Хроники пилота: Звездолет для бунтаря

— Выключай! Выключай шарманку! — зашипел Костик. — Они сейчас нас убьют!

— Да подождите ты орать, — спокойно бросил Петр. — Бластер доставай. Ну что ты на меня уставился. Тебе же дали оружие!

Две твари подобрались почти к самому нашему тайному местечку, где мы прятались втроем.

— По моей команде! Залп!

Я и Петр вскинули наши бластеры и синхронно нажали рычаг подачи. Костик тоже вытащил оружие, но не удержал в руках, выронил с грохотом, бластер закрутился на полу и откатился под стол.

Но мы с Петром не растерялись. Вырвался едва заметный луч. Ударил в тварей. Разбросал их на дымные лоскутки, кусочки в стороны, и они медленно растаяли в воздухе.

Выскочив через дыру в стекле нашего потайного местечка, где мы прятались, я бросился к своему летуну. Не терпелось проверить, жив он или нет. Мягко пророкотали электромоторы, люк послушно раскрыл створки вверх и вниз, пропустил меня. Шаг внутрь и одна за другой, весело перемигиваясь, загорелись лампы, встроенные в стены.

Легко перепрыгнув через спинку кресла, я занял, наконец, свое законное место пилота, капитана этого аппарата. И он будто узнал меня, тело мягко и приятно обволокло защитной массой.

Парни тоже забежали внутрь. И я закрыл люк. Включил быструю проверку чек-листа. Пробежались по настройкам. И радость залила душу. За все эти страшные дни, мой аппарат не пострадал. Остался таким же надежным и верным другом.

— Места займите, — скомандовал я. — Мы отправляемся.

Сорвавшись с палубы, набрал скорость. Автоматически вышли створки капсул, закрыли с головой, погрузив в мерцающую ослепительными вспышками тьму, прерываемую экранами управления, которые я вызывал, проверяя настройки. Задал поиск звездолёта. Где он, бедняга, теперь? В каком месте? Не сошел ли с орбиты, которую я настроил? Сможем ли мы в этой бесконечной тьме встретиться?

Мгновения тянулись мучительно долго, измотав меня. Но тут система, наконец, оповестила, что маршрут до звездолета построен. И я отключился на время полёта. Автопилот сам должен донести нас до материнского корабля, пристыковаться и разбудить в финале.

Так, и что тут у нас? Мы прибыли? Я освободился от дыхательной маски, ремней. Вылез. И почему-то нахлынули воспоминания, будто из прошлой жизни. Когда мы только-только прибыли в эту систему. И вот также, я стоял и проверял капсулы Ларри и Осберта.

Но на этот раз из капсул показались два моих напарника. Оба целые и невредимые, только с немного помятыми лицами, и растерянным взглядом. Видно, впервой им перемещаться по космосу в капсулах.

Лифт опустил с палубы вниз. Освещение еле-еле теплилось, но все-таки мой большой и любимый зверь жил, работал.

Я звал Осберта. Пытался найти хоть какой-то обрывок его мысли. Но лишь тягостная мучительная тишина в ответ. Вжик-вжик, распахнулись створки и впустили в капитанскую рубку. И сердце сжала тоскливая боль, потянуло где-то внутри под грудиной. Вспомнил, как уходил, убегал отсюда, чтобы спасти Дарлин и Ларри.

Услышал разочарованный свист и обернулся. Петр с кислым видом уныло смотрел на кресло. Я бросился к нему. Развернул. И замер. В кресле в открытом скафандре сидел скелет. Безнадежно белел череп, чернели пустые глазницы, обнаженная челюсть с рядами зубов отвисла. Я отошел, к горлу подступил комок, на глаза набежали слезы.

Шлеп. Шлеп. Шлеп. Откуда-то сверху послышался звук, напоминающий прыжки лягушки. Подняв глаза, увидел фигуру в бело-синем скафандре, висевшую вниз головой. На магнитных ботинках. Наклонился к потолку, оторвал ноги. Прыжок. На пол приземлился Осберт. Расплылся в довольной ухмылке.

— Напугался? Думал, я тут сдох? А ведь я мог. Где-то пропадал, сволочь?

Ноги у меня ослабели, задрожали кончики пальцев.

— Осберт, ты просто кретин! Чего ты придумал? — не удержавшись, я ткнул его в плечо кулаком.

— А делать было нечего. Решил, если ты вернешься. Все-таки. Пусть хоть напугаю тебя. Повеселюсь. А я тут умирал просто от скуки.

Мы обнялись, похлопали друг друга по спинам.

— А это кто? — Осберт бесцеремонно указал пальцем на Петра.

— Это мои… гм телохранители. Петр Самойлов и Константин Кузнецов. С Земли.

— А, понятно. Ну ты привез металл, капитан хренов? И где Дарлин с Ларри?

— Я ничего не привез. Ларри и Дарлин на Земле. Сложности возникли. Земляне не хотят просто так нам помочь. В общем, долго рассказывать. Нам надо отправляться назад, на Землю.

С Осбертом мы направились на верхнюю палубу, где поджидал наш спейсфайтер.

— Слушай, у меня вопросик для тебя есть. Вот скажи, что это такое?

Я передал в интерфейс Осберта сканы того самого вычислительного центра с космической станции.

— А, ну это просто. Это центр. Центр скалькутсов.

— Вычислительный центр? Компьютерный?

— Ну, не совсем. То есть это центр, и там используют мощнейшие вычислительные системы. Но это центр манипуляции сознанием. Скалькутсы обрабатывают мозги своим рабам, чтобы те на них работали даром.

Я замер, остановился, пребывая в полной растерянности. Центр обработки мозгов?

— Ну чего ты на меня уставился? — не понял Осберт. — Да, скалькутсы очень жадные, тратиться на своих рабов они не желают. Поэтому строят подобные комплексы и все у них под контролем. Да Дарлин должна была тебе об этом рассказать.

— А какой радиус поражения подобной штуки? — с трудом я собрался с мыслями.

— Ну если подключить к каким-нибудь мощным движкам. Ну скажем, ядерным, то можно планетарную систему обработать. А если сделать блок питания на антиматерии, то и всю галактику.

— Э, а вы чего молчите? — вмешался Петр. — Вы как-то общаетесь?

— У нас мысленный обмен информацией, — объяснил я уже земным языком. — Через наши нейро-интерфейсы. Да ничего, мы так просто болтаем.

Вот люди, не просто Вождь приставил ко мне этих парней. Они еще должны следить не только за тем, что я делаю, но и говорю.

— Понятно, — Петр недовольно осмотрел меня с ног до головы. — А то нам непонятно. Идете, руками размахиваете, а мы ничего не слышим.

Мы добрались до шлюза. Осберт нацепил шлем, защелкнул. И мы поднялись на лифте верхней палубы.

— Оу, твой аппарат жив еще, — Осберт оглядел космолёт. — А чего он у тебя такой грязный?

— Долго рассказывать. Мой летун побывал в такой переделке, что и описать невозможно. На этой самой космической станции оказалось столько мерзких тварей, что мы едва смогли вырваться оттуда.