Хроники старого мага. Книга 2

Возле домика с больными нас ждали ученицы. По уговору с Голендилом, обучением эльфиек занималась Элентитта. Моя задача сводилась к тому, чтобы стать для них учебным пособием и страховкой. Мы изготовились к проведению лечения. Эльфийки собрались вокруг стола, на котором лежал больной. Одного взгляда было достаточно, чтобы понять, что у него простуда зашла до уровня воспаления лёгких. Лекарства, данные лекарками, уже начали восстанавливать его тело. Но скопившийся гной в лёгких мешал больному дышать. Он хрипел при каждом вздохе и сильно закашливался. Я стал готовиться к лечению. Не смотря на обилие женщин, в комнате соблюдалась абсолютная тишина. Видимо, применённое наказание дало свои результаты. Раздавался негромкий голос Элентитты, описывающий мои действия. Мне подали чашу. Памятуя, что все действия мне желательно выполнять с помощью посоха, я поставил чашу на стол рядом с больным. По моей просьбе, высказанной с помощью жестов, больного повернули на бок, лицом к чаше. Время пришло. Показав на свои глаза, я проговорил.

– Отерхэн.

Раздался голос Элентитты, призывающий всех перейти на второе видение. Подождав немного, я приступил. Сам перешёл на второе видение. Прикоснулся навершием посоха к внутренней поверхности чаши и потянул силовую линию от чаши к ветвящимся щупальцам паразита. Для меня не было ничего сложного, но и, одновременно, было непривычно делать так. Но я справился, хотя и вспотел с непривычки. Гной из лёгких, мокрота и скопившаяся слизь были мною отделены и постепенно перетекли в чашу. Лица окружающих скривились от запаха и вида содержимого чаши, но никто не произвёл ни звука. С момента начала операции всё происходило в абсолютной тишине. Сразу по окончании процедуры, я дал перерыв. Эльфийки словно этого и ждали. Беззвучно покинули домик.

Больного подняли и увели наверх. Ко мне подошла Элентитта. Она смущалась, но проговорила, помогая себе жестами.

– Имл три на каро (я попробую сделать)…

Она сложила ладошки на груди. Её глаза одновременно выражали надежду, страх и решимость совершить задуманное. На стол как раз укладывали очередного больного, а предыдущего уводили наверх. Я кивнул головой. В конце концов, я же здесь и смогу своевременно исправить ситуацию. А обучаться им надо уже сейчас. И чем быстрее, тем лучше. Как только на стол уложили больного, я дал сигнал, и лекарка позвала с улицы эльфиек. Элентитта заняла моё место. Эльфийки вновь заняли свои места. Увидав Элентитту на моём месте, у них на лицах стало проявляться удивление. Но на этот раз разговоров не последовало. Мы приготовились. Элентитте подали чашу. Она нервничала.

– Калм (спокойствие).

Обратился я к ней, с трудом вспомнив слово. Для меня было очень тяжело общаться с ними, учитывая плохое знание эльфийского языка. А Голендил был с нами не всегда. Она вздрогнула, но оборачиваться ко мне не стала. Её плечи опустились, лицо расслабилось. Было видно, что она пытается подавить в себе эмоции и сконцентрироваться. Она вытянула вперёд жезл и коснулась внутренней поверхности чаши навершием. Медленно она стала тянуть силовую линию от стенки чаши к больному. Было видно, что это даётся ей очень тяжело, но она не прекращает своей работы. Только сейчас я понял, что она не просто смотрела за моими действиями, но и тренировалась, пытаясь повторить мои трюки. Сейчас я наблюдал результаты этой тренировки. Я был удивлён, впечатлён и рад, что ей это удаётся. Я видел, как покраснело её лицо от натуги. По лицу стали стекать маленькие капельки пота. И это при наведении только силовой линии? Что же будет дальше? Я внутренне напрягся, готовясь в любой момент прийти к ней на помощь. Наконец, силовая полоса дотянулась до лица больного, коснулась болезни. Вторым видением эта болезнь выглядела словно паразит, чьи щупальца были видны колеблющимися изо рта больного. Щупальца лениво коснулись навершия жезла, видимо не посчитав его достойным внимания. Силовая линия была закреплена на теле паразита. В следующий момент Элентитта приложила волевое усилие и потянула жезл из тела больного. По неопытности она сделала это слишком сильно. Больной зашёлся в приступе кашля и рвотных позывов. Но паразит стал удаляться из тела.

