И цветы расцвели...

Тозан сделал чудесную вещь. Тозан - это будда. Тозан, взвеши­вающий лен - это будда, взвешивающий лен: действительность еди­на! Тозан - это будда, и лен - тоже будда, и в тот момент он весил пять фунтов. Такова была правда момента. Но если вас переполняет философия, вы решите, что перед вами сумасшедший, и уйдете.

Это случилось с Артуром Кёстлером - одним из самых острых умов Запада. Он полностью упустил всю суть. Приехав в Японию изучать дзен, он решил: «Да они здесь просто сумасшедшие! Либо же они шутят, этого не может быть всерьез». Он написал книгу «Против дзен»: это кажется абсурдом. Это и есть абсурд! Он ошиба­ется, и все же он прав. Это и есть абсурд; это кажется абсурдным, если вы не знаете языка дзен; это кажется абсурдным, если вы слишком привержены логическому мышлению. Это нелогично, по­пробуйте найти хоть что-нибудь более нелогичное, чем вопрос «Что есть Будда?» - и в ответ на него: «Здесь льна на пять фун­тов»

Вы спрашиваете о небе, а я отвечаю о земле; вы спрашиваете о Боге, а я отвечаю о камне - никакой связи! И тем не менее, связь существует - но нужен внимательный взгляд, не высокоинтеллекту­альный, а чувственно восприимчивый, не ищущий объяснений, а ожидающий увидеть, наблюдающий, присутствующий при том, что происходит; не предвзятый, а открытый. Кёстлер предвзят. Острый интеллект способен выстроить логическую цепочку в духе Аристо­теля - но он ничего не знает, ничего не знает о существовании цело­го другого мира - мира дзен, где два плюс два необязательно равно четырем, иногда это равно пяти, иногда трем - возможно все. Ни одна из возможностей не исключается, каждая из них открыта, бес­конечно открыта. И каждый раз, когда встречаются два и два, про­исходит что-то новое.

Мир остается открытым, неизвестным, его невозможно предска­зать.

Смотрите: на поверхности этот человек выглядит сумасшедшим, но глубоко внутри нет никого более в здравом уме, чем этот Тозан. но Кёстлер упустит, несмотря на свой острый ум, с которым мало кто может сравниться по силе; и все же он упускает.

В этом мире интеллект - средство, в том мире интеллект - пре­пятствие. Не становитесь чересчур мудры, иначе вы упустите на­стоящую мудрость.

Взгляните на Тозана непредвзято, отбросьте привычные мерки своего ума - просто посмотрите, как на явление, что происходит. Ученик спрашивает: «Что есть Будда?» - а Мастер дзен живет в настоящем мгновении, он все время здесь и сейчас, он всегда дома - когда бы вы ни пришли, вы всегда застанете его там, он никуда от­туда не уходит - он живет в этом мгновении: деревья, небо, солнце, горы, птицы, люди - весь мир сосредоточен в этом мгновении! Это мгновение беспредельно! Оно не просто секунда, которую отмеряют часы - это мгновение бесконечно, потому что в нем - все. Миллио­ны звезд, новые звезды рождаются, старые угасают, весь безгранич­ный простор пространства и времени уместился в этом мгновении - так как обозначить это мгновение? Тозан в этот момент взвешивал лен - как вернуть этого ученика в настоящий момент? Как положить конец этому философствованию? Как потрясти его, чтобы он пробу­дился в этом моменте, чтобы открыл глаза?

Это для него потрясение - ведь в своих размышлениях о Будде он, должно быть, задавался вопросами: «Что такое реальность Буд­ды? Что есть Истина?» И, должно быть, он ожидал услышать глубо­комысленный ответ, что-нибудь из высших сфер: «Ведь это про­светленный Мастер, сейчас он скажет что-нибудь ценное». Он не мог и предположить, что услышит настолько обыденную вещь, не ожидал настолько обыденного и нелепого ответа; он был потрясен.

Этим потрясением он мог быть пробужден - на мгновение, на долю мгновения: в состоянии потрясения вы теряете способность мыслить. Если полученный ответ соответствует вопросу, мышление не прерывается, потому что именно этого требует ум - соответствия: если ответ имеет прямое отношение к вопросу, то дальнейшим раз­мышлениям ничего не мешает; если же сказанное в ответ абсурдно, бессвязно, если оно не имеет отношения к делу, то мышление оста­навливается. Ум потрясен, деятельность нарушена. Вскоре ум при­дет в себя, потому что у него есть ответ: «Это абсурд!»

Мулла Насреддин проходил наблюдение у психиатра. После дол­гих месяцев психоанализа, после множества сеансов психиатр ска­зал: «Это мое личное ощущение и это мое заключение: вам нужно влюбиться; вам необходим красивый женственный объект любви. У вас потребность в любви».

Мулла сказал: «Между нами, неужели любовь не кажется вам глупостью?»

Психиатр сказал: «Между нами?
– это было бы абсурдом!»

