так похожи на нас. Может быть, быть вы тоже земляне, потомки землян?

— Не знаю, Светлана, — я не удержался, взял ее за руку, она не отдернула.

И моя рука скользнула дальше, внутрь крошечного одеяния, а там я не ощутил ничего, кроме беззащитного нагого тела, не по-девичьи крутых бедер, шелковистой кожи. И это заставило закипеть кровь сильнее, чем при битве с любыми тварями, бросило в жар, заставив застучать сердце в неистовом ритме. «Сердцу не прикажешь», — почему-то вспомнились слова полковника. Сердце первым отзывается на призыв плоти.

Светлана вдруг ответила на мой порыв, уселась сверху, прильнула, погрузив в пьянящий аромат её тела. И я, уже не стеснясь, обнял, прижал к себе. Она отстранилась, её бедра заходили надо мной, усиливая мою страсть. Она то прекращала движения, приникая ко мне, целуя в шею, в губы. То поднималась, откидывая голову назад, прикрыв глаза, продолжала истязать меня.

Внезапно наклонилась, и руки её сомкнулись на моей шее, и вовсе не ласково, и нежно, а с такой силой, что перехватило дыхание. Лицо девушки изменилось, пожелтело, натянулась, будто высохла, кожа. Выступили острые скулы, прекрасные голубые глаза вытянулись в черные выпуклые, как у огромной мухи, рот сжался в линию, приоткрывшись, показал оскал кинжальных зубов, вылез длинный извивающийся, как червяк язык, обвил мою шею, притянув к себе, и в голове болью отдались слова:

— Эдгар Рей, отдай нам свой мозг, отдай нам технологию пространства-времени, или мы убьем всех, убьем Дарлин, убьем…

Собрав все силы в комок, я попытался оторвать от себя чудище. И тут невероятно страшный грохот потряс помещение.

И я очнулся. Вся комната ходила ходуном так, что меня сбросило с кровати на палас. Я вскочил, машинально бросил взгляд в окно. Уже розовел рассвет, неяркое солнце поднялось над синеющей мощью океана. А на космодроме творилось что-то невероятное. Площадки, где стояли еще вчера ночью космические исполины, превратились в груды развороченного камня и металла.

— Папа! — женский отчаянный крик резанул по ушам.

Выхватив скафандр из шкафа, я быстро натянул его прямо на голое тело, и выбежал в коридор.

Глава 29

Авианосец сотрясала дрожь, его шатало, словно пьяного. Пару раз, не удержав равновесие, я впечатался в стену и едва не шлепнулся на пол. Махина начала снижаться, медленно, неотвратимо, с каждым разом опускаясь все ниже.

Вбежал в зал ЦУПа и замер. Все окна разбиты вдребезги, на полу блестело стеклянное крошево, валялись мониторы с выпавшими экранами, чернели клавиатуры, какая-то страшная непонятная сила раскидала все предметы в зале. Но самое ужасное, неподвижные тела людей и отблески утреннего света в лужах крови.

Первым я увидел тело маршала. Он лежал возле кресла, неловко подвернув под себя руку, рядом валялся планшет, по экрану разошлась трещина. Я выпустил из скафандра наноботов, с напряжением ожидая, смогут ли они оживить. Но, кажется, малютки решили, что справятся. Обвили золотистым клубящимся облачком тело, и ярко замерцали.

— Папа! Папа! Не-е-ет!

Рядом возникла Светлана, бросилась к отцу. Упав на колени, приподняла бессильно обвисшую голову, прижала к себе. И горько, надрывно зарыдала. Золотистые крошки испуганно взвились вверх и бросились обратно в мой скафандр.

Я присел рядом с девушкой, мягко обнял её, пытаясь оторвать от тела маршала. Дорога каждая секунды, чуть опоздаем и уже ничего не вернешь. Я понимал неподдельное горе Светланы, но сейчас она лишь мешала спасти её отца.

Но девушка вцепилась в Туровского, никакими силами оторвать её руки я не мог.

Но тут на помощь пришла Дарлин. Она обхватила Светлану за талию, приподняла. Девушка отцепилась от отца, бросилась в объятья подруги.

Вздохнув с облегчением, я вновь включил наноботов. Они ринулись обратно с ещё большим рвением, облепив тело мужчины толстым золотистым слоем.

Светлана надрывно всхлипывала на плече у Дарлин, а та ласково гладила её по спине, успокаивала. И переводила напряженный взгляд то на меня, то на маленьких трудяг, будто подбадривая.

По телу маршала пробежала дрожь, он резко поднял голову и вскрикнул. Светлана замерла, обернулась. Глаза широко раскрылись, изумление сменилось невероятной радостью. Она бросилась к отцу, прижалась к нему.

— Все в порядке, зайчик, — теперь уже оживший маршал пытался успокоить дочь.

Рядом с Дарлин, сложив руки на груди, стоял Ковалёв, на его физиономии не отразилось никакого удивления, привык уже к моим фокусам по оживлению покойников. Вбежал запыхавшийся Осберт.

— Что произошло? Я с кровати свалился.

— Аналогично, — сказал я. — Давайте попробуем спасти остальных.

— Что это значит? — недовольство в голосе Осберта сказало мне определенно, что наш гений не желает тратить драгоценных наноботов на чужих.

— Дарлин? Ты со мной? — уговаривать нашего компьютерного гения и по совместительству жуткого эгоиста, я не собирался.

Она молча кивнула, и мы спустились по лестнице в зал. Обошли все лежащие тела, запуская программу восстановления. Все операторы один из другим, оживая, вскрикивали, как новорожденные младенцы, возвращаясь к жизни.