– Софтер. Пулл геетль (Мягче. Тяни нежнее). – Произнёс я.

Слова подбирались тяжело. Невозможность пообщаться с ними раздражала. Однажды я попросил Голендила дать мне несколько уроков эльфийского языка. И получил отказ. Он мотивировал это тем, что нужды в этом нет. Жить я среди них не буду. А общаться с другими эльфами для меня опасно. Нескольких слов будет вполне достаточно. И вот теперь я испытывал сильные затруднения при донесении самых простых истин. Голендил рассказал, что, приютив меня, они нарушили ряд традиций своего народа. Многим моё появление здесь не нравится. Усугублять положение, обучая меня их «священному языку» не стоит. При этом для многих эльфов изучение моего «низшего языка» считается делом недостойным, унижающим их достоинство. Из-за своего высокомерия они сейчас обрекают свой народ на гибель. Он не считает так, но злить большую часть своего народа не считает необходимым. Это и есть та причина, по которой я стал изучать эльфийский язык, уже покинув их территории.

В тот момент я не мог понять, услышала меня Элентитта или просто устала, но усилие, прикладываемое к паразиту, уменьшилось. И всё равно оно было велико. Закончилось тем, что в определённый момент паразита разорвало пополам, и небольшая часть его осталась в теле больного. Она покачнулась. Остатки гноя и слизи стекли в чашу. Я протянул руку и поддержал её, чтобы не дать упасть. Больной продолжал кашлять, лёжа на столе. Отстранив Элентитту, я занял её место. Надо было срочно исправить положение. Паразит медленно уползал внутрь тела. На поверхности осталась тонкая ниточка его ауры. Надо было успеть. Коснувшись навершием посоха внутренней стенки чаши, я достаточно быстро протянул силовую линию к лицу больного. Я успел. Силовая линия коснулась ниточки ауры паразита. Я медленно и тихо потянул его из тела. По мере извлечения паразита, я усиливал напряжение. Прошло не так много времени. Последние части ауры паразита, вместе с его физическими составляющими из гноя и слизи оказались в чаше. Я расслабился и вздохнул спокойно. Меня слегка пошатывало. Теперь надо было поддержать Элентитту. Она сделала очень много, учитывая, что её никто не обучал и до всего приходилось доходить своим умом.

– Маэ… тен… игтериеке (молодец… потом… опыт).

Надеюсь, она меня поняла. Я снова дал эльфийкам перерыв. Допускать их к этой работе, пока они не прошли минимальный тренинг, было небезопасно. В первую очередь для них самих.

Следующее излечение провёл я. Но последующее опять стала напрашиваться Элентитта. Это вызвало у меня раздражение, но я уступил. Излечение произошло намного мягче, чем в прошлый раз. Но и на этот раз ей не удалось полностью извлечь из больного гной и слизь. Пришлось мне снова заканчивать операцию вместо неё. В этот день она пробовала ещё несколько раз, но выполнить полное извлечение болезнетворных последствий у неё так и не вышло. Однако результаты с каждым разом становились всё лучше. Оставалось надеяться, что со временем она достигнет требуемых показателей. Но если честно говорить, то, чего достигла она, уже было хорошим началом. Лёгкие очищались на столько, что дальше и сам организм мог бы справиться с болезнью. Поэтому я посчитал этот результат удовлетворительным. О чём и сообщил впоследствии Голендилу.

Закончив на сегодняшний день лечение болезней, я оставил бойцов на попечение лекаркам, а сам вышел во двор и стал ждать, пока все эльфийки покинут домик. После чего обратился к Элентитте.

– Эян (они)… – я показал рукой на эльфиек – Ворк (работать).

После чего похлопал рукой по своему посоху. Как же мне не хватало слов. Надеюсь, она поняла. Кивнув мне головой, она стала криком созывать учениц.

Простившись с ними, я направился к себе в домик. Там мне уже должны были принести пищу на день. Питание эльфов отличалось от нашего. Они не делили день на завтрак-обед-ужин. У них была порция пищи на один день. А дальше по желанию. Ты мог съесть всё за один присест. Чаще всего такой способ приёма пищи практиковался во время военных походов. А мог съедать эту пищу постепенно в течение дня. Такой способ практиковался в мирное время. Если в дом приходили гости, могли накрыть праздничный стол с дополнительной пищей. Но последнее было редкостью. Мне приносили мою порцию пищи в корзинке, а на следующий день корзинку заменяли. Пищи было немного, но я не чувствовал себя обделённым. Последние два месяца жизни в гарнизоне моё питание было более скромным. И я этого не забыл. Я чувствовал, что большинство эльфов меня недолюбливают, но решение Совета они исполняли неукоснительно. Живя среди эльфов, я стал подчиняться их распорядку приёма пищи.