На одно мгновение он испытал потрясение, но лишь на мгнове­ние. Если ум не может установить связь, у него на все найдется от­вет: «Это абсурд». Если связь установлена, последовательность мыслей продолжается. Если встречается что-то нелепое - на долю секунды деятельность останавливается, ум не справляется с тем, что было сказано; но он немедленно приходит в себя, назвав услышан­ное абсурдом; его работа возобновляется.

Но потрясение и утверждение ума о том, что оно абсурдно, про­исходят не одновременно, есть пауза. Во время нее может случиться сатори. Вы можете пробудиться, можете пережить проблеск. Было бы замечательно, если бы эта возможность была использована. Ну разве Тозан не молодец? Он неподражаем! Другого такого не найти! И какой спонтанный ответ! Никоим образом не подготовленный за­ранее, никто не говорил этого прежде, и нет никакого смысла по­вторять эти слова сейчас. Никто и никогда на вопрос «Что есть Будда?» не отвечал «Здесь льна на пять фунтов»

Не будь Тозан спонтанным, он отвечал бы по памяти - посколь­ку, прежде чем стать просветленным, он был большим ученым, был знаком со священными книгами, знал наизусть слова Будды и не раз их произносил, он занимался философией много лет; он прекрасно понимает, о чем спрашивает монах, он знает, что тот ожидает ус­лышать - но он просто ведет себя непосредственно, взвешивает лен.

Подключите свое воображение и представьте Тозана взвеши­вающим лен. Что могло в то мгновение отразить более спонтанно его суть, показать существование именно таким, каким оно было в тот миг?
– он просто сказал: «Здесь льна на пять фунтов» - и все! Он ничего не говорит о Будде, это излишне: вот оно, состояние Буд­ды! Эта спонтанность и есть состояние Будды. Это доверие к мгно­вению и есть состояние Будды.

То, что он говорит, - лишь малая часть, то, что осталось недоска­занным - Целое. Очнувшись в этом мгновении, вы увидите Будду взвешивающим лен - и лен будет весить пять фунтов. Что он этим показывает?

Он показывает больше, чем говорит, и эта немногословность ро­ждает для вас возможность: в одно мгновение вы можете осознать целое существование, сосредоточенное здесь в Тозане.

Там, где в мире появляется будда, сосредоточивается все Суще­ствование. Тогда все реки впадают в него, все горы упираются в не­го, и все звезды вращаются вокруг него. Когда человек становится просветленным, все Существование сосредоточивается на нем. Он становится центром.

Тозан, взвешивающий лен в кладовой, был буддой: все Сущест­вование сосредоточилось и наполнило Тозана, а Тозан взвешивал лен - и лен весил пять фунтов. Это мгновение настолько реально - если вы только очнетесь, если откроете глаза, вы можете испытать сатори. Тозан непосредствен; у него нет готовых ответов, он откли­кается на каждое мгновение.

Если кто-то придет к Тозану в другой раз, он уже не сможет ус­лышать и не услышит такого ответа, потому что Тозан, возможно, не будет ничего взвешивать или будет взвешивать что-то другое, или будет взвешивать лен, но тот не будет весить пять фунтов. В следующий раз ответ будет другим. Каждый раз, когда бы вы ни пришли, ответ будет новым - и в этом разница между ученым и че­ловеком знания: у ученого на все есть готовые ответы. Если вы при­дете, когда бы это ни случилось, он даст вам готовый ответ; спроси­те - и он вам ответит, и ответ будет всегда одним и тем же, так что этот человек покажется вам очень последовательным. И он действи­тельно таков.

Однажды Мулла Насреддин предстал по делу перед судом, и су­дья спросил его возраст. Он сказал: «Сорок лет»

Судья удивленно произнес: «Насреддин, ты был здесь четыре го­да тому назад, и тогда на мой вопрос, сколько тебе лет, ты тоже ответил "Сорок". Это же совершенно непоследовательно - как тебе может до сих пор быть сорок лет?»

Насреддин сказал: «Я человек последовательный. Раз мне сорок, значит, мне всегда сорок. Ответив однажды, я ответил навсегда! Меня не проведешь. Мне сорок, и когда бы вы об этом ни спросили, вы получите один и тот же ответ. Я человек во всем последователь­ный».

Последовательный человек мертв. Вы можете оставаться всегда сорокалетним только в том случае, если вы мертвы, и тогда не нуж­но что-либо менять. Мертвый человек перестает расти - и нет более мертвых людей, чем ученые мужи и люди знаний. Просветленный человек живет в настоящем мгновении: спросите, и он ответит - но у него нет заготовленных ответов; он сам и есть ответ. Итак, что бы ни произошло в этот миг, это происходит, он не пытается на это по­влиять, не думает об этом: вы просто спрашиваете то, что спраши­ваете, и все его существо вам отвечает. В тот момент случилось так, что Тозан взвешивал лен, и случилось так, что лен весил пять фун­тов, и когда монах спросил: «Что есть Будда?», реальностью Тозана в тот момент были пять фунтов льна, которые он взвешивал; для не­го в тот момент пять фунтов были фактом. Так он и сказал: «Пять фунтов льна»