Хватайся! Рискуй. Играй. Умри

Я стоял в пахнущем тухлой рыбой магазине и не мог поверить, что вижу ее. Да, это она. Точно. Свою мать я узнаю из тысячи похожих женщин. Она клала покупки в наверняка тяжелые сумки. Рядом стояла ее мать — моя бабушка Галя.

Они направились к выходу.

Я решился помочь нести сумки. Подбежал к матери, улыбнулся ей. Она улыбнулась мне. Мои руки схватили одну сумку и понесли к выходу. И тут раздался ее, Лены, крик:

— Вор! Остановите мальчишку!

Неужели это она обо мне? Да. Иначе зачем охранник преградил мне путь?

А бабушка Галя рассмеялась.

— Ну и дура же ты, Ленка. Это твой сын.

Когда глаза матери остановились на мне, я почувствовал себя изгоем. Она смотрела с недоверием.

С тех пор я перестал питать надежды, что что-то значу для родителей. Для них я никто. Всегда им был, всегда буду.

Шестой этаж.

Пять лет назад мать убила любовника. Из-за денег. И теперь сидит в тюрьме.

Восьмой этаж.

Хоть это и не похоже на меня, но…

Девятый этаж.

…пусть она сгниет там.

Выхожу из лифта, нажимаю на звонок квартиры 107. Слышу приближающиеся шаги. Дверь открывается, я вижу смешное лицо Ани Эванс. Она даже не смотрит на меня, возвращается к своим делам. Мною запирается дверь, снимаются ботинки, куртка и здесь же джинсы. На самом деле в лице Ани нет ничего смешного, мне просто всегда хочется улыбаться и радоваться жизни, когда на нее смотрю.

Из зала доносятся звуки стригущих ножниц. Через тесный коридор, заваленный вещами и коробками, протискиваюсь туда. Аня держит в руках ножницы и расческу. Она стоит ко мне спиной. Эта невысокая шатенка, любящая традиционные русские наряды, в жизни всегда выглядит милой, доброй, славной, но на сцене она агрессивно играющий на гитаре монстр.

Пахнет вишневым освежителем воздуха. Обстановка в зале не очень воодушевляющая: старая мебель, на люстре паутина, на окнах нет занавесок.

Влад Лис сидит на табурете под мантией. Его отрезанные блондинистые волосы обнимаются с грязным полом.

Эта парочка меня игнорирует.

Иду на кухню. Наливаю компот, вижу кофейный пирог, кладу кусочек на тарелку.

Аппетита нет совсем.

Сажусь за стол, пирог отправляется в рот.

Среди всех моих знакомых рокеров я не знаю ни одного, кто жил бы в шикарном особняке или респектабельной квартире с дизайнерским оформлением. Нет, мы не нищие, но не шикуем. Я живу в четырехкомнатной квартире. Две спальных комнаты, одна студия и зал. Маленькая кухня, раздельные туалет и ванная. Мебель дешевая и не очень качественная. Но так ли это важно? Очень много денег уходит на усилители, процессоры, гитарные, клавишные и ударные комплектующие.

Хотя еще больше улетает на одежду и развлечения. Веселая жизнь нам не чужда, а мы не чужды ей.

Ножницы прекращают стричь. Включается машинка. На кухне можно услышать любой шорох из зала.

Раньше здесь жил Юра Ханс. При нем такого беспорядка в квартире не было. Сейчас же чисто только на кухне. Потому что Влад — домохозяин. Потому что кухня — его любимое место. А еще Bish-B постоянно в разъездах. Мы молоды. Не желаем тратить время на примитивные процедуры, уподобляясь горничным и поварам. Влад — исключение. Это спортивного телосложения создание любит наслаждаться приготовленной своими руками и фантазией едой.

У Ани есть парень. Я искренне не понимаю, почему она живет с нами, а не с ним. Она недолюбливает Влада. Не только из-за его сексуальной ориентации, у нее гомофобия. Ее бесит непохожесть Лиса на Ханса. Юра для нее прекрасный цветок жизни, трагически завядший. А Влад появился из ниоткуда и занял его, кто бы мог подумать, прекрасного цветка, место.

Машинка затихает. Слышно, как Влад встает с табурета и направляется ко мне.

— Ха, чувак, ты ходил без шапки?

Это он увидел мои волосы, побывавшие в стихийном бедствии.

Он стряхивает остатки волос в раковину.

— Ну, что сказал доктор?

Я открываю рот, но не издаю ни звука. Ведь эта новость убьет их. И поставит крест на выступлениях. Я так не могу.

— Эм, молчишь?

Он включает горячую воду, омывает лицо.

Он не знает, что мой доктор — онколог.

Снова пытаюсь что-то сказать. В горле пересыхает, сердце бьется медленнее. Смотрю на его красивое улыбающееся лицо. Замираю, пытаюсь уловить левым ухом, где сейчас Аня. Она еще в зале. Ее смешные уши смогут получить информацию из моих уст. На языке вкус пирога. Напряжение во всем теле.

Моя жизнь сегодня изменилась.

Я — тот, кто никогда не будет прежним.

Я — сломленный новостью о раке.

Наверное, поэтому сижу в боксерах и футболке «ROCK AND ROLL». Наверное, из-за этого я начал думать о прошлом и переосмысливать жизнь.

— Надеюсь, ничего серьезного? У нас в воскресенье первый концерт, ты должен быть в форме.

Стоит ли ломать их дух накануне первого концерта в туре?

Выдыхаю.

— Конечно, ничего страшного. Врач сказал, мои проблемы из-за стресса, и все, что сейчас нужно — хорошенько отдохнуть.

Я — ходячий мертвец.

Глава 2. Я уйду — они забудут

Кристи Стоун направляется к барабанам. Сегодня наша ударница и вокалистка опять в странном наряде: джинсовый лифчик с распущенными толстыми нитками до пупка и цыганской пестрой юбке. С длинными красными волосами она чем-то похожа на Джен Леджер. Жаль, она не Джен. Та ударница из группы Skillet очень милая, добрая… В общем, настоящий ангел. Наша Кристи, она же Евгения, не такая. Адское создание. Вредная, стервозная двадцатитрехлетняя дама с характером.

Пятое ноября, воскресенье. 18:57. Один из лучших нижегородских клубов. Наш выход ждут с минуты на минуту примерно две тысячи человек.

За прошедшие четыре дня я был сам не свой. Держать шокирующую информацию при себе очень нелегко. И начал принимать обезболивающие. Раньше чувствовал себя лучше, так как не знал о недуге и гнал плохие мысли прочь. Но теперь, когда рак постучался в мою поджелудочную со словами «Здрасьте, а я тут давно живу», здоровье резко стало ухудшаться.

Настя, она же Кейт Остин, она же моя бывшая девушка, подходит ближе. Этим вечером она как никогда привлекательна. Черно-красное готическое платье, высокие каблуки, коса волос темнее ночи, черные тени, идеальные сочно-красные губы. Богиня Смерти. Великолепна.