Хватайся! Рискуй. Играй. Умри

Этому парню негде жить. Этот парень мой брат. Как могу поступить? Что могу сделать?

— Может, твой бог и есть, но я верю не в него, а в карму. Что посеешь, то и пожнешь. И сегодня этот долг тебе прощаю.

Я, Аксинья и Лейсана. Втроем сидим на скамье, пока еще не подсудимых, возле Катькиного подъезда. Акси допивает двухлитровую бутылку пива, смачно рыгает, Лей медитирует, я читаю новости в смартфоне. Слушаем «татушек».

Влад ходит напротив вокруг растущего дуба. Ему приятно познакомиться с моими подруженьками-одногруппницами. Кроме Лейсаны. Она, видно, ему сразу не понравилась. Потому что знает: Макс падок на синеволосых девушек. Словно лишь из-за одного цвета волос я могу влюбиться в нее.

Послеобеденное время одиннадцатого ноября поразительно солнечное и теплое.

Ждем Кэти Фокс, которая не смогла пойти сегодня на пары, и ее мужа.

Обращаюсь к Аксинье:

— Как дела у Игоря?

Аксинья когда-то мечтала стать знаменитой телеведущей. Но, увы, мечта не сбылась и сбудется вряд ли. Ее жизнь погубил мой брат.

Она смотрит в пространство, заявляет:

— Да черт его знает, с ним последнее время не очень хорошо лажу. Мы деремся.

Акси не говорит «он бьет меня», потому что такая девушка способна дать отпор любому драчуну.

— Я хочу с ним расстаться. Надоел он мне. Продохнуть не дает. Сам хрен знает где шляется, а мне даже пофлиртовать с парнями не разрешает. Я соскучилась по нормальным мужикам, а не таким, как он.

Акси брезгливо бросает бутылку в урну.

И вот выходит она. Кэти Фокс с коляской в руках, а сзади нее на поводке ползет Леша. Точнее, поводка-то нет, но такое ощущение, что есть.

Это не тот Леша, который растит детей Игоря. Этот Леша — совсем другой парень. Двухметровый тощий программист, долгое время сопротивлявшийся жене, которая хотела быть главой их маленькой семьи, но недавно сдавшийся.

Влад подбегает к ним, здоровается. Катя неуверенно пожимает ему руку.

— Я Влад, приятно познакомиться.

— Да, очень. А теперь отойди и не мешай мне проехать.

Она обращает внимание на меня. Я выключаю музыку, вылезаю из ленты новостей. Встаю. Моя левая рука обнимает лучшую подругу, правая — здоровается с Лешей.

Очередная прогулка друзей и приятелей по небольшому живописному городу Елабуга.

Очередной день бесконечно повторяющихся событий.

Мы идем по проспекту Нефтяников, не спешим. Друзья о чем-то болтают, а я углубляюсь в мысли.

Акси, Лей и Кэти так или иначе уже работают в СМИ. Я же лишь подрабатываю. За последние два года я написал две курсовые работы на тему рок-журналистики. Мною разрабатывалось новое печатное рок-издание. Думал, что обязательно настанет день, когда осмелюсь стать его учредителем и главным редактором.

Может, этот день настал? Не пора ли, пока есть время, проделать нелегкую работу?

Да, отличная идея!

Наверное, мое лицо сейчас сияет от радости, иначе почему Кэти так удивленно на меня посмотрела? С некоторой долей возбуждения говорю:

— Народ, с сегодняшнего дня я начинаю работу над созданием своего рок-издания. Влад, ты будешь соучредителем и главным редактором. Катя, на тебе дизайн и ты замещаешь главреда.

Катя с деланным скепсисом спрашивает:

— С чего ты решил, что хочу работать в твоем издании?

Она хочет, я знаю.

— Потому что ты ненавидишь свое начальство.

Кэти Фокс ненавидит главреда своей газеты, а главред ее недолюбливает в ответ. Она с удовольствием бы ушла с работы, да вот некуда.

Кэти фыркает.

— Ладно, уговорил.

Акси обиженно замечает:

— А меня ты пригласить на работу не хочешь, так что ли?

Акси работает на местном телевидении, ее не устраивает лишь то, что пробиться она никуда не может.

Отвечаю:

— Если расстанешься с Игорем, сделаю тебя татарстанским коррепондентом. Ну, и если бросишь пить.

На том и сговорились.

Мне показалось, или где-то и правда запели птицы?

Какой замечательный день, вроде бы ничем не отличающийся от других, но запоминающийся. Я запомню его на долгие, долгие годы.

Ах, ну да.

Двадцать пятого мая мы находились с классным руководителем Светланой Сергеевной в нашем кабинете на втором этаже. Считая меня, нас восемнадцать выпускников. Одиннадцатый класс.

Наконец вот-вот выскочу из дрянной гимназии. Как долго я ждал этого дня. За окном щебетали, чирикали и даже каркали птицы.

Светлана Сергеевна только заметила, что я все-таки пришел на последний звонок.

— О, Максим. Извини, но для тебя цветов не осталось.

Она говорила о тех букетах, которые мы должны дарить на линейке преподавательскому составу. Очень жаль, я горел желанием подарить цветы преподавателю татарского языка в благодарность за понимание. Я ненавидел татарский, поэтому не учил его. Даже не ходил на уроки. Потому что с этим предметом связано слишком много страшных воспоминаний.

Я промолчал. Ничего. Подумаешь, всего лишь цветы.

Светлана Сергеевна взяла в руки ленту выпускника, нацепила на меня, прикрепила булавкой. Мне в этом пиджаке и без того жарко, но с лентой кажется, что я в аду.

Хотя так оно и есть.

Я ненавидел свой одиннадцатый класс. Он ненавидел меня. Взаимность со всеми, кроме Юли — она единственная, кто хорошо ко мне относилась. Ее тоже почти никто не любил. Взаимность была и между Юлей и классом. Мне довелось учиться в стаде.

Меня боялись.

Особенно учителя. Когда я пропускал уроки, Светлана Сергеевна говорила классу: «Смотрите, не ляпните чего лишнего перед Максимом. Он журналист — наш школу в прах сотрет». Когда Юля рассказала об этих словах, я смеялся точно не меньше пятнадцати минут.

И я действительно показал себя не с самой приятной стороны.

Историчка не ставила мне оценки, хотя я активно отвечал на уроках. Мне это не понравилось, и, пользуясь связями, нажаловался на нее заместителю министра образования. В следующий же день посыпались пятерки.