А ещё меня ждала работа по переписыванию книг. Я был в радостном возбуждении. Поход в Святую Рощу отнял у меня время на работу над последней книгой, из выбранных мною для первичного переписывания. Мне осталось дописать несколько страниц из книги «Ясновидение» и закончить её. «Книгу ужаса» я решил не переписывать, пока. Я не считал её важной для себя. Теперь предстояло потихоньку переписать эльфийские книги. И первой частью моего плана должен был стать лист с эльфийским алфавитом. Тем самым, простым Синдарским алфавитом, который использовался как бытовое письмо. Я очень надеялся, что книги будут написаны на нём. Ибо Телерийский алфавит добыть будет значительно сложнее. А если текст написан им, то и прочесть станет невозможно. Ибо за это время язык эльфов мог сильно поменяться. Именно с такими мыслями я и добрался до своего домика.

Корзинка ждала меня там, где и должна была. Перед работой я решил дать себе лёгкий перекус. Поднявшись с ней на второй этаж, я стал готовиться к принятию пищи. Со стола были убраны все записи, которые я мог запачкать пищей. Эльфы для этой цели проводят целый ритуал. У них стол должен быть очищен от всех вещей, кроме пищи. За столом собираются все, кто в данный момент собираются кушать. Прежде, чем приступить к пище, они обмениваются последними новостями. Даже если их день прошёл самым обыденным способом. Я считаю эту традицию очень интересной. Это позволяет их семьям общаться друг с другом. Чего не делают многие наши семьи. Даже живя под одной крышей, они мало разговаривают друг с другом. Совместное общение за столом, интерес к членам семьи, пусть даже ритуальный, делает их семьи более крепкими. После начала принятия пищи, за столом наступает полная тишина. Пища потребляется маленькими кусочками и тщательно пережёвывается. Рекомендуется даже закрывать глаза, чтобы сосредоточиться на процессе еды. Мне было с чем сравнить. Человеческие воины моего отряда, как правило, питались очень быстро, закидывая в рот большие порции пищи и часто глотали их, не жуя. Я лично предпочитал есть маленькими порциями и тщательно пережёвывая. Так я думал, пока не увидел, как едят эльфы. Их порции были ещё меньше, а ели они дольше и жевали намного тщательнее меня. При этом они старались полностью отключиться от внешнего мира. Это не значит, что в этот миг к ним можно было подойти незаметно. Глядя на них, я вспоминал старую басню, рассказанную моим наставником:

«Однажды ученик пришёл к мастеру и спросил его.

– Учитель, чем ты отличаешься от остальных?

– Ну как? Когда надо – я ем. Когда надо – работаю. Когда надо – отдыхаю. Когда надо – сплю.

– Но разве остальные не делают тоже самое?

– Остальные, мой ученик, не присутствуют в том, что делают».

Глядя на то, как едят эльфы, я понял, что они при этом присутствуют именно в этом процессе. Попытавшись однажды повторить их ритуал (за исключением общения за столом, по причине отсутствия собеседника), я был весьма удивлён. С одной стороны мне потребовалось больше времени для принятия пищи, а с другой – я наелся меньшим её количеством. Поскольку объём пищи, приносимой мне, был небольшим, то я решил пользоваться именно этим методом. Сложнее для меня было полностью сосредоточиться на потреблении пищи и её пережёвывании. Мой мозг, воспитанный в обществе людей, воспринимал процесс еды, как форму бездельничанья, которую он стремился заполнить размышлениями. Но, как только я начинал погружаться в посторонние мысли, срабатывал рефлекс, и я начинал ускорять процесс жевания. И часто при этом не пережёвывал пищу. Приходилось одёргивать себя. В конце концов, я смог добиться результатов, хотя и ценой больших усилий. Присев за стол, я быстро отделил от общего объёма пищи, ту часть, которою намерен был съесть прямо сейчас. Получилось немного, но я не хотел перегружать желудок перед работой, пусть и умственной. Сосредоточившись на процессе, я погрузился в свой обед. Да, именно так я его назвал. Знаете ли – сила привычки.